– Не годится, – сказал Илья, словно прочитал ее мысли. – Нам нужно рядом.

Комендантша оторвала взгляд от монитора и посмотрела на него поверх очков.

– Молодой человек, у нас тут не гостиница. Полностью свободных секций нет.

– А если поменяться?

Женщина пожала плечами и снова уткнулась в монитор.

– Меняйтесь, если договориться сможете.

– Хорошо, ждите, я сейчас, – Илья вышел из кабинета.

От нечего делать Майя принялась разглядывать комнату, не сразу заметив, что тишина вокруг стоит какая-то слишком уж подозрительная. И только потом поняла, что комендантша словно застыла на паузе – не шевелясь, смотрит на экран и даже не моргает.

«Отморозилась» она, когда в кабинет ворвался всклокоченный парень в спортивных штанах, с мокрой головой и с полотенцем на шее. Следом неторопливо зашел Илья и, прислонившись к дверному косяку, сложил руки на груди.

– Я хочу переселиться в четыреста пятнадцатую! – воскликнул парень, устремляя безумный взгляд на комендантшу, словно от ее согласия зависела вся его дальнейшая жизнь.

Та растерянно моргнула, щелкнула мышкой и уставилась на экран.

– Фамилия.

– Кочкин, двести шестая комната. Пожалуйста, мне очень нужно!

Комендантша застучала по клавиатуре, затем, выдвинув ящик стола, достала ключ. Схватив его, парень исчез столь же стремительно, как и появился.

– Двести шестая и двести седьмая, – заявила комендантша, положив на стол еще один ключ, – можете заселяться. Второй ключ заберете у Кочкина.

– Идем, – улыбнувшись Майе, сказал Илья.

Когда они добрались до секции, дверь одной из комнат оказалась распахнута, внутри метался тип в спортивных штанах, спешно собирая вещи. Майя глянула на Илью:

– Как тебе удалось?

Тот пожал плечами.

– Да все просто, у него на четвертом этаже подружка живет, как оказалось.

– А как ты это узнал?

– Ну-у… я умею добывать информацию.

– Ты что, его пытал? – пошутила Майя.

Илья рассмеялся.

– Нет, конечно. Просто спросил, он и рассказал…

Странное дело, Майя знала, что он недоговаривает, но почему-то все-равно чувствовала доверие к этому почти незнакомому парню. Поэтому докапываться не стала. Раз не хочет говорить, значит есть причина. Да и какая разница, как он это сделал, главное, что удалось поселиться рядом.

Вещей у Кочкина оказалось много.

– Слушай, а пойдем пока погуляем, осмотримся, – предложил Илья, глядя как тот суетится.

– Давай, – обрадовалась Майя.

Закинув сумки к ней в комнату, они вышли на улицу.

Территория университета оказалась огромной, всюду заглянуть не успели, зато нашли столовую, где и поужинали, прихватив с собой пирожков. Осмотр остальной территории решили оставить на завтра.

Когда вернулись, Кочкин уже исчез. Илья забрал сумку и отправился к себе. Майя смотрела ему вслед и не могла избавиться от ощущения, что это неправильно – вот так уходить. Почему – этого она не знала. И это тоже было странно.

Долго в своей комнате Илья не просидел – до того, как лечь спать они успели вместе попить чаю на крошечной общей кухне, слопать все пироги, поболтать о всякой ерунде и несколько раз сходить друг к другу в гости.

После такого насыщенного дня Майя, укладываясь в кровать, думала, что тут же уснет, но на нее снова навалилось уже знакомое чувство несоответствия. Мир будто вывернулся наизнанку. Это вызывало дискомфорт, а как вернуть все на место она не знала. Неправильность ситуации точила изнутри, и сон, едва приближаясь, убегал прочь.

Наконец, сдавшись, она отправилась на кухню попить воды. И обнаружила там Илью, сидящего за столом с кружкой в руках.

– Не спится? – спросил он. Майя, кивнула. – Вот, держи. Молоко с медом, – Илья протянул ей кружку. – Если что, я не пил.

– А как же ты сам?

– Это тебе. Я же чувствовал… ну то есть, слышал, что ты не спишь. Выпей, поможет.

– Откуда ты знаешь?

– Всем помогает, – сверкнул улыбкой Илья. – Способ, проверенный временем. Классика.

И снова Майе показалось, что он недоговаривает. Она отпила из кружки. Знакомый вкус напомнил о доме и о чем-то еще, что осталось нераспознанным, но отозвалось теплом.

– А ты чего не спишь? – спросила она.

Илья пожал плечами.

– Не знаю. Новое место, не привык.

– Тогда тебе тоже надо, – Майя сделала еще глоток и вернула ему кружку. Илья оказываться не стал.

На кухне стояла тишина. Из приоткрытого окна доносился шум листвы.

– Ладно, пойду, – произнесла Майя. Сна не было ни в одном глазу, но не сидеть же на кухне до утра? Даже если это кажется неплохим вариантом.

– Спокойной ночи, – вслед произнес Илья. – Если не получится уснуть, приходи. Я рядом, – в шутку добавил он.

– Учту, – улыбнувшись, ответила Майя.

Закрыв за собой дверь, она залезла под одеяло, закрыла глаза, но вместо того, чтобы уснуть, принялась прислушиваться к тому, что творится на кухне. Вот звякнула посуда, зашумела вода в кране. Затем послышались шаги, замерли в коридоре за дверью, а затем Илья ушел к себе. Скрипнула кровать.

Сейчас их разделяла только стена. Майя приложила ладонь к прохладной поверхности и неожиданно поняла, в чем именно заключается неправильность: расстояние между ними – оно было слишком большим.

«Да что же со мной такое? – в отчаянии подумала она. – Почему меня так к нему тянет? Да я его едва знаю!»

Попытка успокоиться провалилась – выкинуть Илью из головы не получалось, хоть плачь, да еще эта проклятая стена…

И Майя сдалась, понимая, что иного выхода нет – если оставить все как есть, она просто сойдёт с ума от всех этих безумных противоречий.

Видеть Майю и находиться на дистанции было тяжело. Но еще тяжелее – ощущать ее переживания и ничего не делать. Раньше обнял бы – и полегчало. Сейчас такой возможности не было, и эта невозможность помочь резала по живому.

Эмоции всегда были ее слабым местом – побочный эффект сверхчувствительности. За годы работы в Конторе она научилась с ними справляться, но судя по хаосу, который сейчас ощущал Илья, модификация затронула и эту часть памяти.

Контора не отпускала своих сотрудников просто так. Хочешь уйти – попрощайся с памятью. Немногие выбирали этот путь. Майя выбрала, и Илья до сих пор не мог себя простить, что не отговорил. Впрочем, отговаривать ее всегда было пустой затеей, Контора с самого начала была ей не по нутру, и в какой-то момент настолько встала поперек горла, что терпение кончилось.

Как назло, его в тот момент рядом не было – накануне они поругались, а затем случилась экстренная командировка. Поговорить с Майей перед отъездом он не успел, а когда вернулся, все оказалось кончено.

Вначале он не поверил найденной на столе записке. Все это было похоже на дурной сон. Казалось, он вот-вот закончится, и все будет как прежде. Еще чуть-чуть – и Майя вернется, откроет дверь, сверкнет своей невероятной улыбкой и скажет: «Привет».

Илья ждал, но она не возвращалась…

Зато появился Демьян. Встряхнул, наорал и заявил, что не обязан вытаскивать из жопы всяких идиотов, и что он, Илья, должен немедленно прийти в себя, если не хочет оказаться в Клинике или под забором с дырой в мозгах. И если он, Илья, собирается потратить остаток своей никчемной жизни на страдашки, то он, Демьян, может стереть память и ему тоже, чтобы в мире стало на одного придурка меньше.

Упоминание о модификации памяти вызвало такую волну злости, что состояние бессмысленности и апатии, возникшее после ухода Майи, мгновенно исчезло. Видя перед собой виновника своих бед, Илья хотел лишь одного – уничтожить!

– С возвращением, – Демьян похлопал его по плечу. – Давай, просыпайся. Можешь и дальше меня ненавидеть, я не против. Главное, не игнорируй вызовы, иначе тебя спишут.

И Илья действительно проснулся. Ненависть дала ему силы жить дальше. Он почти поверил, что справился с ситуацией, когда в его жизни вновь появилась Майя. Та же самая, но совсем другая. И к этой, новой Майе теперь нельзя было относиться как прежде.