Вот, смотрите: «Еврейское тщеславие окружило эти первые шаги эллинистического иудейства такой тканью фальсификаций, что очень трудно различить апокрифичное от действительности в этом темном отделе еврейской истории. Верно, кажется, лишь то, что именно в царствование Филометора александринские евреи пришли в тесный контакт с эллинизмом, что именно тогда ими овладел дух соревнования, и они в подражание грекам стали писать на греческом языке». Но про быка, дом и верблюда я уже говорил. А Ренан все равно гнет свое: «Самых поверхностных сближений им было достаточно для того, чтобы отождествлять библейские эпизоды с эпизодами греческой мифологии или плохо понятыми данными античной эрудиции».
Вообще говоря, Ренан мог бы догадаться, что это вовсе не «древние греки», выпрыгнувшие как черт из табакерки, писали, а уже повзрослевшие евреи, так что у них стала уже получаться поэзия, но он гнет свое: «Деметрий, Клеодом, Аристей или Малхий еще сохранили, по–видимому, известную серьезность в своих якобы исторических потугах. Эвполем и Артапан (или, по крайней мере, еврей, скрывавшийся под этим странным именем) не знали границ в своих шарлатанских выдумках».
За что это он их так? А они не вкладываются в его «концепцию». Разве так можно с французским и русским академиком? Пусть они и раньше его на 2000 лет жили, все равно пусть не мешаются у Ренана под ногами: «Артапан нам сообщает, что египтяне получили от евреев все свои познания и все свои учреждения. Авраам преподал царю Фаратотесу астрологию, Иосиф оказал египтянам бесконечное количество услуг. Самые знаменитые египетские храмы были построены сыновьями Иакова. Весь египетский культ есть создание Моисея; это он и есть тот Музей греков, который был учителем Орфея, он изобрел искусство мореплавания, исксство постройки домов, военное искусство, создал философию, разделил страну на тридцать шесть номов, научил поклоняться Богу, преподал жрецам иероглифы».
Прочтите еще раз. Это ведь именно то, что я не устаю повторять: евреи пришли в Египет торговать, и сделали его приличной страной по тому времени. А как совершился их «исход», страна превратилась в то, что современный Израиль с ней делал на Синайском полуострове с помощью американских танков. Они даже плотину не могли построить, пришлось русских звать, тоже не сильных в науках, не считая пушек. А Суэцкий канал кто им построил? Англичане. Кстати, и Греция такой же скоро станет, как евреи оттуда уйдут.
Но Ренану это все равно не нравится. Про войну на Синайском полуострове он, конечно, не знал, но про Суэцкий канал–то знал непременно. Поэтому продолжает: «Эти ребяческие вымыслы излагались иногда в стихах. Были написаны плохими гекзаметрами истории Иерусалима, Сихема. Некий Иезекииль сочинил жалкую трагедию, имевшую своим сюжетом исход из Египта». Но, может быть, эта «жалкая трагедия» как раз и есть то, что истории не хватало. И «плохие гекзаметры» как раз и говорят о большей древности чем «хорошие гекзаметры» тех, кто Ренану нравится? И недаром можно сказать: Ренан, ты сердишься? Значит ты не прав. И вот что еще интересно. «Когда труд был закончен, Птолемей дает всем дорогие подарки, предоставляет евреям прекрасные привилегии. Все остаются довольны». Это о том труде Ренан говорит, который ему нравится. И сейчас, с документами в руках, практически невозможно говорить ни о чем определенно. Тем более что через три страницы Ренан снова идет в наступление на «компиляторов» из того, чего сейчас нет: «Одно обстоятельство, впрочем, чрезвычайно облегчило обращение этих выдумок среди публики. Великий компилятор Александр Полигистор, живший около 75 года до Рождества Христова и писавший о всякого рода предметах, занялся также евреями и написал Περί Іουδαίων. Этот Περί Іουδαίων был собранием сделанных без разбору извлечений. Александр не был счастлив в своем выборе; он напал на ту слабую литературу, о которой мы только что говорили. Почти все повторявшиеся о евреях апокрифические данные были заимствованы у Полигистора. Благодаря ему или, если угодно, благодаря Клименту Александийскому и Евсевию, перекрашивающим его компиляцию, и спаслась эта литература от вполне заслуженного забвения».
Из этой комолой фразы можно понять одно: история переписывалась каждым новым правителем, как это делается поныне. Например, российская история, кажется, уже подгоняется под президента Путина, а Букварь уже подогнали. И каждый раз вместе со «святой водой» из купели выплескивают и ребенка. Евсевий мне тоже известен, я ему даже посвятил специальную главку в своей книге «Загадочная русская душа на фоне мировой еврейской истории», фрукт еще тот. По–моему, вместо щенка «Константина Великого» правил именно он. Поэтому в настоящее время истории нужен только абсолютно здравый смысл, объединяющий в одно целое нагромождение беспорядочных событий. Именно так я поступаю.
Кстати, можно понять и еще одно: вообще историки, как и Ренан, не любят вспоминать Полигистора. Это ведь тоже не случайно. Я не сомневаюсь, что у него тоже кое–что подкрашено, выпячено, а кое–что выброшено прочь. Но чтение его, как и чтение Ренана, тоже может дать какие–то сведения, по оплошности или глупости попавшие в труд. Я ведь свою версию истории доказываю именно словами Ренана. Самое главное, чтобы все сведения были доступны, а еще главней, чтобы все они без изъятия укладывались в концепцию. И когда сведения выбрасываются или объявляются «плохими гекзаметрами», это сразу вызывает подозрение в честности автора. И даже то, что Ренан охаивает Полигистора за то, что он собрал «сделанные без разбору извлечения» — плохо, а Полигистор сделал, по–моему, хорошо. Должно существовать две истории: концептуальная, когда событиям придают законченный логический смысл. Это авторская история. И история типа хрестоматии, где события просто складываются, как в мусорную корзину негодные бумажки для желающих их разбирать. Эта корзина должна быть канонической, пусть там лежит все. А авторских историй может быть столько, сколько самих авторов. И еще. Боже упаси, чтобы какой–то из авторов — концептуалистов стал самым главным, самым «основы полагающим». Тогда истории конец. Однако я опять отвлекся.
