– Мама, мамочка, – сквозь сон доносится тихий шепот Кита, совсем рядом. – Мамочка, ты только не умирай, хорошо?

– Не умру, – прошептала в ответ и, не открывая глаз, нащупала руку сына. Сжала холодную ладошку. – Просто, мне надо немного полежать.

Я не уверена в своих словах…

Спина горит огнём. Меня кидает то в жар, то в холод. Стараюсь остаться в сознании, чтобы дать наставления Киту. Справится ли? Если нет, я умру.

– Кит, где отец?

– Не знаю, – буркнул мальчонка, шмыгая носом. – Ушел, сразу после того как…

Ещё один шмыг, более сопливый.

Плачет…

– Сбегай к Анке, попроси настойку от жара, – собираясь с силами, попросила я. – И мазь. Сможешь? Возьми монетку в сундуке, под бельём.

– Я не уйду, – мальчишка крепче сжал мою руку. – А что, если я не успею? Если ты…

– Я не умру, не бойся, – постаралась придать своему голосу уверенности, но вышло отвратительно. – Но стоит поторопиться, чтобы я скорее выздоровела.

Кит поцеловал меня в щёку и убежал. Я слышала, как хлопнула дверь и постаралась оставаться в сознании.

Сколько я так пролежала? День? Два?

С трудом открыв глаза, сквозь пелену огляделась.

Это не сон…

Каждый раз, просыпаясь, я надеялась, что это просто кошмар. Что я сейчас проснусь у себя в квартире, выпью воды и буду ещё долго вспоминать кошмар, стараясь унять учащённое сердцебиение.

Только вот во сне не чувствуешь боли. А за последнюю неделю боли я испытала слишком много, чтобы осознать – я не сплю.

Я больше не Алёна Демидова, простой офисный работник в одном из крупных мегаполисов.

Я – Астра, жена тирана и мать очаровательного мальчишки в какой-то захудалой деревне.

Я вновь погрузилась в болезненный сон, но ненадолго.

– Мама! Я принёс, мама, – Кит сильно тряхнул меня за плечо.

Боится, что не успел.

– Хорошо, милый, ты умничка, – прошептала еле слышно. – Вылей снадобье в кружку с водой и дай мне.

Спустя минуту губ коснулось что-то холодное.

Кружка, отлично.

Из последних сил приподнялась и сделала несколько больших глотков. Снадобье горькое, отвратительное на вкус, но я выпила не морщась.

Аккуратно опустившись на спину, глубоко вздохнула. Осталось немного потерпеть, когда сойдёт жар, а потом попросить мальчишку намазать спину мазью. Она уберёт воспаление и тогда, если ещё не поздно, я пойду на поправку.

– Сколько я спала? – тихо спросила, поворачиваясь к сыну и глядя на чумазую мордашку.

– Четыре дня, – прошептал Кит и, не сдержавшись, уткнулся в моё плечо.

Худенькие плечи задрожали, послышались всхлипы. Мой сильный мальчик больше не в силах сдерживать рыдания.

– Теперь всё будет хорошо, милый, – прошептала я, гладя Кита по голове. – Всё уже прошло.

– Мама, давай сбежим, – всхлипнул мальчишка. – Давай убежим так далеко, чтобы отец нас не нашел.

Убежим…

Я думала об этом и даже представляла, куда мы сбежим. Но это невозможно.

Василий в очередной раз вернулся пьяным и с огромным желанием поучить жену и сына, как нужно встречать хозяина. Я успела спрятать Кита, но самой избежать наказания не удалось.

–Ты кушал? – спросила я, так и не ответив на предложение.

– Да, хлеб. И яйца пил. Но я немного, чтобы отец не заметил, – роняет мальчишка. – Тебе уже лучше?

– Немного, – слабо улыбнулась. – Поможешь мне? Надо мазь на раны нанести.

– Помогу, – с готовностью кивает Кит.

В его глазах теплится надежда, что мама будет жить.

– Тогда иди и хорошенько вымой руки.

Я не хочу, чтобы мальчик видел изуродованную спину.

Я знаю, что там…

Отвратительные, воспалившиеся борозды, с серыми прожилками гноя и запекшейся кровью. Нельзя такое показывать малышу, но сама я не справлюсь, а без обработки просто умру.

Перевернувшись на спину, дождалась Кита и принялась диктовать, что именно надо сделать.

– Намочи чистую тряпку и приложи там, где полосы, прямо на сорочку, потом ножницами разрежь сорочку и промой раны чистой тряпкой. И только потом нанеси мазь. И не бойся, если я буду стонать или и вовсе потеряю сознание. Ты всё делаешь правильно.

Я сжала зубами подушку, чтобы не закричать от боли, как только спины коснулась тряпка.

Главное, не напугать мальчика. Ему и так сложно. Мне даже попросить о помощи некого. Здесь никто не помогает… Будет гореть дом – на помощь не придут. Дай бог, чтобы дровишек не подкинули.

Я тихо стонала, уткнувшись в подушку и уговаривала себя потерпеть. Я чувствовала, как дрожат руки мальчишки. Слышала, как он давится слезами. Но продолжает наносить мазь, дёргаясь каждый раз, стоит мне застонать.

Сердце сжимается от жалости к ребёнку.

А ведь он и не знает, что его родная мама погибла, не вынеся очередных побоев.

Так будет и с нами, если я ничего не придумаю. Мне бы скорее подняться на ноги.

– Всё, – всхлипывая, говорит Кит. – Я всё сделал. Тебе лучше?

– Очень скоро будет, – прошептала, понимая, что на спину мне ложиться пока нельзя. – Мне надо немного отдохнуть. Не пугайся.

– Можно я останусь здесь? С тобой?

– Можно, но если придёт отец – беги, спрячься на сеновале, хорошо? – я замерла, ожидая ответа.

Ты же послушный ребенок, ты же сделаешь, как тебя просят?

– Я не оставлю тебя, – тихо, зло и отрывисто бросил мальчишка. – Я больше не позволю тебя бить!

Прикусила губу, чувствуя, как сердце сковывает ледяной страх. Он же убьёт его…

Василий огромен.

Говорят, в его роду были великаны и берсерки. Я верю этим слухам. Сил у моего мужа действительно много, а ярость кровавой пеленой застилает глаза.

Что ему худенький мальчишка, в котором веса дай бог килограмм двадцать?

Прикрыв глаза, слабо вздохнула.

– А что мне делать, если он убьёт тебя? – прошептала еле слышно, крепко сжимая ладошку сына. – Зачем мне тогда жить? Пообещай мне, слышишь? Пообещай, что убежишь и заткнёшь уши, не будешь слышать ничего. Иначе я не смогу защитить себя, зная, что ты в опасности.

– Обещаю, – давится слезами мальчишка, не понимая, что я его шантажирую.

Сын забирается ко мне под бок, уставший и замученный. Я не ругаю за грязную одежду и чумазое лицо. Просто накинула на нас одеяло и прикрыла глаза. Нам следует отдохнуть.

Я уплыла в сон. Обычный сон без боли и кошмаров. Мне снится моя прошлая жизнь. Обычная, но одинокая. Пять лет назад муж заявил, что всё же хочет нормальную семью, полноценную. И ребёнка хочет, а я…

Я дефектная, не способная выносить малыша и подарить мужу настоящую семью.

Я чудом не свихнулась от горя, потратив все сбережения на психотерапевта, который вывел меня из депрессии. Ожила и уже не рыдала ночами, понимая, что главная мечта – родить ребёнка, так и останется неисполненной. Даже подумывала взять малыша из детского дома. Или не совсем малыша, а ребенка постарше. Но для этого мне необходим приличный счёт в банке и квартира побольше.

Я не успела…

Там, на Земле моя жизнь оборвалась по нелепой случайности. Я слишком близко подошла к краю платформы в метро, кто-то случайно толкнул. Не удержавшись, упала на рельсы. Последнее, что увидела, был приближающийся подвижной состав.