* * *

Суслик вышел из состояния забыться моментально. Никакого состояния грогги, что было привычно Кадзуо или Валентину. От бытия мононокэ всё же были определённые плюсы – бойня, которую устроил сам-себе-отряд-Сусликоволка должна была вырубить целый батальон магов, и сейчас, в теории, Суслик должен был помирать от недостатка маны в организме, а тэнкецу – просто-таки гореть огнём.

Сожранная жизненная сила «ихтиандров долбанных» помогла пережить манаистощение и залечила все полученные ранения. Суслик прислушался к собственным ощущениям. Впечатление жара от ядерного взрыва в животе давно прошло, но по венам текло что-то горячее, пульсирующее, наполняя все существо Фудзивары силой и уверенностью. Однако выдавать себя раньше времени не хотелось. Из-под прикрытых век Валентин быстро оценил обстановку. Сейчас он лежал на сиденьях, прикрытый тёплым пледом, а рядом дрыхла тройка кицунэ, свернувшись в большой шерстяной клубок.

Бакэнэко, похожие на экзотическое статуэтки, неподвижно сидели с закрытыми глазами на полу фургона. Коты ритмично качали головами в такт музыке, которая играла в машине. Джей-рок был на любителя, подумал Кадзуо. Он никогда не понимал такой музыки, но сейчас находил странное удовольствие в том, чтобы слушать подобную какофонию. Его утонченная мать Кумико точно бы не одобрила такого репертуара. Однако маман давно пропала, и направлять музыкальные вкусы молодого наследника стало некому… Кроме Валентина, который внутренне чертыхался про себя: «Вашу мать, вы там оглохли, что ли? Как можно слушать такую фигню?»

Однако Сюя, Хироки и остальные на пару с бакэнэко дружно качали головами, стараясь отвлечься от образов последнего боя. Решив, что ему уже всё равно, Вал постарался отключиться.

«Пусть я побуду для них смертельно уставшим героем, - хмыкнул Вал, рассматривая сквозь прикрытые глаза при помощи аурного зрения людей в фургоне.» Свечение вокруг тел бойцов говорило о перенесенном потрясении несмотря на то, что у каждого был опыт боевых действий.

«Елки-палки, они как будто невинность потеряли, - хмыкнул Вал.» Кадзуо смутился:

«Неужели так меняется аура после… этого?»

«Не в точности, но что-то похожее. Сам поймешь… - этого было достаточно, чтобы Кадзуо смутился еще больше.»

«Я бы предпочел не обсуждать такие вещи… В подобном тоне…»

«И не надо. Это процесс, неотъемлемая часть бытия, или как оно там называется, -продолжал измываться над ним Валентин. – Такие дела обсуждают по завершении, а не до. А то сраму не оберешься, когда прекрасная дама на свидании выяснит, что ты про это дело знаешь в теории целый трактат, а в траХтате не освоил ничегошеньки…»

«Ладно, хватит, - Кадзуо попросил остановиться своего соседа по телу.»

Машина уже добралась до узкой дороги, ведущей к поместью Фудзивара.

– Сусляндра, ты как? Мы приехали к твоему деду. Вставай, спящая красавица, - Хомячок уже давно понял, что его друг пришел в себя. Суслик с усталым видом открыл глаза:

– Ты, как всегда, сама доброта и милосердие. Помоги мне встать.

– А ты как думал? – отозвался Синдзи, помогая другу приподняться. – Хорошо ещё, что мы успели тебя одеть. А тот твой дед не понял бы, с какого перепугу тебе приспичило ехать к нему голышом, но в белых перчатках.

Суслик осмотрел себя – на нём была явно чужая одежда взамен надетой ещё в академии старой спортивной формы. Покопался в своей памяти – но не смог понять, что всё-таки произошло. С мукой во взгляде он обратился к Хомячку:

– А напомни мне, о мой крышесносящий друг, что случилось и как мы вообще оказались в твоей компании у ворот поместья Фудзивара?

Джунгарик надулся и принялся вещать, что только благодаря его неимоверным и самоотверженным усилиям злодеи были повержены, прекрасные дамы спасены, и его, Суслика, он чуть ли не на спине вытащил из горящего и рушащегося поместья! Эпическое повествование было прервано на этапе, когда Хомяк, с прекрасной Алисой на руках разил клановых магов пачками. Выключатель прилетел в виде родственного подзатылка от сонной Пумы.

- Я предупредила Фудзивара-доно, он сказал, что очень ждёт тебя на один важный и секретный разговор. Выгружайтесь, горячие окинавские парни, - крикнула Пума в салон арендованного автобуса.

Предупрежденные о появлении молодого наследника, вассалы рода открыли старые деревянные ворота, и автобус плавно въехал в широкий двор, мощенный каменной плиткой. Парни Хорька первыми выскочили из машины, держа автоматы наперевес. Следом за ними вальяжно ступили на землю бакэнэко, брезгливо отряхиваясь и тут же уселись умываться.

– Госюдзин-сама, ваши гости прибыли, - почтительным тоном доложил слуга главе рода, стоявшему на веранде поместья. Тот невозмутимо кивнул и скомандовал:

– Подготовьте все необходимое для моего внука и его спутников. Они должны как следует отдохнуть.

Суслик осторожно вышел из автобуса, глянув на ещё спящий клубок кицунэ. Пума следовала за ним, готовая в любой момент поддержать своего героя.

Несмотря на «заправку» источником жизни, вырванным из грудной клетки последнего водяного, и ощущение возвращающихся к нему сил, ноги все-таки не слишком твердо стояли на земле. Парень даже слегка покачнулся. Кадзуо заметно нервничал: он не видел деда с тех пор, как старик предложил ему пройти обследование в госпитале. Телефонные разговоры рисовали не слишком радужную картину: у деда сильно сдало здоровье, судя по тому, как он часто и неглубоко дышал. Одышка стала мучить Тэрумасу с того времени, как пропал его сын Нагахидэ, отец Кадзуо, и с каждым разом становилась сильнее. Однако внук старался не думать о таких вещах…

После легкого перекуса парни, лоли-лисички и бакэнэко во главе с Хомяком отправились по своим комнатам. Старик Фудзивара никому не докучал вопросами, внимательно изучая лицо резко повзрослевшего внука. Да, он становится все больше и больше похож на отца. Даже походка стала более мужественной и уверенной.

Нагахидэ, обладая прекрасной физической формой, порой не мог скрыть разочарования при виде того, как Кадзуо мелко перебирает ногами при ходьбе:

– Ты даже ходишь, как девчонка. Ты – будущий боевой маг и офицер, а ступаешь, как кисейная барышня. Со спины от матери не отличишь!

Кадзуо опускал голову, не смея возражать отцу. Он понимал, что не слишком вписывается в представления Нагахидэ о том, что у настоящего мужика между ног должно быть кое-что, что побуждает его широко расставлять ступни при ходьбе и держать спину прямо.

– Пойдем со мной, Кадзуо, - негромко обратился старик к внуку, приоткрывая дверь в семейное святилище. – Вижу, ты через многое прошёл. Сразу видно возмужавшего человека, а не сопливого юнца. Нам надо поговорить о важных вещах – я давно должен был рассказать тебе кое-что о твоих родителях.

Суслик проследовал вслед за дедом в мрачное тёмное помещение, где, вопреки своей привычке, Тэрумаса не стал зажигать яркого огня. Оба уселись перед тусклым светильником, который больше скрывал, чем освещал.

– Мальчик мой, что ты помнишь о… – старик сделал паузу, – своих родителях?

Суслик удивлённо взглянул на деда:

– Почти всё, что было. По крайней мере, с сознательного возраста.

– Ты никогда не спрашивал меня… Но ты не интересовался, что с ними случилось?

– Хотел спросить. Но думал, что не получу ответа.

– Ты прав, тогда я был не готов. Но сейчас…

Суслик почувствовал лёгкое напряжение в голосе деда. Тэрумаса не славился излишней дипломатичностью, но был куда тактичнее, чем Нагахидэ. Поэтому не стал бросаться очертя голову в сложный для него разговор. Понимая, что надо дать ему время на подготовку, Суслик соединил кончики пальцев и стал ждать. Рассказ деда последовал не сразу.