Зрелище девицы с рыжими лисьими ушками и шикарным хвостом, раздетой в мини-бикини, должно было радовать сердце мужчины, но радоваться было нечем. На месте сердца зияла пустота в прямом смысле этого слова. Алиса осторожно, стараясь не задевать края зияющей раны, обтирала тело подростка мягкой губкой.

После того, как водные процедуры с помощью губки были закончены, к ним подошла Лисица-сестрица. Её тело было просто шикарным. Тяжёлые, словно литые, груди четвертого размера великолепно смотрелись на физически развитом и гармоничном теле греческой богини, словно сошедшей с постамента и превращенной из мраморной статуи в живую и привлекательную женщину! Крутые бёдра и попка должны были завораживать даже младенцем и седовласых стариков, а геев делать натуралами.

По сравнению с Лисицей-сестрицей остальные кицунэ выглядели плоскими. Валентин заметил завистливый взгляд Алисы в сторону старшей кицунэ.

Жестом фокусника Лисица-сестрица извлекла из ничего очередной кувшинчик. Только на этот раз он был глиняный и запечатан сверху пробкой и воском. Кицунэ передала кувшин Алисе и пояснила для Суслика:

– Здесь содержится желе из медузы-аякаши. Этот ингредиент для наших особо взыскательных гостей, кому по душе ещё живая жертва, но жизнь в городе и дела с человеками отучили от охоты.

При этих словах внутри Суслика стал разгораться огонь голода. Как оказалось, он и сам был не прочь подкараулить и напасть из засады, а затем вырвать из ещё трепещущего живого тела истекающее кровью сердце и начать пожирать его… Волевым усилием Суслик задавил в себе это новое, довольно кровожадное чувство.

Лисица-сестрица, сделав вид что не заметила исказившееся и оскаленное на мгновение лицо гостя, продолжила.

– Медузы-аякаши ловили несчастных рыбаков и переваривали их по частям долгие дни. Их тела способны были сохранять жизнь даже разорванному на куски телу, а мясо не портилось многие недели. Известны случаи, которые я отношу скорее к историческим анекдотам, когда из выловленной медузы доставали самураев времен правления сёгуната. Как по мне - всего лишь слухи, - засмеялась кицунэ. - Для вас же, дорогой мой Фудзивара-доно и господин этой неразумной сестрёнки, – кивнула Лисица-сестрица на Алису, это будет замечательным материалом, что бы на время закрыть вашу рану. Поэтому прилягте на эту скамью, - Суслика в очередной раз бережно переместили из кресла на широкое каменное ложе, оказавшееся на удивление тёплым, - И побудьте паинькой несколько минут. Желе может немножечко жечься!

Когда пробка была распечатана и кувшин открыт, по комнате мгновенно распространился терпкий запах моря, прелых водорослей, и пронесся порыв свежего бриза.

Кицунэ надела резиновые перчатки и щедро зачерпнула бирюзовую, опалесцирующую субстанцию. Затем резко шлёпнула получившийся комок прямо на рану в груди Суслика. Огонь побежал по венам, мышцы немедленно напряглись в спазматических попытках вывернуть руки из суставов, а в позвоночник ударила дикая боль, как будто его насквозь пронзили раскалённой спицей.

Суслик заорал. Четырёх кицунэ, пытавшихся удержать тощее тело на ложе, раскидало в стороны, как нашкодивших котят. Лисица-сестрица и Алиса тут же кинулись обратно к Суслику, шепча что-то успокаивающее, что он не мог расслышать из-за ревущего в ушах урагана горящей крови.

Кто-то наложил сияющие изумрудной зеленью руки ему на лоб и боль начала медленно стихать.

– Тише, тише, мой родной. Мамочка не даст тебя в обиду, - Суслик обнаружил себя прижатым к роскошной груди Лисицы-сестрицы, с которой во время беспорядков сорвало мало что скрывающий лиф. По телу растеклась блаженная прохлада, и внезапно показалось, что сердце снова бьется в груди. Он вспомнил, что последний раз чувствовал себя так, когда бывшая Цукико поделилась с ним жизненной энергией. Что это значит - он до сих пор не понимал, но для него это было настолько хорошо, что не описать словами.

«Надо почаще делиться с кицунэ жизненной энергией! - поведал только что полученную житейскую мудрость Валентин своей второй половинке души.» У него, почему-то, создалось впечатление, что Кадзуо покраснел. Ну и пусть его, Валентин сейчас поймал такой кайф, который не ловил с момента первого секса и его укачивало на волнах женской груди. Пахло молоком и близкой женщиной. Он засыпал…

* * *

Проснулся Суслик до обыденного скучно. Мягкий футон на жестком татами, валик подушки, разноцветная спальная юката, закинутая на него рука и нога близкой женщины…

Стопэ. В этой жизни у Суслика женщин еще не было, если он правильно помнил. Осторожно открыв глаза, Суслик обозрел возможные бедствия. Рука и нога принадлежали Алисе — это снижало градус напряженности. Утреннего стояка не было - с одной стороны «плюс», с другой - «жирный минус», напоминающий о его текущем жизненном статусе. Вернее - отсутствии жизненного статуса и присутствие довольно хренового статуса «немёртвый маг», то есть маньяк, который в любой момент может напасть на любовь всей свое жизни и вырвать ей сердце, что бы утолить адский голод.

Грудь была замотана бинтами по самое не балуйся, так что Суслик ощутил себя средневековой дамой-воительницей, подвязывающей грудь, чтобы не мешалась в боях. Несмотря на своё странное физиологическое состояния «ни жив - ни мёртв», он чувствовал некоторое напряжение мочевого пузыря, сообщавшего, что вчера было изрядно выпито чая.

Суслик скинул с себя конечности кицунэ, которая только мило тявкнула во сне и половчее завернулась в одеяло, заграбастав под себя весь футон. Решив, что удобства находятся где-то в конце коридора рядом с умывальней, он выполз из комнаты и, пошатываясь и зевая, направился на поиски туалета типа сортир.

Доползя до входа в помывочную, как он величал местную баню, Суслик стукнулся лбом обо что-то упруго-мягкое. Поднимая взгляд к верху, он, случайно открыв рот, оказался в совершенно нелепой ситуации. Сглотнув от неожиданности, он еще больше засосал попавший в рот предмет. Язык, рефлекторно, ощупал что-то округлое, мягкое и с небольшим выступом по центру. Слегка сжавшиеся челюсти прочно поймали это самое нечто в тёплый плен. Суслик вдохнул и раскрыл рот пошире. Всё имеющейся пространство заняла мягкая и тёплая масса.

Кто-то сдавленно охнул и Суслика обволокло мягкой теплотой рук, а в рот полилась какая-то волшебная жидкость. Суслик сглотнул. Потом сглотнул ещё раз. Тонкие струйки нектара орошали его рот. Так могло продолжаться вечно, потому что руки, обхватившие его, только сильнее стискивали свои объятья.

Поглощая благословенную влагу, Суслик почувствовал, как начал оживать. Руки налились силой, рот стал требовательнее, а язык нащупал большие заострившиеся зубы. Из горла самопроизвольно раздалось тихое рычание. Дыхание девушки, грудь которой сосал Суслик, участилось, она вздрогнула, изогнулась в пароксизме оргазма и опала. Суслик надкусил грудь до крови, но девушка была в отключке. Кровь оказалась еще слаще грудного молока! Ему хотелось ещё и ещё. Зубы уже не помещались во рту.

Внезапно кто-то обхватил Суслика со спины. Он ощутил биение теплого сердца и жизненную силу, выплескивавшуюся потоком в его сторону. Отпустив первую жертву, Суслик повернулся в кольце из рук. Он узнал Алису - уж теперь-то её жизненную энергию он ни с чем не спутает. Стальные клещи рук с удлинившимися когтями обхватили неосторожную кицунэ - прежняя жертва была позабыта.

Алиса взглянула на Суслика с некоторой робостью и даже стыдом - вместо ожидаемого страха или ярости. И сделала то, к чему он не был готов. Она сама впилась ему в губы, глубоко вдыхая в него свою жизненную энергию. Суслик прямо обмяк от передоза и медленно осел на пол. Алиса присела рядом, осторожно его поддерживая. Её юката распахнулась, показывая, что под ней ничего не было, а по губам текла кровь. Она ранилась об острые зубы Суслика.

– Ара-Ара! Стоит этой Лисице-сестрице отлучиться, а вы уже устроили кровавые оргии прямо в коридоре! И даже меня не позвали! - Шутливым тоном сказала появившаяся словно ниоткуда кицунэ. Глаза при этом были серьёзны и подмечали каждую подробность.