«Это ж не енот! И не обезьяна! А куда хуже! Тварь усатая!»
Чуть ли не еженедельно приходилось менять зубную щётку, которую кошка то скидывала в унитаз, то грызла в раковине. Загоняла под кровать. Запихивала в ботинки. Прятала в вентиляцию. «Как?!» - Для Вала это оставалось тайной, и с каждым днем все сильнее хотелось ее раскрыть. Или избавиться от хулиганистой соседки.
Глава 8 «Токио»
Суслик, получив на руки результаты тестов, с удовлетворением вздохнул.
– Уфф… Всё – отстрелялся!
– Зато, я чуть не застрелился, пока физподготовку сдавал, - проворчал Хомячок. При виде собственных отметок в личном деле он расцвел:
– Ну не зря же старался, столько вкалывал! Особенно, на такого мучителя, как ты. Да, младший лейтенант Фудзивара, выражаю тебе огромную благодарность за то, что не загнал меня насмерть со своим паркуром.
Приказ о переезде в Токио еще не пришел, но все курсанты уже знали, что сдали промежуточную аттестацию для дальнейшего продолжения учебы. Валентин сам не ожидал, что ему будет так приятно видеть не привычный «неуд», как было в школе, а «удовлетворительно». Об этом узнал дед Тэрумасу и лично поздравил внука с повышением шансов на приличное будущее. Это означало, что у семейства Фудзивара растут ставки в предстоящей карьерной кутерьме, слухи о которой нет-нет да и доходили до старика. Он понимал, что лично у него почти нет возможности на что-то повлиять, однако количество очков внука в ранговой таблице дворцовой политики стремительно увеличивались. Пусть он всё ещё не оправился от странного повреждения души, но его боевые навыки внушали надежду, что родовой дух воспримет это как показатель силы будущего наследника.
Хомячок, несмотря на своё показное равнодушие, тоже был рад. Причина была весомая и с кулаками, способными выбить его душу из тщедушного тела – Пума. Его сестра гордилась титулом самого молодого боевого мага во дворце и была занята не только карьерным продвижением. Гораздо больше этого, последний год Пуму интересовал другой вопрос – куда бы подвинуть всех, кто мешает ей устроить нормальное, полноценное свидание с Сусликом? Она понимала, что дружба братца и Кадзуо – отличный повод для единоличной опеки над обоими. Поэтому старалась навещать Синдзи каждую неделю.
– Ты же знаешь, что с тобой случится, если ты провалишь тесты, -показательно равнодушно сказала Пума перед аттестацией. Хомяк шумно сглотнул, что позабавило грозного майора.
– Расслабься, отото, -девушка мягко похлопала его по тощей спине, удивляясь, как не отбивает себе ладони о торчащие ребра Джунгарика. Она любила младшего брата, но проявляла свои чувства странным образом.
После экзаменов, на радостях, Ласка и Пума решили, что нужно устроить нечто вроде вечеринки, чтобы вдохновить ребят на новые подвиги. Ласка после того позорного облома со свиданием долго не показывалась на глаза Суслику и всему первому курсу. Пума посмеялась про себя, узнав про злоключения соперницы, но решила быть вдвойне бдительной. Если уж Хомяк додумался заварить такую кашу, чтобы спасти друга от воображаемой опасности, то кто знает, чего ещё от него можно ожидать.
Валентин сказал бы в этом случае, что не стоит заставлять дурака молиться богу, а то лоб себе расшибёт. Синдзи как-то услышал это выражение и долго соображал, зачем идти на такую глупость, как расшибать собственный лоб в чрезмерно усердном служении всем ками. Кто из них больше всего достоин такой чести, как разбитый лоб Фудзивара?
– Сусляндра, онэсан сказала, что хочет с нами отметить конец нашей подготовки. Как тебе такая идея?
Суслик чуть не ляпнул, что его больше бы устроила идея по поводу другого конца, но вовремя спохватился. Все-таки не стоит травмировать нежный и невинный слух молодого Минамото излишне взрослыми высказываниями, за которыми торчат уши матёрого наемника. Уж он-то видел в жизни побольше, чем просто картинки с красивыми полуголыми девушками…
– Идея просто супер, – для убедительности Суслик поднял большой палец вверх.
– Твой словарный запас значительно расширился, – не без ехидства заметил Хомячок. – Ты теперь стал еще и руками пользоваться для, так сказать, придания своей речи большей степени оживления. Я потрясён.
– Я тебя ещё раз потрясу, прямо сейчас. Причем буквально, -пригрозил Суслик, а Хомяк хитро улыбнулся.
– Честно, я в шоке. На тебя молится принцесса, а ты ведешь себя так, словно её не существует. Тебе не кажется, что это несколько неуважительно по отношению к особе из императорского рода?
– Нет, – вяло ответил Валентин. Поскольку он больше ничего не говорил, Синдзи решил дернуть за хорошо известную ему ниточку.
– Жаль, моя Маюми не может оценить красоту твоей речи…
– Вот только не надо упоминать при мне это мерзопакостное создание! Из-за нее начальник курса думает, что у меня невроз или психическое заболевание, – зло проговорил Суслик. Маюми, по своей давней привычке, нарисовалась ниоткуда и мирно лежала на кровати Хомячка, нахально глядя Суслику прямо в глаза. Тот с шумом втянул и выдохнул воздух, стараясь подобрать подходящие слова. Как назло, на ум ничего не шло.
– Так идти некуда, - послышался довольный голос Хомячка, который, по обыкновению, словно прочитал мысли друга. Потом без всякого перехода начал:
– Ты представляешь, на какие жертвы мне пришлось идти, чтобы дать этих олухам из моего Генштаба довести учебу до конца? У меня было столько шансов окончательно и бесповоротно обломать им карьеру… Сделать так, чтобы они даже не думали о продолжении учебы в Токио, но…
– И что случилось? Твоя нежная душа не выдержала твоей собственной жуткой фантазии? – усмехнулся Суслик.
– Даже не знаю, как сказать, – задумчиво ответил Синдзи. – Неужели рядом с тобой я стал настолько сентиментальным? Что-то жалости во мне в последние недели стало намного больше, чем неистребимого желания причинить кому-то счастье.
– Может, ты понял, что чем больше стараешься завалить кого-то таким счастьем, тем выше твои шансы самому оказаться истребленным? Пума ведь не всегда может оказаться рядом, дружище. Да и я тоже.
– Сам не знаю, но… – Хомячок поскреб подбородок и с интересом посмотрел на Суслика.
– Ты понимаешь после того, как мы типа скорешились с Хорьком и его бандой, мне приходится каждый раз выбирать новые объекты для отработки моих уникальных навыков. Жаль. Хорёк и его лопухи были очень даже предсказуемые, чего не скажешь о наших новых сокурсниках. Приходится тратить уйму времени на изучение привычек, чтобы не получить дисквалификацию.
– О, так у тебя проблемы с выбором жертвы и реализацией хитроумных планов? – на лице Суслика появилось выражение глубокой озабоченности. Джунгарик печально кивнул:
– Да, и ещё этот трижды геморройный Сато. У него дар появляться всякий раз, когда я выхожу на дело. Один раз даже пришлось… отработать на нем фокус, который я подготовил для других.
Вал сочувствующе кивнул. О, это была весьма веселая ночка в Академии, когда Сато, направляясь, как обычно, в свой закуток, столкнулся с Хомячком. Правда, этого он тогда не понял. Синдзи с подготовленным пакетом пакостей в виде вонючих бомбочек с ароматом скунса и резиновыми насекомыми, из которых исторгалась несмываемая субстанция, хотел прошмыгнуть мимо крохотной каморки – любимого прибежища Сато. Но толстый служака практически наступал ему на пятки, только по счастливой случайности этого не замечая. Поняв, что деваться некуда, Джунгарик моментально просочился внутрь и спрятался в том беспорядке, который, по недоумению, был обстановкой комнаты. Уже изрядно поддатый прапорщик ввалился в каморку, снося вешалку и растянувшись на полу. Хомячок крепко вжался в стенку, почти сливаясь с грязной блёкло-зелёной краской.
Побарахтвашись на полу, Сато наконец поднялся, достал из-за пазухи неповрежденную бутылку, критически её осмотрел, и, хмыкнув, принялся употреблять почти без закуски. Синдзи ожидал, что вонявший дешевым пивом прапорщик пойдет отлить, но тот, как назло, упорно не хотел оттуда уходить. Хомячок почти полтора часа слушал излияния Сато, стопка за стопкой крепкого пойла, которое он тайком лично гнал из риса и ячменного жмыха, становились всё невнятнее. Услышав сигнал отбоя, Хомячок приуныл – если он не окажется вовремя в своей комнате, ему несдобровать.
