– Твою мать! – мощный рык, который издал внезапно пришедший в себя Суслик, ввел в короткое замешательство всех «целителей». Ласка поняла, что перестаралась, когда обнаружила, что у пациента открылось сильнейшее носовое кровотечение. Айко осознала, что проявила излишнее рвение, когда ее герой громко отрыгнул и исторг из себя содержимое своего желудка.

– Мы для тебя стараемся, хорош блевать на нас! – возмущенно запыхтел Хомячок, когда Суслик, изловчившись, чуть не укусил его за руку.

– Отпустите меня, я сейчас инфаркт заработаю! – взвыл спелёнатый по рукам и ногам Суслик. Все нерешительно уставились на Пуму, которая с серьезным лицом, не дрогнув ни одним мускулом, рывком разорвала на пациенте ремни и помогла ему сесть.

Суслику стало намного легче. Неловко поклонившись всем, он чуть ли не ползком удрал в свою комнату. Не хватало еще попасться на глаза этому чокнутому Сато, который будет только рад поймать «пьяного» наследника клана Фудзивара.

– Жаль… Именно так и выглядит случай, когда происходит выгорание таланта, - Пума с каменным лицом покинула лазарет. Остальные непонимающе переглянулись между собой, но Хорёк счел нужным глубокомысленно промычать:

– А-а-а… Вот оно что…

– Хватит с меня, чокнутые якобы доктора, - возмущался Суслик, вваливаясь в комнату. Он был настолько измотан сеансом вызволения его магических способностей, что не обратил никакого внимания на Маюми. Хотя следовало бы…

– Порву на хрен, - устало подумал Вал, почувствовав, как на него падает вешалка, которая до этого тихо-мирно стояла в углу. Маюми довольно смежила глазки и сделала вид, что смертельно устала. Прибежавший Хомяк обнаружил лишь спящую на его кровати кошечку и сопевшего на боку Суслика, поверх лица которого почему-то красовались его собственные запасные труселя. Тела Кадзуо скрывала одежда, некогда висевшая на упавшей на него вешалке.

– Мда… - Хомячок даже не сразу нашелся, что сказать. Машинально погладив Маюми за ушками и убрав вешалку с Суслика, Синдзи вяло скинул с себя форму и повалился на кровать.

Примечания к главе 4

Буккоросу китай ину! – Убью гадину насмерть!

Ксо яро! – Кусок дерьма!

Глава 5 «Атомная угроза»

Сержант Сато вышел из караулки и сладко потянулся. Такая служба ему нравилась – тихо, комфортно и вдоволь сакэ. Да и начальство проверками не докучает.

– Эй, боец! – радостно завопил он, увидев пробегающего мимо солдата. – Стоять-бояться!

Сато поманил рядового к себе. Тот опасливо приблизился и козырнул.

– Кого ищешь? – спросил сержант, заложив пальцы за ремень.

– Прапорщика Танака.

– В караулке он, жир нагуливает. Но я тебе этого не говорил.

Сержант заговорщицки подмигнул.

– Понял?

– Там…

– Разговорчики!

– Но…

– Ты ничего не видел и не слышал, понятно? А я сделаю скидку на то, что ты молод и туп.

Солдат непонимающе уставился на него.

– Тупо молод, – снизошёл до пояснений Сато. – Всё, шуруй отсюда. И язык за зубами держи, а не то ночью нежданчики замучают. Шагом марш! Осторожнее, ушами за угол не зацепись. А будешь хорошо служить – станешь сержантом, как я.

Сато перевёл взгляд на свой объёмистый живот.

– М-да. Возможно, не лучший был пример, но уж какой есть. Ик!

Зов природы понемногу становился невыносимым, и надо было срочно найти подходящее место для справления нужды. Сержант осмотрелся. В сумерках виднелись только стены склада, бетонный забор и кусты. Армейское имущество Сато крепко любил и никогда не похабил, а в кустах пускай всякие необстрелянные новобранцы слабятся. Стало быть, выбор невелик. Он отошёл к забору, расстегнул ширинку и долго, со вкусом, поливал его.

– И как таких поносников в армию берут… – пробурчал он, возвращаясь в караулку. – А всё пропаганда – препятствий патриотам не чинить, всё такое. Да и в армию недобор, с этим мириться никак невозможно.

Явился он вовремя – улизнувший со службы прапорщик Танака как раз разливал сакэ. С ним Сато сдружился на почве общих интересов и любви к горячительным напиткам.

– Опять пьёте в расположении части, господин прапорщик? Тогда и мне плесните, чего уж там!

– У русских сейчас, слышно, великий пост, – сказал Танака. – А нам можно.

– Это не у них великий пост, а у меня, – заявил Сато, который высокими материями не интересовался и смутно представлял себе христианские обычаи.

– Великим постом ты называешь охрану вещевого склада?

– Должен же кто-то родину защищать. У господ офицеров есть делам поважнее, поэтому меня сюда и законопатили.

– Задницей амбразуру затыкаешь?

– Вроде того… Опять же, в прошлой части меня на дежурства не брали. Говорили, Сато за один присест сакэ досуха вылакает, а похмеляться с утра придётся из канистры с авиационным спиртом.

– Дай угадаю – у тебя эта канистра и хранилась!

Сато подсел к столу.

– Ну, за павших! – провозгласил он.

Сержан выпил и шумно занюхал рукавом.

– Ох, хорошо. А утренний опохмел, – продолжил он, – должен находиться в надёжных руках. Сам понимаешь, если намедни всё выжрать, то с утра на построении голова трещать будет. Непорядок. А выжрут в любом разе, потому и надо припрятывать в надёжном месте.

Закусив, сержант снял сапог и принялся подрезать подошву ножом. По караулке тут же пополз крепкий аромат заношенных носков.

– Видал, обновку выдали. В моё время всяких там протекторов и не было вовсе, а замполит говорил, что чистые сапоги – залог победы. А это что такое? Да разве ж это сапоги? В таких даже позицию занять толком не получится, ноги землю не чуют. Я б лучше в старых ходил, да приказали новые получить. Негоже, говорят, герою в старье щеголять. Тьфу.

Забывшись, Сато сплюнул на пол, но тут же растёр каблуком. Личную гигиену он считал блажью, но к соблюдению порядка в расположении относился серьёзно.

– А мне казалось, что ты начальство уважаешь.

– Уважаю, – сопел Сато, сосредоточенно кромсая сапог.

– А сам-то?

– Что сам? Я решения командования не оспариваю, господам офицерам завсегда виднее. Раз в академиях для всех этих потомственных военных учились, то пускай командуют. Да только молодые они ещё, офицеры-то, войну только в кино и видали. Династии какие-то выдумывают. В армию нужно идти по зову сердца, а не потому, что какой-то там троюродный прапрадед генералом был. Будь моя воля, отправил бы этих засранцев сортиры чистить, пусть знают службу!

– Научатся со временем. Не всем же повезло родиться военным.

– Военными не рождаются, а становятся по идейным и духовным соображениям. Именно так я в армию и попал.

– Ты же вроде полицейским хотел стать.

– В полицию меня не взяли. Сказали… чего они там сказали-то? Хм… забыл. А! Сказали что тупой. – Сато крякнул и убрал в карман кусок оторванной подошвы. – А в императорскую гвардию я не прошёл из-за лишнего веса. Тут-то я прозрел и понял что место моё в армии. Не иначе как сами боги знак дали, наставили на путь истинный. А то так бы и болтался как хризантема в проруби.

– На стрельбы и учения почаще езди, – посоветовал Танака. – Если выставишь себя в хорошем свете перед начальством, то могут и повысить.

– Что мне эти учения, настрелялся в своё время, хватит. Пусть и молодые побегают, им нужнее. И вообще, ты эти стрельбы видел? Вот когда попадают в цель – это настоящее удовольствие. А не когда оружие выдают безруким деткам аристократов, которые палят куда попало.

Танака хохотнул.

– На последних стрельбах один даже попал.

– Попал! Ну да, попал. В наградной кубок, который господин полковник в руках держал. Даже мой дед лучше стреляет. А у него, между прочим, болезнь Мендельсона, руки трясутся страшно. Но это мастерство, его как грицца, не пропьёшь. Ик! Давай ещё по одной.

Чаши были вновь наполнены и опорожнены.

– Ты не забывай, они же ещё дети, – напомнил Танака, закуривая папиросу.