Кто-то из них решил прийти на помощь парню, но был также схвачен за горло. Из двух десятков человек, половина едва могли дышать, остальные трезвели на глазах от стресса. Усмехнувшись, я сказал:

– А как вы хотели? Думали, что я беззащитный? Не угадали, совсем не угадали! – поняв, что я их сейчас задушу, я отпустил студентов и, наверное, зря. На меня сразу же посыпались грады магических ударов.

Студенты не отдавали себе отчёт после пережитого стресса в своих поступках, они швырялись в меня различными заклинаниями. Места было мало, и битва превратилась дурацкую свалку. Благо, что заклинания были скорее оглушающими, чем боевыми. Выставив щит, который частично поглощал эти удары, а частично рикошетировал их вокруг, я стал отступать. Ничего они этим не добились, кроме того, что разрушили всю обстановку и запалили таверну.

Мне же её и пришлось тушить, а после, всех до одного, сопровождать вместе со стражей, прибывшей на место происшествия, в городскую тюрьму. Сдав свою шпагу, я торжественно поклялся, что в течение ближайших суток не сбегу из города, и отправился оттуда в академию. А студиозы остались в тюрьме для дальнейшего разбирательства и возмещения убытков.

Все остались живы и даже здоровы, а я абсолютно чист перед всеми. Меня оскорбили, а потом ещё и напали. Такое не смог бы стерпеть даже обычный горожанин, не говоря уже о дворянине.

В академии меня никто не тронул, и я спокойно улёгся спать, пока ректор, вызванный в управление городской стражи, вносил за них денежный залог. Все разборки оставили на утро, но всё было ясно, и Родриго де Кордона это понимал. Не дошло только: как Эрнандо Гарсия смог их всех сдерживать один.

Утром меня сразу вызвали к ректору.

– Гарсия, вот ты мне скажи: зачем ты ввязался в драку со студентами родной для себя академии?

– Зачем мне ввязываться в драку с ними? Альфонсо Родригес оскорбил меня – и это все слышали. Мне неинтересно биться с ним на шпагах, и я не хотел его убивать. Он мразь, и для мрази у меня всегда есть петля. Но он оказался не одинок, его поддержали товарищи, руководствуясь корпоративной солидарностью. Это их выбор! Все вместе они бы убили меня, если бы я остался прежним. Но им повезло, очень сильно повезло. Я больше не тот юноша, которым был. Море не прощает слабостей, увы, не прощает никому.

Я замолчал, молчал и ректор, теребя в руках стило.

– То есть, если я тебя правильно понял, ты ещё их и спас?

– Да, всё верно. Я спас их от самих себя. А Альфонсо, если я его ещё раз увижу, то задушу собственными руками или с помощью магии. Больше я его прощать не намерен. Очень хочу, чтобы он об этом узнал и не встречался со мной нигде. Я сильнее его, и на любую его подлость смогу ответить своими знаниями или умениями, и деньги у меня тоже есть.

Ректор вздохнул.

– Да, студенты подтверждают твои слова. Ты можешь забрать свою шпагу, с тебя снят арест и подписка о невыезде. Можешь идти, ты свободен.

Я тоже вздохнул и ушёл. По пути забежав в свою комнату, взял оттуда лабрис и вышел из ворот академии, поприветствовав мимоходом Диего. Он по-приятельски кивнул в ответ, и я отправился искать мастера-оружейника. Была у меня, видите ли, задумка переплавить мое оружие на что-то более дельное.

Почему? Да потому, что это очень тяжёлый топор и больше предназначен для церемониального действа, чем для войны. Долго им не помашешь – рука устанет и мышцы откажутся работать дальше, и магия не поможет.

Если в замке и в катакомбах он ещё был приемлем, то на борту небольшого корабля больше мешал, чем приносил пользу, поэтому с ним надо было расставаться. Но на его лезвии осталась и въелась кровь почти бога. Она должна была придать лезвию магические свойства, но они ещё не проявились. Сам я не знал, как это сделать, и нужен был кузнец магического оружия.

Довольно скоро я дошёл до южных ворот и, поспрашивав горожан, быстро нашёл кузницу Педро Самаранча. Войдя в тесную лавку, позади которой находилась кузня, сразу встретил подмастерья.

– Что вам будет угодно, сеньор? – спросил молодой парень.

– Мне нужен владелец кузни Педро Самаранч, хочу заказать оружие.

– Он сейчас занят. Прошу вас подождать немного, и он выйдет к вам.

– Хорошо! – и я стал рассматривать холодное оружие, висящее на стенах. Спустя некоторое время созерцания острого и колкого, прервало появление самого кузнеца.

Это был коренастый мужчина, заросший чёрной бородой до самых глаз, одетый в плотный кожаный фартук, изъеденный многочисленными искрами и весь в подпалинах.

– Что угодно благородному сеньору?

– Хочу заказать у вас абордажную саблю, не очень длинную, но крепкую и острую.

– Сеньор моряк?

– Да, я моряк и магик. Мне нужна сабля с дополнительными магическими свойствами.

– М-м-м, это будет стоить очень дорого и, кроме того, у меня сейчас осталось мало железа, обладающего магическими свойствами.

– Железа не надо. Сделайте его из лезвия этой секиры, у неё есть магические свойства, но я не знаю какие и, кроме этого, я надеюсь, что в ваших силах добавить и свои.

Кузнец взял в руки топор и, осматривая его, бормотал про себя: – Возможно, возможно. Да, я берусь, железо отличное и подойдёт, но придётся ещё добавить. Всё же топор, это не сабля. Это будет вам стоить пять тысяч реалов. И то, потому что железа целиком ваше с незначительными добавками. Возможно, что будет и дороже, но это будет ясно после изготовления сабли.

Ничего себе расценки! Но Мариз не посоветовала бы дешёвого мастера, значит, стоило отдать деньги. Всё же магическое оружие – это скорее фамильная ценность и даже реликвия.

– Хорошо. Мне вас посоветовала Мариз де Брийон, декан специалитета академии духовных искусств.

– Да, уважаю, тогда я попробую сделать всё, что в моих силах, но цена не изменится. С вас пока пять тысяч.

Пришлось выложить пять тысяч реалов за работу, а потом, уйдя в ювелирную лавку, продать ещё несколько жемчужин. Но их у меня было ещё много и завтра мне обещали передать ещё те, что были на хранении в Валенсии. Об этом я узнал от мальчишки-посыльного, которого послал ростовщик. В записке, что он передал, так это и указано.

И снова я повернул в сторону академии. Распогодилось, и тёплое солнце выглянуло надолго из-под кучевых облаков. Дома и мостовая были чистыми после утром прошедшего дождя.

Идти было приятно, в воздухе уже мелькали нотки недалёкой весны, это не Россия, и уж тем более не Сибирь, где восемь месяцев зима. Поневоле мысли переключились снова на Мерседес. Было чего вспомнить, но пока это можно оставить на потом. А ведь весна совсем близко, и хочется не только любить, но и быть любимым. Чуть позже я уже находился в кабинете у Мариз.

– Гарсия, ты точен, а значит не безнадёжен, – отреагировала на моё появление Мариз. – Готов?

– Готов.

– Принёс с собой ингредиенты?

– Да, вот они, – и я, раскрыв суму, начал выкладывать из неё всё подряд, что насобирал в своих приключениях.

Мариз сначала смотрела просто с любопытством, а потом уже с горящими от вожделения глазами бросилась к ним. Там ведь было немало вещей, что я нашёл в сокровищнице синдика. Вот только их истинной ценности я не знал. Просто, замечая ауру магического отсвета на предмете, забирал его себе.

Золотых изделий среди них не было, только серебро и возможно, что платина или палладий, я не сведущ в металлах. Не исключён был и орихалк, и прочие вымышленные металлы.

Мариз де Брийон дрожащими руками перебирала эти магические безделушки, а я равнодушно смотрел на них, как дикарь на золото.

– Святая Дева Мария, где ты это всё нашёл?

– Подводную пещеру ограбил и корабли корсаров. Они ведь не знают истинную ценность некоторых предметов.

– Верю, верю, – шептала Мариз, потом, резко одёрнула себя. – Нет, не верю! Врёшь ты всё, Гарсия.

Я пожал плечами.

– Вы расскажите мне о них и забирайте те, что вам нужны.