Эстифаль перебил уже шестьдесят двух орков. Он продолжал свой смертельный поход, каждые несколько секунд забирая чью-то жизнь. Рогал наконец то очнулся. Он откинул свой развороченный щит. Только этот кусок металла спас его жизнь, от этой мощнейшей магии. Схватившись за край повозки, Рогал начал подниматься. Он увидел поле, усыпанное бойцами Орды, и почувствовал настоящий гнев. Но ноги по-прежнему плохо слушались вождя. Эстифаль заметил Рогала и начал спокойно идти к нему. На лице эльфа отражался триумф.
— Неужели это и есть те самые могучие орки?! — крикнул Судья ухмыляясь.
Вдруг из-за завесы дыма вылетел Кирн на своем варге. В руках орка был здоровенный меч. Эстифаль сделал ловкий выпад и Кирн на варге отлетели в сторону. Но эльф недооценил орка. Кирн откинул мертвую тушу животного и схватив двуручный меч по крепче ринулся на Эстифаля. Судья засмеялся и, сделав кульбит, собирался проткнуть наглого орка насквозь. «Видимо это тоже какой-то командир, — подумал Эстифаль — его смерть окончательно добьет этих зверей». Судья ловко увернулся от удара Кирна и оказавшись за спиной орка вонзил в него оба своих меча по самую рукоять. «Вот и все, — подумал Эстифаль — это было слишком легко».
Но никому нельзя недооценивать мощь орков. Кирн схватил за руку Судью и развернувшись на сто восемьдесят градусов свободной рукой рубанул эльфа. Меч разрубил эльфа от плеча до середины живота. От этого удара, оба камня, что болтались на шее у Эстифаля разлетелись в разные стороны. Впервые в своей жизни Судья почувствовал, как смерть стучится в его дверь. Он отпустил свои мечи и упал на колени перед орком. Кирн вырвал свой меч из Судьи и развернулся. Его глаза нашли Рогала, который все еще стоял у телеги, не способный пока двигаться. В эту секунду где-то в Эзукалее Джастикаль выронил перо: «Разрушено пять печатей? Как такое вообще возможно?!»
Орки продолжали нести потери. Убить одним ударом ловких эльфов было невероятно сложно. А любая рана, которая появлялась у них на теле моментально заживала. Лина пробиралась вдоль камней. Она сразу поняла, что та эльфийка в мантии была не простой. Лина должна ее найти, иначе эту битву будет не выиграть. Орки не смотря на всю свою силу и храбрость получали раны и умирали. Наконец орчиха нашла ее. Николин сидела за камнем сложив ладони. Камень на ее груди сиял и переливался. Лина чувствовала какие-то незримые волны, которые исходили от эльфийки. Эльфийка впервые в жизни увидела свою смерть. Две черные стрелы протыкают ее, и она погибает прямо возле этого камня. Ее всегда страшило, что она увидит собственную смерть и не сможет помешать ей. Но сейчас она хотела только одного.
«Эстифаль, мой командир. Я никогда этого не говорила и наверно никто бы не одобрил наш союз. Но я давно люблю тебя. Люблю так, что ночи без тебя превращались в пытку. Я всегда мечтала уехать из Эзукала и жить в каком-нибудь городе, где наш союз воспринимали бы как что-то должное. Потому что, в нашем мире я просто лекарь, а ты Судья, который должен жениться лишь на равной себе. Мне очень жаль, что я так и не решилась рассказать тебе о своих желаниях и мечтах раньше. Прощай»
В тот же миг сердце и горло Николин поразили черные стрелы. Она не двигалась, лишь из приоткрытого рта вышел последний вздох. Брюстваль видел, как орчиха убила их лекаря. Он как молния переместился к Николин, но она уже не дышала. Разъярённый эльф прыгнул на Лину. Первых три удара не попали в цель. Но эльф изловчился и нанес удар снизу вверх. Как орчиха не старалась, увернуться было невозможно. Она выставил свой лук, и большая часть удара пришлась именно в него. Оружие разлетелось на куски, а на ноге Лины появился глубокий порез. От боли орчиха вскрикнула и откатилась назад. Рана была не смертельная, но практически полностью обездвижила ее. Даже простой кувырок дался с огромным трудом. Лина уже готовилась к худшему. Но тут в Брюстваля влетел Кагат. Молодой орк плечом снес эльфа и отправил его в полет. Каким бы ловкий воином Брюстваль не был, удар его шокировал, и эльф повалился на землю как кусок мяса.
Эстифаль услышал, как Николин с ним попрощалась. Невероятная грусть и тоска поразили его сердце. Камень, что всегда был спрятан завибрировал и засиял. Тепло разлилось по телу эльфа, и ужасная рана моментально зажила. Камень издал последний шипящий звук и потускнел. Этот дар работал всего один раз. Когда Эстифаль будет на грани смерти, этот камень должен был его спасти. И он сработал на отлично. Эстифаль осмотрел заросшее плечо. Не осталось даже шрама, на месте ужасного ранения. Судья хотел мести и крови орков. Он убьет их всех и начнет с командиров! Эстифаль вскочил и рывком подлетел к отвернувшемуся Кирну. Эльф резким движением выдернул свои мечи из орка. Кирн пошатнулся и упал на одно колено. Его глаза встретились с глазами Рогала. В них не было ни страха, ни отчаяния, лишь умиротворение. Кирн закрыл глаза и сжал посильнее свой меч. Эстифаль вонзил оба меча в спину орка пробив легкое и сердце. Кирн не издал не одного звука и просто упал набок, сломав один из клинков своим могучим телом. Эстифаль вырвал уцелевший клинок из тела орка.
— Тупое животное! — заорал Судья — я уничтожу всех вас! Ни один не уйдет от меня!
— Хватит ныть, — прорычал Рогал — иди сюда и сразись как воин. Или ты способен только на грязные приемы?
— Заткнись животное — проорал Эстифаль и направился к Вождю — я выпотрошу тебя как свинью. У тебя нет ни одного шанса против меня.
Гнев застилал глаза Судьи. Он совсем забыл, что камни больше не давали ему силу. Сейчас он был самым обычным воином. Но Эстифаля это не волновало, он жаждал мести. И первой жертвой станет этот орк, который, наконец, отошел от повозки. Рогал наконец пришел в себя. Смерть товарища придавала сил. Он снял топоры с пояса и приготовился к бою. Рогал не знал, что происходило там, за завесой дыма. Но звуки битвы были все тише, значит кто-то одерживает верх.
Эстифаль приблизился на расстояние двух шагов от врага. Он привычно сконцентрировался, чтобы увидеть слабые точки орка. Но ничего не произошло. Орк, закованный в тяжелые доспехи, по-прежнему стоял перед ним словно скала. Эстифаль вспомнил, что удар разрубил цепочку, на которой висели оба камня Эзула и холодок пробежал по его спине. «Это не важно, я и так убью это тупое животное!» — подумал Судья и уверенно шагнул навстречу орку. Судья ударил сверху вниз, но Рогал успел заблокировать его топорами. Сила удара была чудовищной. Орка откинуло на несколько метров назад. Рогал вскочил и вновь двинулся на врага. Попасть по эльфу было невероятно сложно. В последний момент Эстифаль умудрялся наклониться или отразить удар. Рогал меж тем получил уже несколько ран, пусть и неглубоких, но все равно очень неприятных. Орк не чувствовал боли, но знал, что вместе с кровью из него уходят силы.
— Как только я закончу с тобой, — ухмыляясь сказал Эстифаль — я перережу словно свиней всех твоих воинов. Вернее, всех тех, что остались. А потом пойду в ваш хлев, что вы зовете Заркосом. И уничтожу ваш карточный город своей магией!
— Зря ты это сказал, — проскрежетал Вождь, глаза которого наливались яростью.
Из всех существ, что обитают в Элузиле, нет никого опаснее, чем орк под яростью, еще и в состоянии берсерка. Если вы отрубите ему руку, он придушит вас другой. Если отрубите обе он загрызет вас. Даже находясь на грани смерти, орк способен нанести такой удар, который убьет врага почти мгновенно. И Эстифаль допустил самую большую ошибку. Он стал угрожать Заркосу, столице орков, в которой сейчас находились лишь женщины и дети. Рогал развел руки, открывая свое тело. Эльф моментально подскочил и вонзил клинок в грудь орка. Клинок соскользнул с брони Рогала и проткнул живот. Орк захлопнул капкан. Мощнейший удар головой в лицо Эстифаля едва не вышиб из него дух. Рогал сделал неуловимый выпад, рассекая ноги судьи. Эстифаль вырвал клинок и, падая, успел выбить топоры из рук орка. Вождь тут же подлетел к эльфу и нанес мощнейший удар ногой в живот. Эстифаль отлетел на несколько метров и ударился об ближайший камень. Рогал подошел к мертвому Кирну и взял его меч. Эстифаль попытался подняться, но ноги его не слушались. Рогал точно знал, что делает и бил наверняка, поражая сухожилья противника. Судья посмотрел на темную фигуру орка. Впервые за все время битвы, все вокруг затихло. Лишь поднявшийся легкий ветер издавал хоть какие-то звуки.
