– Почему ты смеёшься? – нахмурившись поинтересовалась она в темноте.

– Прости! Я не над тобой смеюсь, – хрипло ответил Тимур и тут же снова затрясся и даже прыснул от смеха.

– Над кем же? – она приподняла голову и облокотила её о свою руку.

– Над собой, – снова беззвучный смех. – Я… Я так хочу тебя, и при этом, так… перевозбуждён, что просто не могу это сделать, – снова смех.

– Ох, Тимур! – облегчённо вздохнула Илария, убедившись, что её вины в отсутствии у него желания нет. – Ну, ты нашел для этого время!

– Ну, прости, любимая, – смех удалось унять, но Тимур всё же был на грани.

Он прильнул своими губами к плечу Иларии и случайно звонко поцеловал его, что послужило для Тимура новым поводом для смеха. Тимур вновь затрясся, зарывшись лицом в одеяло, что вызвало досаду у девушки: она рассчитывала на близость с ним, а не на его дурашливость.

– Давай спать! – сердито произнесла Илария и улеглась поудобнее, повернувшись к Тимуру спиной.

– Не обижайся, любимая! – прошептал Тимур, не в силах спрятать улыбку. – На этот раз ничего не получится, – он прильнул своим телом к спине девушки и обнял её.

– Угу, – лишь промычала Илария в ответ, взяла руку Тимура в свою и приложила к своей груди.

На большее, чем просто спать, у неё уже не было настроения, но и ссориться она не хотела. Они так и остались лежать, думая каждый о своём.

– Ты сказал «на этот раз»? – внезапно послышался вопрос Иларии в темноте.

– Что? – не понял её Тимур.

– Ты сказал: «На этот раз ничего не получится». Что ты хотел этим сказать?

«Тфу ты! – ругнулся про себя Тимур. – Надо думать, что говорю!»

– Я имел в виду, что прошлые разы всё было хорошо, а сейчас не получается, – вышел из положения он. – Ты же не обиделась? – он приподнял свою голову, дабы дотянуться до её щеки и поцеловать.

– Нет, – ровным голосом ответила Илария, так что Тимур остался в сомнениях.

– Точно? – переспросил он и вновь поцеловал её в щёку.

– Точно, – ответила она, и на сей раз не смогла сдержать улыбки.

– Тогда, может… – начал было Тимур, на самом деле не очень-то верящий в успех, по крайней мере со своей стороны.

– Поздно уже, – ответила твёрдо Илария. – Давай спать.

Повисла пауза, в течении которой Тимур старался справиться с внезапно всплывшим чувством обиды.

– Спокойной ночи, – наконец, произнёс Тимур, ещё раз поцеловал Иларию в щёку и лёг.

– Спокойной ночи, – ответила она Тимуру и крепче сжала его руку своей.

Утром Тимура поджидал Кириллос. Передав послание от принцессы Василики, хозяин отправился спать, проведя бессонную ночь на стуле возле комнаты своей рабыни, а Тимур предстал перед принцессой для получения заказа на доставку послания господину Кобалия в Грузию. Представление началось!

Тимур был сосредоточен. Ему совсем не хотелось всё испортить и вновь умереть, пусть даже с последующим воскрешением. Очень уж мерзко умирать от удушения! Тимура передёрнуло.

Он доставил послание в Тбилиси. Теперь его путь лежал не к себе домой, а снова в Сафи. Необходимо было незаметно выкрасть рабыню Иларию из её родного мира и увести в безопасное место. Всё казалось достаточно простым. Более того, у Тимура было достаточно опыта и знаний, чтобы осуществить этот план, который, несомненно, будет иметь свои последствия. Но, тем не менее, проводник чувствовал лёгкую дрожь в руках, а сердце грозило выпрыгнуть из груди.

«Надо взять себя в руки и просто сделать это!» – попытался успокоить себя Тимур.

Дверь за дверью, мир за миром. В походной сумке Тимура лежало два противогаза, один – для него, а второй – для Иларии.

Наконец, нога Тимура ступила на землю Сафи, и его окружила вечерняя прохлада, приятно ласкающая кожу после нескольких неприветливых миров с их сильными ветрами, бросающими в лицо пыль или песок.

Тимур огляделся и понял, что стоит на окраине города. На улицах было тихо.

«Даже слишком тихо», – подметил про себя проводник.

И, хотя, внешне всё выглядело нормально, но от пустых улиц явно веяло тревогой. Тимур не мог понять причину своего ощущения и решил, что виной тому его коварный план, который ему необходимо воплотить в жизнь. Это он сделал его таким подозрительным.

Добравшись до дома Кириллоса, он незаметно прокрался к комнате Иларии и прислушался к звукам внутри. Было тихо. В этом не было ничего необычного, так как в это время рабыня ещё могла иметь работу по дому или в поле. Скорее всего, она где-то и выполняет задание своего хозяина. Решив подождать её внутри комнаты, Тимур беззвучно открыл незапертую дверь и юркнул внутрь тёмной комнаты. Оказавшись внутри, он тут же замер на месте. В комнате стоял густой запах пота и кожи. Помимо этого, присутствовал запах чьего-то несвежего дыхания. Перед Тимуром встал выбор: выяснить, что источает эти запахи в комнате, а это значит, включить фонарик на своём смартфоне, или же спешно ретироваться подальше от неизвестности, не сулящей ничего хорошего. Принять решение он не успел потому, что через мгновение некий тупой предмет с силой встретился с его затылком, отправляя Тимура в мир беспамятства.

***

Сильная головная боль заставила Тимура, кривясь, очнуться. Но главную роль в пробуждении сыграла ледяная вода, которой его безжалостно окатили. Тимур дёрнулся и тут же почувствовал, что он связан. Руки и ноги были надёжно зафиксированы кожаными ремнями, а сам Тимур сидел на привинченном к полу железном стуле. Тимур ощутил под собой некоторое углубление в сиденье стула. Он не знал и не мог видеть, что это был специальный стул – стул со встроенной воронкой, позволяющей стекать на пол любым испражнениям допрашиваемого. Этого Тимур не видел, но смог рассмотреть помещение, в котором оказался. В свете факелов и масленых светильников Тимур смог разглядеть несколько столов, на которых были разложены разнообразные инструменты. Некоторые из них напоминали хирургические, но Тимур понимал: он вовсе не на приёме у доктора, причём, от слова «совсем». Это была пыточная, никаких сомнений.

«Ни хрена себе, как я спас Иларию!» – только и смог подумать он, глядя на стоящих вокруг нескольких стражников и пару человек, облачённых в широкие кожаные фартуки.

Фартуки, богато украшенные коричневыми пятнами, о происхождении которых Тимуру совсем не хотелось узнавать, лучше было бы вообще не видеть для сохранения самообладания.

Они смотрели на него, а он смотрел на них.

– Развяжите меня! Мы можем и так поговорить обо всём, – предложил Тимур, подавляя в себе панику, но ответом ему было молчание.

Присутствующие его не понимали, среди них не было никого, кто был бы проводником. Все просто стояли и смотрели на Тимура, словно чего-то или кого-то ждали. И действительно, издалека послышались приближающиеся шаги нескольких человек. Дверь в комнату отворилась со скрипом и внутрь вошел уже знакомый Тимуру местный проводник-следопыт, который преследовал спутников Тимура и его самого.

«Опять он!» – обречённо подумал Тимур, уже не надеясь на благополучный исход событий.

– Меня прислали сюда в качестве переводчика, – не представившись, сразу начал проводник из Сафи, обратившись к Тимуру.

– Могу себе представить, – процедил сквозь зубы Тимур.

В это время в пыточную вошел ещё один человек, представившийся дознавателем, и местный проводник сразу ушел на второй план, выполняя лишь свою скромную роль переводчика. Дознаватель коротко объяснил суть происходящего, а именно: любимая дочь правителя, принцесса Василика, скоропостижно скончалась и стража ищет всех причастных к этому. Дознаватель ни словом не обмолвился о самоубийстве принцессы, что было вполне понятно: нельзя было бросать тень на членов семьи Великого Правителя. Но без озвучивания таких важных деталей дознание выглядело абсурдным. Если принцесса умерла своей смертью, то с какой стати стража ищет причастных к этому? Тимуру, как человеку, знающему детали по «прошлым жизням», не пришлось ломать голову по этому поводу, но и выкладывать всё, что он знает, Тимур не хотел.