— Бедняжка. Мама бы ему за кошку устроила скандал, — прокомментировал брат, с сочувствием посмотрев на милый комок шерсти.

— Не переживай, я его укусила сегодня, — подмигнула та, собираясь покидать квартиру.

— Притормози-ка! — остановил её Стас.

— Ну что ещё? — спросила она, негодуя.

— Я сегодня ухожу после обеда, возьми запасные ключи и пачку сигарет отдай. Если узнаю, что ты куришь, заставлю подбирать бычки из мусорки.

— Ну, Стас! — возразила девушка.

— Не Стаськай мне тут! — полез в карман куртки и вытащил пачку сигарет. — Это моё последнее предупреждение!

— Да пошёл ты! — разгневалась девушка и отправилась к лестничной площадке.

Тоня не курила каждый день, просто иногда успокаивала нервы после того, как её доставал отец. А как теперь ей реагировать в стрессовой ситуации? Совсем не думает о сестре?

***

— И не забудьте про контрольную, которая состоится в эту пятницу! — после того, как было задано домашнее задание, молодой учитель истории поправил на переносице сползающие очки.

Восьмиклассники простонали от таких новостей и как можно скорее покинули помещение.

Молодой человек откинулся на спинку кресла-стула, и устало посмотрел на потолок. Он уже запарился в этой водолазке, чёртов воротник натирал шею, а ещё его щекотала щетина, что отросла довольно-таки быстро.

— Сегодня же побреюсь! — словно говорил сам собой.

— Никита Владимирович, я войду? — постучал в открытую дверь директор.

— Конечно! — тут же отозвался молодой человек, поднимаясь с места. Надеюсь, бред про бороду Иван Мирославович не слышал.

— Как ваши успехи? Привыкаете к школе? — поинтересовался любезно мужичок в возрасте.

— Пока ещё трудно. Работа с подростками, сами знаете, кропотливое дело.

Из-за переезда Никите пришлось поменять место работы, и в ней же когда-то учился, пока не развелись его родители, и ему не пришлось переехать. Но он снова вернулся в эту школу. В ней изменения были относительно малы, даже многие учителя работали, что когда-то преподавали у него. Допустим та же физичка, которая больше всех была удивлена его появлению в качестве учителя истории и обществознания.

— Мы рады, что вы пришли в нашу школу, — говорил директор, прилизывая выжившие под старость лет волоски.

— В школьные года я был не самым лучшим учеником, но уроками истории просто жил. Это моё призвание, — гордо говорил о себе, забыв добавить, что пошёл по стопам покойной бабушки.

— Рад это слышать, — улыбнулся искренне директор. Иван Мирославович уже тридцать пять лет правил этой школой, и с радостью принял на работу Никиту. Хоть раньше Зайцев был у него не на лучшем счёту, но посмотрев диплом выпускника и оценив умение преподавать и общаться с учениками, поменял своё решение. Ведь каждый заслуживал шанс попробовать себя. И не пожалел. Никита Владимирович был дисциплинированным, до тошноты правильным и чересчур вежливым. Когда же в школе сбегал с последних уроков и доводил до белого каления Варвару Николаевну, упомянутую ранее учительницу физики. — Вы очень изменились. У вас сейчас окно?

— Верно, нужно попить кофе, а то кажется упало давление, — ладонь легла на затылок. Только болела она точно не от давления или же погоды, на то тоже была уважительная причина, о которой в школе знать никто не должен был.

— Передохните. И помните, завтра у нас педсовет. Пришёл напомнить Вам, а то сейчас мне нужно покинуть школу. Буду уже завтра.

— До завтра, Иван Мирославович, — улыбнулся мужчина, проводя в коридор директора и закрыл дверь кабинета.

На перемене было особенно шумно, младшеклассники бегали по коридорам, не замечая замечаний от уборщицы тёти Зои. Шутливо толкали друг друга в плечо и просто наслаждались своими беззаботными деньками. Когда-то он был таким же, его совсем ничего не парило. Но только не сейчас, когда по уши в долгах, что достались по наследству от отца, хотя тот с ним не жил после того, как уехала от него мама.

В столовой взял булку с повидлом и кофе с молоком. Сел возле окна и смотрел на серое затянутое тучами небо.

— Можно присесть? — от мыслей его оторвала белокурая, с длинными ногами и хорошими формами в нужных местах Альбина Валерьевна — практикантка, что также пришла в эту в школу в начале этого года и преподавала в младших классах. На неё-то Зайцев и положил глаз.

— Конечно, — любезно выдвинул ей стул. В руках у неё поднос с пюре и котлетой.

— Сегодня не позавтракала, — слегка смутилась она. Ей было лет двадцать пять, не больше.

— Все в порядке. Не стесняйся, — мило сказал ей, изучая пухлые губы, оценивая, как она открывала свой прелестный ротик. Его кадык дернулся вверх. И лишь известно одному Дьяволу, какие чёртовы мыслишки полезли ему в голову. — Приятного аппетита, — проговорил он, прокашлявшись. Ему бы поосторожнее с фантазиями. Не в школе ведь представлять, как задирает подол её юбки.

Какого черта.

Коснувшись губами к своей кружке, на него совсем неожиданно кто-то налетает. И всё невыпитое кофе на светлой водолазке оставляет пятна. К счастью, напиток остыл. На очках брызги, он снимает их и замечает девушку с короткими волосами.

— Никита Владимирович, простите… — в её больших серых глазах он видит раскаяние. Она и правда не специально подбила его. Её толкнул одноклассник.

— Волк на Зайца напал, — послышалось, как этот самый мальчишка завопил на все помещения.

— Молись, Синицын, чтобы благополучно долетел в тёплые края! — огрызнулась короткостриженая девчонка.

— Эх ты, Волкова, синицы не улетает на зиму, а ещё на золотую медаль идешь, — покачал головой парнишка с бесящими рыжими кудряшками и огромными веснушками на щеках.

— Ты будешь исключением, придурок! — Волкова кинулась к однокласснику, пытаясь догнать его. Как же Вадим раздражал её: вечно задевал и подшучивал. С первого класса у них зародилась к друг другу ненависть.

— Ты как, Никита? — достала платочек блондинка, пытаясь вытереть пятна.

— Не нужно, — он обхватил её руки. — Это не поможет, — вздохнул он, посмотрев вслед Волковой, которая догнала Синицына и ответила ему поджопником.

— Ужас какой, — прокомментировала молодая учительница. — А ведь эта девочка на золотую медаль идёт, а с воспитанием у неё конкретные проблемы. Наверное, её не наказывают родители!

Никита отмолчался. Ему было фиолетово на девчонку, просто жалко водолазку, он ведь только на днях купил её.

— Куда только учителя смотрят, — продолжила осуждение она, и тут же прозвенел звонок. — Ещё и не успела, бли-и-ин, — разачарованно протянула.

— Ешь давай, я пойду переоденусь. Ещё раз приятного аппетита.

Только была проблема — из сменки у него было худи в котором он пришёл, пришлось переодеться. Весь оставшийся день ученики странно косились на молодого учителя, ведь это было не в его стиле, как они думали.

***

Наконец-то закончился седьмой урок, и Тоня могла отправиться домой к брату, которого, как он и обещал, не оказалось на месте. Кошка Муся счастливо лежала пузом кверху, и игриво извивалась, девушка присела на ноги и погладила шерстяную прелесть, затем доела из холодильника роллы и завалилась на диван, переключая каналы. Интересного по ящику ничего не было, поэтому листала ленту в телеге и скидывала настойчивые звонки от отца. Он надоел ей названивать.

Ближе к позднему вечеру сделала уроки и поиграла с кошкой. А брата так и не было. И уснуть тоже не получалось, возникло в душе чувство тревоги. Когда же ей ворочаться надоело, решила выглянуть с балкона. Фонари освещали улицу, и свет падал на молодёжь, которая распивала спиртные напитки возле дома. Но никого из них она не узнавала Стаса.

«Ты где?», — отправила сообщение брату, но тот уже второй час не отвечал. И она долго бродила по коридору, пока не вспомнила про стритрейсинг, с которым брат якобы 《завязал》.

— Вот чёрт, если он там, я его собственными руками задушу! — говорила Тоня своей кошке, накинув на себя куртку, и оставила в коридоре свет перед тем, как покинуть квартиру. Антонина жертвовала своим сном ради старшего брата. Это её и злило. Не могла она спать, зная что где-то носило задницу Стаса, да и переживала за идиота, ведь он ни раз вляпывался в сомнительные истории. А за гонки Тоня его даже била. Если бы мама знала, чем занимался старший сын, то перевернулась в гробу.