1

Все люди без исключения не те, кем мы их видим в этой жизни. Кто-то скрывает от нас своё прошлое, у кого-то коварные планы на будущее, а есть и те, кто в настоящем врут на каждом шагу и думают, что отвечать за это им не придётся. А у кого-то хватает смелости казаться высшим существом…

Тоня сидела за столом, наблюдая за кошкой, которая терлась у её ног. Из соседней комнаты были слышны крики и весьма дикарские высказывания от интеллигентного отца. Муся поджала от резкого шума ушки и жалобно посмотрела на девушку, лучи солнца попадали в лицо и в тот час русые волосы казались карамельного цвета, её большие серые глаза всегда создавали эффект испуга, с учётом того, что для её возраста семнадцати лет, она имела детские черты лица, от чего все думали что она младше своих лет. Подобное её конечно же не устраивало. Стрижка, с некоторых пор короткая, и забавно завивающие кончики имели наглость подскакивать оскорбительно высоко, иногда приходилось проходиться по прядям утюжком.

Следом послышались девичьи всхлипы, и Тоня, не удержавшись, взяла на руки кошку. Необычно-красивые голубые глаза, точно такие же огромные и овальные, как и у её нынешней хозяйки. Прошло не так много времени с тех пор, как умерла мама, и от неё досталась кошка необычной породы рэгдолл. С обычным именем Муся. Ласковая и спокойная трехлетняя проказница испуганно спрятала носик, рука Тони провела по пушистой головке. Когда-то мама и саму Антонину ласково гладила по голове. Но уже два года её никто не жалел, поэтому свою любовь отдавала любимице, и она платила ей тем же. Ей было самой страшно. Она боялась своего отца, ведь тот был слишком суров, постоянно говорил на повышенных тонах и мог поднять на детей руку. Даже сейчас, кажется, был всплеск, он ударил кого-то по лицу.

— Это твоя вина, Гера! — Переключился на свою жену.

Старый придурок женился так скоро после смерти матери, от чего его возненавидели собственные дети. Взял в жены не самую лучшую женщину с противной дочерью, которая сейчас по всей видимости и получила по лицу. А что она хотела? Если бы вдруг Тоня заявилась на пороге с тремя месяцами беременности, то отец её напрочь убил. А Виктории только пятнадцать лет.

— Твоя дочь позорит мою семью! — Разрывался он. Кошка жалобно мяукнула.

— Что там за звук? — Показался на кухне мужчина с седыми усами, строго посмотрев на дочь, которая ненавистно обжигала его взглядом. Его она ненавидела. Желала самого худшего в мире и считала дни до совершеннолетия, чтобы сбежать из этого дурдома. — Ты опять кошку возле стола держишь? — Он резко подошёл к дочери, пытаясь схватить Мусю за шкирку, что закончилось для него весьма плачевно, Тоня соскочила со своего места и, долго не думая, укусила отца за руку. Муся приземлилась на лапы и убежала в комнату, как всегда спрятавшись под диваном. — Ты что-то перепутала? — За ремень брюк схватился тот.

— Это ты перепутал… чудовище! — Язык не повернулся назвать его «отцом» или же «папой». — Не смей трогать мамину кошку! — Повысила голос она на мужчину, который точно был не в духе. И его отпечаток ладони оказался на правой щеке дочери. Она не заплакала, нет. Она просто прожгла его взглядом и прокляла в своей голове. Какое же он ничтожество!

Молча покидая кухню, она отправилась собирать рюкзак с учебниками.

— Тоня, можно войти? — В её комнате показалась сводная сестра, у которой также горел след от удара отца. В доме все ещё слышны были крики.

— Ну входи, — пожала она плечами. Не отрываясь от дел, она молча складывала вещи.

— Борис Сергеевич сегодня не в духе.

А из-за кого он такой?

— Он всегда не в духе, — вздохнула Тоня, закрывая молнию.

— Он мне даже не отец, а ударил по лицу, представляешь?

Зачем представлять? Тоня видела это собственными глазами. Он ударил и её тоже.

— До последнего не хотела, чтобы мама рассказывала ему про беременность, — её рука легла на живот.

— А кто отец, позволь узнать? — приподняла светлую бровь.

— Он боец без правил. Старше меня на очень много лет. Борис Сергеевич обещал его посадить. Как думаешь, он правду говорит? Я боюсь, Тоня…

Тоня не понимала, чего она все-таки хотела от неё. Зачем пришла, душу изливать?

— Ты можешь поговорить с ним?

Она сейчас серьёзно? Поговорить? У неё своих дел не было? Плевать она хотела и на сестру сводную и на её бойца.

— Прости, он меня не слушает, — выдала девушка, вытащив кошку из-под кровати, и закинула её в переноску. — И вообще я тороплюсь, — последнее сказала Антонина, отправившись к выходу.

Отец все это время недовольно сверлил дочь взглядом, упершись об стену.

— Сколько у тебя сегодня уроков? — в голосе ни одного намёка на заинтересованность или же какого-то волнения. Он просто хотел знать о ней все. И контролировать.

— Сколько надо, — огрызнулась девушка, накидывая капюшон джинсовой куртки.

— Не зли меня. А то поругаемся с тобой! — предупредил её.

Тварь.

— А ты по-твоему со мной мил? — открывала входную дверь.

— Да кем ты себя возомнила, девчонка! Манеры как у мамаши твоей.

А это он зря сейчас ей сказал.

— Закрой рот, ублюдок, а то зарежу тебя, сволочь! — прозвучало от неё враждебно. В последнее время она была с ним очень наглой. Ведь на протяжении двух лет он постоянно бил её и брата, последний успешно свалил из дому. Ему уже за двадцать, и он уже вполне самостоятельная личность.

Девушка нервно хлопнула дверью и вытащила из куртки пачку сигарет. Она просто была вне себя от злости.

Когда выкурила сигарету, вызвала такси и написала Стасу, что скоро подъедет. Ещё вчера она попросила у него приютить Мусю, ведь бедняжка испытывала стресс и жила в страхе за свою жизнь, ведь мужчина не раз обещал избавиться от неё.

— От тебя невыносимо несёт сигаретами, — на пороге показался старший брат, зализав свои волосы назад, на его плечах были дурацкие татуировки и на груди надпись, которую Тоня и по сей день не могла расшифровать. С некоторых пор старший брат начал качаться, и заметные успехи можно было разглядеть по рукам.

— От тебя в моем возрасте чем только не воняло, — выдала сестра и бесцеремонно вошла в квартиру.

— Ну и наглость, — вздохнул тот. — А если бы я не один был? Хоть бы разрешения попросила.

— Ты? Не один? — поставила переноску на пол. — Не смеши меня, кто с таким придурком, как ты, хочет быть? — хохотнула девушка, выпуская Мусю. Брат пригляделся к лицу Антонины и заметил покраснения на бледных щеках.

— Это он тебя так? — осторожно коснулся её лица. Тоня заметно занервничала. С некоторых пор к прикосновениям брата реагировала весьма странно. Она отвыкла уже от него. — Я ему рожу набью! — сжал нервно кулаки. На которые легли девичьи ладони.

— Не нужно, Стас, — вздохнула она. — Можно сегодня переночевать у тебя? А то я ему с утра наговорила ужасных вещей.

— Без проблем. Ты можешь даже пожить у меня в случае чего, — отозвался старший брат.

— Спасибо за предложение, но я пожалуй подожду своего совершеннолетия, — улыбнулась грустно девушка. — Не хочу его злить. Кстати, скоро ты станешь дядей.

— Чего-о-о? — завопил Стас, отстранившись от младшей сестры. — Ты что, с ума сошла!? Тоня, какого черта? — уже нервно спрашивал, с неким испугом.

— И я о том же. Представляешь, Виктория заявилась вчера вечером на порог с парнем и сообщила эту чудную новость. Она уже на третьем месяце беременности.

От услышанного у Стаса словно с плеч упал груз. И он выдохнул.

— А ты что, подумал, подумал, что я беременна? Расстроился? — засмеялась девушка.

— Дура, ты Тонька, сумасшедшая девчонка!

— От тебя это как комплимент звучит, — выдала с улыбкой, когда Стас обхватил её за плечи, и положил подбородок ей на макушку. Всё-таки нежность исходила от старшего брата, как бы там не считала Антонина.

— Ты позавтракала? У меня со вчерашнего вечера роллы остались, — говорил тот, когда у его ног терлась Муся.

— Нет, я тороплюсь. Покорми лучше Мусю, отец её сегодня ударить хотел.