По пути пришлось объезжать занятые машинами участки и пару мест, где «Внимательность» подсветила конструкции, подозрительно похожие на ловушки. Но вот вокруг снова замелькали поля, леса и прочие прелести пригородного пейзажа, темная полоска железной дороги и речка под мостом, на котором мы все напряглись. Целых заправок нам не попалось, зато мы встретили разбитый внедорожник с вывороченным из багажника хламом. Среди него нашлась канистра — и оказалась не совсем пустой. Уже неплохо.

И наконец через пять часов мы, вымотанные и вялые, добрались до заветной цели.

Райончик, где жили родители Яны, раньше наверняка был тихим и уютным. Он и сейчас не растерял часть очарования: цветочки на клумбах, всюду лавочки для посиделок, пестрое здание детского сада. Но пятиэтажки вокруг теперь казались мертвыми, как пустые гнезда или разорванные упаковки, откуда вытащили подарки. Кто-то здесь остался, мы видели следы присутствия людей, хоть и попрятавшихся. И все-таки апокалипсис он и есть апокалипсис.

Яна нервничала все сильнее по мере приближения к нужной точке. Когда мы затормозили у пятиэтажки, девушка первой выскочила из машины и бросилась к подъезду, на ходу выуживая из обширного кармана ключ. Ругаясь, мы с Алексом поспешили за ней. Остальные ковыляли следом.

Прижав один из магнитных ключей к домофону, Яна не заметила, что прибор не работает, рванула дверь и чуть не упала. Может, электричество отрубилось из-за обрыва проводов или чего-то похожего. Черт знает.

Мы поднялись на третий этаж, и Яна застучала в обитую деревом дверь.

— Мам! Мама, это я! Папа, вы там⁈

Ей никто не ответил. Тогда девушка принялась возиться с замком и через полминуты уже шагнула в квартиру.

— Мам! Пап!

Пока Яна обшаривала обе комнаты и кухню, я оглядывался в коридоре. Мило тут. Обувь рядком, два зонтика, фотография обнимающейся пожилой пары на стене — ну прямо картинка из семейного фильма. Рядом с фоткой старичков я вдруг увидел еще одну: на ней запечатлели огромный грузовик, на подножке которого стояла…

— Там теть Яна! — изумился Кеша. — Вот это крутяк…

Алекс, кажется, от неожиданности поперхнулся воздухом.

— Она… водит большегрузы?

— Ну дает девчонка, — тихо усмехнулся Семен. — Все ей под силу.

— Идите сюда! — крикнула из дальней комнаты Яна.

Ее тон мне не понравился: какая-то смесь отчаяния и растерянности. Мы гурьбой ввалились в комнату и увидели, что наша валькирия держит листок бумаги. Я взял его и прочел вслух для остальных:

— Яночка, надеюсь, ты найдешь эту записку. У нас все хорошо, живы и здоровы. Только связь не работает. Мы не хотим участвовать в том, что эта штука называет прокачкой. Сегодня к нам пришли люди, которые собирают «лагерь для выживших» — это место, где живут такие, как мы, кто не собирается никому вредить. Нам показали фотографии, это все правда. Информация о лагере секретная, и мы не знаем, где он. Называется «Оазис». Мы поедем туда и будем надеяться, что ты нас найдешь, Яночка. Пожалуйста, не поддавайся этому ужасу, ты ведь добрая и справедливая девочка. Если появится связь, обязательно позвоним. Целуем. Мама и папа.

Едва я дочитал, Яна обессиленно опустилась на табурет, словно из нее разом выкачали всю энергию.

— Ну как же так… — прошептала наша валькирия. — Ну почему они такие доверчивые? А если это ловушка? А если… если я их не найду?..

Мы молчали, почему-то тоже сбитые с толку. До этого план действий был более или менее ясен, а теперь рельсы кончились и вагончик встал. Или, может быть, дело было в усталости.

Я двинулся с места одновременно с Алексом и от неожиданности замер, вскинув взгляд на друга. Тот подошел к Яне и погладил по плечу.

— Мы поищем этот «Оазис». Но, вероятно, твои родители сейчас и правда в безопасности.

— Наверное, — тихо отозвалась Яна.

Я еще раз обвел всех взглядом и вздохнул.

— Знаете… Предлагаю вот что. Сейчас мы останемся тут и хотя бы денек отдохнем. А то на нас смотреть жалко. Потом попробуем что-то узнать про лагерь, куда увезли твоих родителей, Ян, и, если ничего не узнаем за сутки, поедем к центру связи. Про него нам хотя бы известно больше. Идет?

Яна посмотрела на меня, и я почти услышал, как она возражает, как говорит что-то резкое или очень грустное — о семье, о приоритетах, честности или еще о чем.

Но Яна удрученно кивнула.

— Ты прав. Идет.

И я с трудом сдержал неуместную торжествующую улыбку.

Глава 19

В милой и уютной квартире мы задержались на три дня: залечивали раны и шарились по округе в поисках лута. Все это время нам было не до прокачки, да и агрессивных мобов или игроков поблизости не встречалось. Последний день Кеша как игрок с самым высокими статами интеллекта потратил на поиски информации про лагерь выживших «Оазис»: шарился в сети и доставал Алису вопросами. Ничего не нашлось. К вечеру того же дня мы с Алексом отловили во дворах испуганную полненькую женщину и вежливо расспросили о людях, собиравших слабых игроков. Она подтвердила, что кто-то ходил по домам, но больше ничего рассказать не смогла.

Яна, выслушав нас, долго молчала. Потом кивнула.

— Ясно. Значит, едем к центру связи.

Как только боль от синяков на груди и общее самочувствие перестали меня доканывать, я наконец проверил, что интересного могу улучшить. И тут же пожалел, что не сделал этого раньше. После бойни на электростанции я получил девятый уровень и, совершенно неожиданно, доступ к загадочной характеристике «алхимия». Название звучало чуждо для наших условий и непонятно, однако Алиса мне все разъяснила.

— Если ремесло позволяет влиять на предметы, то алхимия дает возможность управлять форсером в живых организмах, вызывая различные эффекты. Используется для лечения, нанесения урона и прочих изменений.

Вместе с этим мне открылись новые умения:

— Регенерация 1 (скорость самовосстановления организма увеличена) — умение от выносливости

— Змея (гибкость увеличена) — умение от ловкости

— Молчание сирен 2 (дистанционное отключение сложных охранных систем; псионика/10 раз в сутки) — умение от псионики

— Лечение 1 (лечение легких травм на себе и других игроках) — умение от алхимии

Подумав, я вздохнул, закинул тридцать очков форсера в новую характеристику и взял «Лечение». О роли хилера я не мечтал, но пока что был самым высокоуровневым, и никто другой не мог пользоваться этим умением. «Регенерация» помогла бы только мне, а улучшенное «Молчание сирен» — заманчиво, но…

Все для команды, короче. Пусть ценят.

С новым умением дела наши пошли в гору. Я опробовал его на себе и сначала испугался, когда в ответ на мысленное усилие в груди что-то словно бы шевельнулось. Опухшие синяки ощутимо нагрелись, потом резко остыли… И стали постепенно исчезать. Правда, после этого накатила усталость, и я несколько часов приходил в себя. Видимо, умение расходовало изрядное количество энергии.

Остальных я вылечил тем же образом. Попробовал даже провернуть этот трюк с Яной, но она лишь грустно качнула головой.

— Не работает. Во мне же нет форсера, — и улыбнулась, увидев, как я хмурюсь. — Ну, не переживай так, Олег. Ты пытался.

И вот мы, почти все посвежевшие и отдохнувшие, пополнив запасы, выдвинулись в путь. Небо с утра хмурилось, вдалеке можно было разглядеть стены дождя, а теплый влажный воздух создавал отвратительное ощущение парилки. Никогда не понимал людей, обожающих тропики… Если там всегда так, то к черту, останусь лучше на нашем севере. Ну, севере относительно тропиков.

Теперь наш путь пролегал через поля. Даже дачных поселков почти не встречалось: только дорога, указатели и маленькие группы деревьев. Один раз пришлось притормозить машину и прорубать просеку через хищный плющ, который перекрыл дорогу. Мы не заработали ни единой царапины, а растение превратилось в жалкие обрывки. За рулем сидел Алекс, а услуги штурмана пока не требовались. Я занялся своими характеристиками и закинул новые шесть единичек форсера к остальным: