Начавшаяся более века назад Гражданская война в России (1918–1923), истоком которой был Октябрьский переворот 1917-го на исходе Великой войны (так в Европе называют Первую мировую), привела не только к бесчисленным жертвам народов нашей страны (оценки доходят до 22–25 млн человек), но и к эмиграции бесчисленного количества ученых и врачей, имен которых мы даже не знаем, но которые могли бы служить стране еще много и много лет. Среди них был и геронтолог В. Г. Коренчевский (1880–1959). Именно он позднее создал «Клуб изучения старения», который впоследствии назывался «Британским обществом по изучению старения». Владимир Георгиевич также стал основателем Международной геронтологической ассоциации.
В 1924 году в СССР издали книгу профессора Н. А. Белова, заведующего физиологической лабораторией Государственного института мозга и психической деятельности в Петрограде, «Физиология типов» (издательство «Красная книга») под редакцией выдающегося невролога и нейрофизиолога всех времен и народов академика В. М. Бехтерева (1857–1927) и с его предисловием. Тут речь шла именно о тех закономерностях, которых не хватает современной науке о старении, – о роли конституции (соматотипов) в оформлении клинической картины старости.
В нашей стране бурное развитие геронтологии, в том числе и экспериментальной геронтологии человека, закономерно началось именно в 1920-х, в период, когда не только в политической и общественной жизни зарождались новые идеи, но и в науке, и в медицине было заметно значимое ускорение. Возможно, что и сама революция была следствием ускорения и смещения информационного поля Земли.
Революционер-большевик, но не ленинского и не сталинского толка, причем с дипломом врача (до 1917 года в дипломах писали «лекарь»), А. А. Богданов (1873–1928) написал свою «Тектологию» (1913–1917), монографию, современную и сегодня с точки зрения методологии геронтологического знания: о механизмах дезорганизации, о регулирующих механизмах, о подвижном равновесии, о количественной и структурной устойчивости. Именно Богданов занимался переливанием крови с целью не только изучения довольно распространенной в те годы идеи «физиологического коллективизма», но и фактически это можно понимать как попытку повлиять на старение.
Именно этот теоретик-философ и геронтолог создал первый в мире институт переливания крови, который мы сегодня знаем как Национальный медицинский исследовательский центр гематологии МЗ РФ. И хотя его задачи были более широкими, чем они существуют в современном оформлении, тем не менее это выдающийся шаг в истории медицины и геронтологии России.
Быстро и комплексно решить проблему старения и «социалистической изношенности» (было и такое понятие), которая была присуща партийным работникам, предлагали взаимные переливания крови между молодыми и стариками (стоит упомянуть, что слово «старик» сегодня имеет несколько другое значение, тут, вероятно, речь шла о людях, которых мы сегодня называем пожилыми, и даже о людях зрелого возраста). С одной стороны, акцент в данных операциях делался на омоложении старых большевиков, с другой – молодежь вместе с кровью приобретала бы идейный опыт старших. В этом контексте показательной являлась особая категория пациентов, состоявшая из ветеранов партии: М. И. Ульяновой (1878–1937), В. А. Базарова (1874–1939), А. М. Стопани (1871–1932), Н. И. Кучменко (1878–1939), И. В. Цивцивадзе (1881–1941), В. Ф. Плетнева (1886–1942). В категорию «молодых» входили студенты и комсомольцы, одним из которых был сын А. А. Богданова А. А. Малиновский (1909–1996), один из членов секции геронтологии МОИП при МГУ. Предполагалось, что в итоге ветераны партии передают свою «голубую кровь» подрастающему поколению, связывая молодежь «кровными узами» с проверенными борцами за истинный коллективизм.
В 1928 году в статье об умершем директоре института его друг, соратник и ученик А. А. Богомолец утверждал, что «основная идея А. А. Богданова получила… полное подтверждение в результатах исследованиий, проведенных им и его сотрудниками», что «стимулирующиий эффект переливания крови» экспериментально доказан. На этом фактически московский период в советской геронтологии заканчивается и начинается украинский этап: сам ученый, которого можно по основному научному интересу назвать геронтологом, переезжает в Киев, где создает Институт экспериментальной биологии и патологии Наркомздрава УССР и Институт физиологии. В 1930 году А. А. Богомолец был избран президентом Академии наук Украинской ССР. В 1938 году ученый, уделявший в процессах старения большое внимание роли именно соединительной ткани, издает книгу «Продление жизни», по его инициативе проходит первая конференция по изучению механизмов старения и проведению профилактических мероприятий.
Как вспоминал американский геронтолог Денхам Харман (1916–2014), старением он впервые заинтересовался в декабре 1946 года, когда его жена Хелен показала ему статью «Завтра ты сможешь помолодеть» в Ladies' Home Journal. Автор статьи, научный обозреватель газеты New York Times, с восторгом рассказывал о работах советского ученого А. А. Богомольца и его антиретикулярной цитотоксической сыворотке. Английский перевод книги А. А. Богомольца «Продление жизни» (1938) был в тот год издан в Нью-Йорке. Много позднее, в 1970 году, именно Харман стал одним из основателей Американской ассоциации антистарения (AGE). Он же был тем, кто первым сформулировал концепцию о роли свободных радикалов в процессах старения, при атеросклерозе и в развитии болезни Альцгеймера.
В те же годы советский ученый Николай Маркович Эмануэль, независимо от американцев, выдвинул гипотезу о том, что свободные радикалы могут играть роль в онкогенезе и росте опухолей. Николай Маркович и его сотрудники в Институте химической физики АН СССР первыми в СССР успешно применили ингибиторы свободнорадикальных реакций для замедления старения экспериментальных животных.
В 1957 году ученые, понимающие важность изучения старения, В. В. Алпатов, И. А. Аршавский, Ж. А. Медведев и Л. В. Комаров организуют секцию геронтологии МОИП при МГУ. До Октябрьского переворота это сообщество исследователей и ученых разных направлений называлось Императорским натуралистическим обществом при Императорском Московском университете (ИМУ), оно было создано в 1805 году. Первые результаты работы секции отражены в материалах двух Всесоюзных совещаний МОИП 1959 и 1960 годов: «Проблемы долголетия» (МОИП, 1962) и «Проблемы старения и долголетия» (Труды членов секции геронтологии МОИП, 1966). Секцию геронтологии МОИП по праву можно считать национальным достоянием России, это уникальный феномен в развитии отечественной геронтологической мысли.
В том же 1957 году создается Ленинградское научное общество геронтологов и гериатров, а следующем, 1958 году в СССР создается Институт геронтологии и экспериментальной патологии АМН СССР, ныне это Институт геронтологии им. Д. Ф. Чеботарева Национальной АМН Украины. Советский период этого НИИ тесно связан с именами В. В. Фролькиса и Д. Ф. Чеботарева. В 1963 году учреждено Всесоюзное научно-медицинское сообщество геронтологов и гериатров.
В начале 1970-х годов окончательно формируется ленинградская школа геронтологии (И. И. Лихниц-кая, Э. С. Пушкова, Т. В. Карсаевская, В. М. Дильман, В. Н. Анисимов, Р. Ш. Бахтияров). В 1972 году Л. В. Комаров организует секцию «Биологии старения» при Научном совете АН СССР «Физиология», создает Международную ассоциацию «Искусственное увеличение видовой продолжительности жизни» и журнал Rejuvenation («Омоложение»). В 1972 году проходит Всесоюзный съезд по геронтологии. Затем будет еще три съезда: в 1976, 1982 и 1988 годах.
В 1971 году член секции геронтологии МОИП при МГУ биолог А. М. Оловников выдвигает гипотезу концевой недорепликации (маргинотомии). При этом он выдвигает ряд постулатов, пять из которых были успешно подтверждены (за разработку и подтверждение этой гипотезы в 2009 году была вручена Нобелевская премия трем американским исследователям). Сегодня, когда теория о сокращении теломер при старении клеток хорошо известна любому, кто интересуется темой, должен сказать, что в наши дни сам Алексей Матвеевич не считает, что именно этот процесс лежит в основе старения целостного организма.
