Социально-политические взгляды Джона Локка, которые он всячески отстаивал, были выработаны не вопреки вероубеждённости, а наоборот, с опорой на неё. Именно на основе их неразрывности, началась эра Западного либерализма и может быть поэтому, это было время, когда воздух свободы, наполненный Божественной семантикой, открывал людям совершенно новый мир. В 1689 году британский парламент принимает «Билль о правах», в котором обозначены практически все мысли философа, начиная с самого названия документа – «Акт, провозглашающий права и свободы подданных и устанавливающий порядок наследования короны». В 1776 году его идеи почти полностью перейдут в «Декларацию независимости США», где наряду с либеральными ценностями и свободами, «Отцы основатели» Соединённых Штатов Америки красной линией подчеркнут неразрывность государства с Богом. «Когда ход событий приводит к тому, что один из народов вынужден расторгнуть политические узы, связывающие его с другим народом, и занять самостоятельное и равное место среди держав мира, на которое он имеет право по законам природы и ее Творца, уважительное отношение к мнению человечества требует от него разъяснения причин, побудивших его к такому отделению». Все права, все свободы, «человеколюбие», как высшая форма бытия, толковались исключительно в контексте незыблемых, сакральных канонов. Это было начало тяжёлого, иногда трагичного, но так необходимого становления нового порядка, век всеобщего единства и «гуманизма», где религия, общество и политика были неотделимы. Только в такой связке виделось будущее цивилизации, только так хотели построить мир сами «прародители» современной Западной демократии, в надежде, что ровно по этому же пути последуют и их потомки, но – не случилось. Парадигма идей «Бог, человек, общество, государство» составляла принципиальную основу генезиса Западного либерализма, в авторстве замечательного Джона Локка, и вряд ли он мог предположить, что к концу XX века его идеи приобретут совершенно новые, гротескные формы … что они окажутся вырваны из «интеллигибельного» контекста и провозглашены новой религией, на основе которой либералы XXI века наивно полагают создать совершенно уникальное и на редкость счастливое общество, свободное от старых «болезней и изъянов», имея ввиду религию.

Всё началось с того, что некоторые европейские интеллектуалы XIX века решили попробовать переложить «либеральные идеи» на новое полотно и вот, в 1861 году английский экономист, служивший в Британской Ост-Индской компании, социолог Джон Стюарт Милль заканчивает работу над своим произведением под названием «Утилитаризм», где либеральные идеи, при внешней тождественности, зазвучали в совершенно ином диапазоне, а их влияние достигло наивысшей точки сегодня – в XXI веке.

Сама по себе теория «утилитаризма», как некая система этических ориентиров, к тому времени была далеко не новой и включала в себя всё туже палитру морально-нравственных ценностей, такие как равенство, свобода, счастье – словом, тоже самое, что в своё время постулировал ещё Джон Локк. Но что сделал его последователь Джон Милль?! Он взял те же самые идеи, но убрал из них «Бога», вернее он Его как бы не замечает и делает Его абсолютно необязательным. Джон Локк был убеждён, что естественные права, свободы, политика и общественные отношения должны исходить из фундаментальных, вечных и незыблемых принципов Высшего закона. Только на таком непоколебимом «фундаменте» можно построить прочное здание либерального государства. Джон Милль думает иначе, хотя также, как и его предшественник определяет понятие «счастье», как «удовольствие без боли», а «несчастье» соответственно, как «боль и отсутствие удовольствия», при этом он строит определённую градацию «удовольствий», где наивысшую ступень занимают «моральные и интеллектуальные наслаждения», а низшую – «физические». То есть ценности как бы есть, а Законодателя этих ценностей, как бы нет.

Милль считал, что все люди стремятся стать счастливыми и это побуждает их объединяться в некие сообщества, поскольку в одиночку невозможно сделать свою жизнь предельно «воздушной». Но, дело в том, что все мы разные и по разному видим своё субъективное счастье, поэтому некоторые наши поступки в этом вполне естественном и благом стремлении, могут причинять боль другим, то есть делать «несчастными», это и есть предел индивидуальной свободы – человек свободен в своих действиях до тех пор, пока не несёт вред другим людям. Поэтому в вопросах отношений индивидов, автор указывает на особую значимость такого явления, как «мораль», но если для Джона Локка её основу составляют Божий канон монотеизма, то для Джона Милля действует совершенно иная формула, которую он выразил так – действия «моральны» и правильны настолько, насколько они способствуют счастью наибольшего количества индивидов в сообществе, и если большинству людей нравится, например проводить вечера за кружкой пива в баре со своими подругами и друзьями, или делать ставки на бегах, то абсолютно морально построить достаточное количество таких заведений, чтобы это большинство имело возможность получать максимальное удовольствие от жизни.

Он усиливает понятие «социального долга» и фактически заменяет им понятие «справедливости», зачастую употребляя место него слово «полезность». Любые действия являются оправданными и справедливыми, если то что ты делаешь направлено на достижение наиболее «общего блага».

То есть утилитаризм по Миллю, это особый образ мысли и особый образ жизни, в котором люди неукоснительно следуют незыблемости прав и свобод друг друга в условиях квалифицированного большинства, на это нацелены законы страны, которые необходимо строго соблюдать. «Полезность» является главным критерием правильности поступка, а «социальный долг» – его новой моральной основой, и если ради счастья большинства нужно убить, отнять или даже напасть и разрушить совершенно чужую страну, то это будет полностью соответствовать нравственным устоям, а значит не должно порождать в людях чувство вины.

Так либеральные идеи, рождённые на основе Божественной семантике, были десакралезированы. Их фундаментальные принципы, которые предавали им крепость и надёжность, были заменены на совершенно декоративные, суррогатные постулаты, не имеющие никакой идейной ценности. Социальный долг, рациональная полезность, равенство, следование праву большинства – это всего лишь дымка, пшик, набор звуков, которые бесконечно далеки от того, чтобы стать самостоятельным обоснованием человека. Интеллигибельная природа «естественных прав человека» определяет критерии их толкования – вечные и неизменные. Уберите её и что получите?! Аппликацию, которую можно раскрашивать любыми красками себе в угоду, манипулируя коллективным сознанием масс и социально-политической конъюнктурой, а это значит, что завтра, сославшись на очередной виток «эволюционной адаптации», не что не мешает получить моральное обоснование алчности, предательства, трусости и подхалимства.

Современный либерализм лишился своего твёрдого фундамента, с которого он начинался, и перешёл на тонкие, слабые, шатающиеся опоры. Они вот-вот сломаются и всё «здание» рухнет. Останется только молиться, чтобы это падение не было столь трагичным, как это было в прежние времена, когда человечество отворачивалось от своей Божественной сущности.

К чему же привела эта подмена «словарей» уже сегодня?!

Мы живём в мире, который сформировался после ужаса событий XX века, явившего нам всю пагубность доселе существующих автократий и тоталитарных режимов, которые питались идеями социальной эволюции и людским невежеством. Сегодня мы сбросили со своих плеч это тяжёлое наследие и вот, политические элиты установили для нас…для нас, не для себя…новые ценностные ориентиры «свободного рынка», которые тянут человечество в пропасть. Прежде всего – естественные права человека, это не «дар божий», а результат долговременной эволюционной адаптации человека друг к другу и к окружающему миру, в ходе которого и родилась современная мораль. Нет никакой сакральной нравственности, есть только реальность, в которой мы существуем здесь и сейчас, а раз так, то мы – люди, являемся лишь частью этого органического, животного мира и мы сами способны устанавливать правила сосуществования, где человек не имеет никакой «исключительности», но обязан проявлять заботу об остальной природе, потому что он умнее и разумнее всех остальных. Приоритет прав и свобод человека – право на жизнь священно и неприкосновенно, право на свободу слова, свободу мысли, равные права и равные возможности для всех. Животные наши «меньшие братья» и тоже имеют свои права, как и мы. Всё больше людей отказывается от мясной пищи. Домашних питомцев уже сажают на специально отведённое место за общим обеденным столом, их возят в специализированные парикмахерские, им устраивают свадьбы, оставляют наследство под радостные аплодисменты толпы.