Однако с самого начала своей гегемонии, церковь, обращённая к широким массам населения, столкнулась ещё с одной очень важной и трудной проблемой – повальной безграмотностью своей паствы. Подавляющее большинство людей не только ничего не знали о мире, а попросту не умели ни читать, ни писать. Всё, что интересовало простого средневекового европейца, проснувшегося рано утром – как дожить до следующего утра?! Нужно было поднимать людей со дна невежества, поэтому многому приходилось учить, что называется «с азов». Проповедуя и отвечая на вопросы, воспитывая и побуждая к богоугодным поступкам в духе христианской морали, духовенство выполняло очень важную миссию относительно «человека» и его бытия, но попутно ему пришлось заняться делом, к которому оно оказалась совершенно не готово – им пришлось объяснять этот мир, с точки зрения его физического устройства, при этом большинство христианских богословов считали совершенно неважным следовать по пути научных исследований, анализа и логического осмысления, а опираться исключительно на интерпретацию библейского писания, собранного воедино и дошедшего к IV веку посредством длинной, хаотичной цыпочки передатчиков, некоторые из которых даже не знали кто был предыдущим источником полученного текста. Вопросы относительно структуры Вселенной оказались почти нетронутыми, поскольку объяснение физической реальности не было приоритетной задачей составителей христианского канона, а те немногочисленные библейские повествования о механизме сотворённости мира были слишком неопределённы и допускали различные интуитивные толкования.
Философия, как наука объясняющая мир как раз с этих позиций, с её ставкой на рациональное мышление, подчинённое строгой логике и аргументации, считалась богохульной и чуждой «вере Христа», ибо исходила от язычников и не опиралось на «слово божье», поэтому главным основанием знания о природе вещей было не рациональное суждение, а «руководительство святого духа и божье вдохновение». Но, уже с первых времён, некоторые теологи совершают попытку «примерить» эллинскую философию с христианской ортодоксией, соединяя их в одно целое и, пытаясь тем самым показать, общность и однородность двух идеологических учений. Пока такие схоластические усилия очень эпизодичны и бессистемны, но первым глобальным шагом в этом направлении было предложение «Аристотелевско-Птолемеевской» или «Геоцентрической» теории картины мира, согласно которой Земля является центром Вселенной, она неподвижна и вокруг неё по идеально круглой орбите вращаются все остальные небесные светила, включая Солнце и планеты. На тот момент это было вполне убедительное, внятное научное утверждение о структуре мироздания, которое всецело соответствовало догматической интерпретации «священных текстов» относительно данных вопросов, поэтому церковь поспешила установить его в степень незыблемой истины, отказ или отклонение от которой признавался «ересью».
Геоцентрическая теория структуры Вселенной, по сути, стала первой интеллектуальной площадкой, на которой сошлись наука и теология, и которая показала саму возможность такой интеграции.
Она вошла в общеевропейский научный канон в качестве непререкаемой истины и оставалась таковой вплоть до XVI века, пока не была поставлена под очень серьёзное сомнение, а последующие учёные и вовсе доказали её абсолютную несостоятельность. Такое нередко происходит в науке, одни гипотезы сменяют другие, даже самые устойчивые научные выводы постоянно уточняются, корректируются, изменяются, а некоторые признаются ложными, но именно падение «геоцентрической» модели Вселенной, оказалось не только важным интеллектуальным «прозрением», но послужило достаточным поводом и началом к этому многовековому, трагическому противостоянию церкви и науки, на полях которого родилось и окрепло одно из самых пагубных социальных явлений человечества – «атеизм».
Однако стоит отметить ещё один фактор, который очень серьёзно повлиял на становление будущей Европы.
Возникновение монашеских орденов.
Уже в начале времён среди христиан появляются люди, которые решают посветить всю свою жизнь и все свои силы служению Богу, полагая за образец подражания в этой цели жизнь и святость Иисуса Христа. В последующем они стали объединятся в небольшие общины, давая при этом три обета … обет целомудрия, обет послушания и обет бедности.
Как институт, монашество возникло примерно в IV веке и его первой артерией была река Нил и Египет, который в то время был ещё Римской империей. Покидая города и благоустроенную жизнь, первые отшельники уходили в пустыню подальше от мирской суеты, и один из них был Антоний Великий (IV век), который, судя по древним текстам, прожил больше 100 лет, причём в пустыню он ушёл ещё 20 летним молодым человеком. Он почти ничего не ел, жил на подаяния и мог умереть в любой момент. Этот человек вошёл не только в историю христианства, но и запечатлелся в различных образах европейской живописи, поэзии, литературы.
Примерно в это же самое время, на восточном берегу Нила, неподалёку от города Фивы отставной римский солдат по имени Пахомий учреждает сообщество таких монахов, считая совместное служение Богу наиболее возвышенным действом, поскольку так «братья» смогут поддерживать друг другу, давать друг другу примеры богобоязненности, собираясь все вместе для бесед и обсуждений. Пахомий разрабатывает устав, то есть правила жизни монахов в одной общине. По этому образцу «монастыри» стали очень быстро разрастаться, сначала по территории Египта, а потом и за его пределы в Палестину, Сирию и дальше в Европу.
Это были люди совершенно из разных социальных слоёв. Среди них было немало офицеров, аристократов, бывших землевладельцев, представителей лучших родов – очень образованные люди, которые читали книги, записывали и создавали различные учения о миробытие.
Со временем возникают отдельные монашеские общины, «ордена» каждый из которых провозглашает особый приоритет служения Богу. Вообще, словосочетание «ordo regularis» в латинской традиции означает «правила, порядок». Они задаются основателем ордена и утверждаются Папой Римским. К XIII веку на территории Европы учреждаются несколько таких орденов, один из которых «орден доминиканцев».
В литературе их часто называют «отцами» современной демократии, поскольку вся структура этого монашеского сообщества строилась на избирательных процедурах сверху донизу, от викариев до генерала ордена.
Некая смешанная система была у «францисканцев», полуреспубликанская, полумонархическая. И, наконец, прямо противоположный иерархический принцип действовал в более позднем ордене «иезуитов», где устанавливался жесточайший тоталитаризм армейского стиля, в котором глава ордена избирается пожизненно и осуществляет руководство всеми структурными звеньями сообщества, неукоснительно подчинённые его наставлениям.
Это были ордена с абсолютно разными типами организации, но уже с первых времён своего возникновения они начинают буквально «пропитывать» своим каноническим опытом светскую и политическую жизнь Европы.
В начале VI века, неподалёку от Рима монах Бенедикт создаёт орден, который станет первой христианской общиной такого рода на территории континента. В центре служения «бенедиктинцев» был интеллектуальный и физический труд … больше физический. Именно они запечатлели образ «работающего монаха», в качестве главного символа Раннего Средневековья. Это были отшельники, которые жили вне городов, подальше от мирской и светской жизни, постепенно организуясь в небольшие общины. В, конце концов, бенедиктинцы стали укрупняться, пока не перешли в монастыри и аббатства, к которым примыкали большие земельные наделы. Как известно, земля в то время считалась главным финансовым активом, и её щедро предоставляли в дар монахам короли, императоры и прочие вельможи.
В бенедиктинском монастыре обязательно присутствует школа, где обучают семи свободным искусствам. Здесь же переписывают древние рукописи и манускрипты, собирают летописи и различные трактаты. Это же аббатство обеспечивало пропитанием весь бедный люд в округе, поскольку в монастырях создавались запасы продовольствия и во времена засухи, военных конфликтов и иных катаклизмов, люди могли получить помощь из запасников ордена. В этих же монастырях совершается ещё одна важная вещь – ведутся хроники событий и всё, что мы знаем о Европе того времени, как правило было записано именно здесь.
