-А Вы откуда, бабушка? И куда идёте? – поинтересовалась у меня толстая Анька.
-Сама я из города, а иду далеко. Хочу внуков проведать.
-Что же Вы одна? Тяжело, наверно?
-Ничего, добрые люди в пути помогают. И я им за добро плачу: кому спасибо скажу, кому погадаю…
У девок сразу загорелись глаза:
-А Вы нам не можете погадать, бабушка? – попросила Алёнка.
-Отчего же, детки? Могу!
После девок наступила очередь парней.
-Линия жизни у тебя, внучек, прерывистая, потому как ты сам не знаешь, чего от судьбы хочешь, - сообщила я Димке. – Однако в дальнейшем она у тебя выпрямляется также, как и линия любви – женишься и детки у тебя будут. А сейчас, внучек, лежит у тебя на сердце любовь-кручина, да не твоя это судьба. Счастье твоё ещё впереди!
Мой сосед серьёзно поблагодарил меня и притих, задумавшись. Феде я сказала:
-Ты, внучек, хитростью жить пытаешься. Думаешь, что легче так. Да ведь можно ненароком и самого себя перехитрить. Потому что на всякого мудреца довольно простоты!
-А у тебя, внучек, затаилась на сердце злоба к одному человеку, - начала затем гадать я Вадиму, - и давит она тебя, как тяжкий камень. Думаешь ты, что этот человек виноват во всех твоих несчастьях. Вроде бы, женщина между вами двоими стоит…
Синеглазый побледнел. Однако, справившись с собой, глухо, как больной, спросил:
-Что же дальше?
-Только напрасно ты, внучек, других обвиняешь в своих несчастьях. Хотя в глубине души и считаешь, что сам виноват не меньше. А ведь Христос ещё говорил: «Прощайте врагам вашим!»
-Так что же, - криво усмехнулся парень, - когда бьют по одной щеке, нужно и другую подставлять?
-Скажу тебе лишь одно, внучек, не зря у тебя камень на душе лежит, не прав ты! И не будешь знать покоя до тех пор, пока не раскаешься!
-Да и вообще, - я обвела глазами присутствующих, - всех вас, детки, связывает какая-то общая вина.
Поднявшись со скамьи, я взяла сумку и, простившись с деревенскими, скрылась за поворотом.
-Подождите, бабушка! Вы палку забыли! – внезапно встрепенулся Димка.
Однако через минуту он вернулся обратно с палкой в руках:
-Исчезла, как сквозь землю провалилась!
Ответом ему была гробовая тишина. Первым его нарушил Федя:
-Куда же Маринка делась? – задумчиво произнёс он, как бы обращаясь сам к себе.
-Да, и Чижевский говорил, что весь день следил за Женькиным домом, но ничего не заметил, - поддержал его Эдик.
-Зато теперь даже в Чижово всем известно, что Маринка от нас сбежала! – заметил, покосившись на Вадима, мой сосед.
-Сами виноваты: не нужно было доводить её! – с укором бросила парням Алёнка.
-Это всё Женка начал: его идея была следить за ней, - попробовал оправдаться Гитарист.
-Все мы виноваты! – неожиданно сказал Синеглазый.
-Все?! – на Димкиных щеках появился румянец. – А я вот лично виноватым себя не считаю! Потому что за ней не следил и в дом не врывался!
-Ты хочешь сказать, что это я один во всём виноват? – ледяным тоном поинтересовался Вадим, в упор глядя на него.
-Тебе лучше знать! – пробурчал в ответ Алёнкин брат и отвёл глаза.
-Вот как? – Синеглазый сделал попытку усмехнуться. – А кто за ней на крышу полез? Я один, что ли?
-Да хватит вам, - примирительно произнёс Федя. – Сейчас надо думать о том, как Маринку вернуть!
И они снова заспорили, вспоминая события, предшествующие моему исчезновению. Воспользовавшись этим, я выбралась из кустов и двинулась к дому. Но едва успела уложить в сумку продукты и запереть погреб, как послышались чьи-то шаги. Спрятавшись за кустом сирени, я увидела Вадима, который зашёл к нам во двор и затем направился в сад. «Ну, что же, дружок, карауль здесь хоть всю ночь!» - подумала я и потихоньку вылезла через дыру в плетне на огород.
В Чижово я подогрела на электроплитке воду и смыла с лица и рук всю краску. Затем переоделась в белую маечку и юбку, тщательно причесалась перед зеркалом, прицепила к ушам клипсы, сделанные в виде тонких колец, а левое запястье украсила браслетом-змейкой. Принарядившись к приходу цыгана, я решила приготовить пельмени из найденной в буфете муки и принесённого из Святошино мяса. Пока прокрутила его с луком через мясорубку, замесила тесто и слепила пельмени, прошло немало времени. Однако мой Защитник всё не появлялся. Ближе к полуночи я, наконец, бросила пельмени в кипящую воду и, стоя у плиты, стала помешивать ложкой, чтобы не разварились. Меня неудержимо тянуло ко сну, глаза слипались, но нужно было довести дело до конца. Неожиданно ощутив на себе чей-то взгляд, я обернулась: в дверном проёме, опершись рукой об косяк, стоял Роман и смотрел на меня. Вероятно, он проник в дом через чердак, так как все окна и двери были на запорах. Мельком взглянув на него, я сказала:
-Проходи, садись за стол.
Цыган, секунду помедлив, приблизился ко мне и вручил большой букет белых роз. Желая скрыть смущение, я спросила:
-Белые розы – это случайность или со значением?
-Белый цвет – символ чистоты и невинности, - улыбнувшись одними уголками губ, ответил Роман.
-Немного не по адресу, - я слегка покраснела. – Но всё равно, спасибо! Не ожидала…
-Ну, куда нам, мы люди тёмные…
Осознав собственный промах, я прикусила язычок.
-Ты была в Святошино? – между тем поинтересовался цыган.
-Да, заходила.
Он неожиданно улыбнулся:
-Видел, как от тебя тот шарахнулся!
-Кто? Чижевский?
-Да. Я сам тебя сначала не узнал.
-Значит, ты опять следил за мной?
-Нет, просто случайно встретил.
-Кстати, вот тебе записка от Женьки, - Роман протянул мне сложенный вдвое листок бумаги.
Развернув его, я прочла следующее: «Марина! Я еду в город. Буду завтра к обеду. Твой дядя». Ниже в приписке было сказано, что бабушка решила погостить денёк у своей подруги в соседнем селе.
Как только я подняла голову от записки, цыган сказал:
-Знаешь, я ведь так и не поблагодарил тебя за то, что ты спасла меня тогда, во время маскарада.
-Думаю, ты бы и без моей помощи не пропал, - с улыбкой ответила я.
После чего добавила:
-А из чулана ты меня выпустил?
-Да, я.
-Значит, мы в расчёте!
Роман снова искоса посмотрел на меня:
-А это ты моему племяннику рогатку подарила? Он теперь ни одного воробья не пропускает!
-Я это сделала за тебя. Ведь кому, как не дяде, обучать мальчика меткости?
-Не пойму, чем ты их приворожила? – пожал плечами цыган. – Все уши о тебе прожужжали! Даже Васька заметил…
-Вы ещё долго здесь пробудете? – после паузы спросила я.
-Нет, табор уходит через три дня. В городе будем жить.
Немного помолчав, Роман затем закончил:
-Но я могу остаться!
-Наверно, мы тоже уедем, - задумчиво произнесла я.
-Когда?
-Через три дня.
Мы снова помолчали.
-А тебе хорошо в этом наряде, - вдруг заметил цыган.
-В деревне сойдёт, - с напускным равнодушием ответила я. – А в городе девушки есть красивее.
Неожиданно мой Защитник продекламировал:
Что шум веселий городских?
Где нет любви, там нет веселья:
А девы… Как ты лучше их
И без нарядов дорогих,
Без жемчугов, без ожерелий!
Не изменись, мой нежный друг!
А я… Одно моё желанье
С тобой делить любовь, досуг
И добровольное изгнанье…
Я посмотрела на Романа с нескрываемым изумлением, так как менее всего ожидала услышать из его уст стихи, пусть даже отрывок из поэмы Пушкина «Цыганы». Парень же, заметив это, улыбнулся. Наверно, ему было приятно моё удивление. Желая привести мысли в порядок, я отвернулась к плите и принялась вытаскивать из кастрюли дуршлагом готовые пельмени. После чего, поставив тарелки на стол, пригласила Романа:
-Садись, раздели со мной трапезу.
Цыган снова немного помедлил, однако отказываться не стал. После ужина он было поднялся, чтобы помочь мне убрать со стола, но я сказала:
