Волчица внутри меня обрадовалась. Ведь теперь они точно её не бросят.

Человеческое сознание их практически покинуло, вытиснив звериным. И если бы лежащая на постели девушка обратилась волчицей, то они бы тоже уже завершили свой оборот, но она все еще была человеком, и это останавливало зверей. Они не до конца понимали, что происходит. Точнее знали, что нужно течной суке, но видели перед собой человека со слишком нежной кожей, и боялись причинить еще больший вред.

Они оба нуждались в своей человеческой составляющей.

Я (или она?) потянулась рукой к Тимофею, и зверь надавил на человека, чтобы тот помог волчице, нуждающейся в его помощи, да с такой агрессией, что мужчина не смог устоять. Впервые он не смог справиться со своим зверем.

«Альфа – это не только про власть, альфа – еще и про защиту. А омега самый слабый член стаи. И если омега просит помощи альфы, альфа не сможет ей отказать. Это голые инстинкты».

Эта фраза прозвучала в моей голове, как аксиома. Она не была сказана человеческим языком, скорее на уровне чувств и эмоций.

Ведь именно так разговаривали оборотни, когда не пользовались языком.

И омега, как никто другой, умела говорить на этом древнейшем зверином языке, прося альф о помощи. Она ближе всего была к зверю по инстинктам.

«Ты только альфу можешь попросить о помощи?» – на автомате спросила я, рассматривая выцветшие кадры.

«Любого члена стаи», – пришел мне ответ.

И в моей голове опять появилась картинка о том, как правильно надо просить. Нужно лечь на спину, открыть своё мохнатое пузо и уязвимую шею, а затем очень жалобно поскулить.

«Это выглядит унизительно», – мысленно ответила я ей, скривившись.

«В этом наша сила», – гордо заявила волчица.

«Так чему же ты недовольна?» – удивилась я.

«Этому!»

И в моей голове появилась картинка о том, как мужчины надевают презервативы. И Матвей, и Тимофей.

«Ну слава богам», – выдохнула я от облечения.

Хотя бы в этом плане они голову не потеряли. Детей я не планировала еще лет десять, как минимум… Думала лет в сорок сделаю эко, а может и в пятьдесят…

Волчица же на моё облечение очень сильно оскорбилась, и развернувшись попой, махнула хвостом и гордо ушла в темноту.

Всё это я видела в своём воображении.

Кажется, она на меня обиделась.

Или я окончательно сошла с ума, что умудрилась поссориться со своей персональной шизой?

Открыв глаза, я уставилась на лицо спящего оборотня.

Мой взгляд проследовал по его идеальным чертам. Он был очень милым… и это странно.

В кино их вечно показывали супербрутальными здоровенными мужиками, с рублеными чертами лица, а передо мной лежал молодой парень, худощавый, жилистый, высокий, и похожий на фотомодель. Которого так и хотелось потискать.

Вообще не мой типаж и близко. Я с такими никогда не встречалась и обходила стороной. К ним слишком много девчонок липло.

А еще он совершенно не был похож на волка. Скорее – на котика.

Интересно, а второй как выглядит? К сожалению, их лица в моей голове были подернуты дымкой, и я не очень хорошо запомнила мужчин.

Я хотела уже повернуть голову и посмотреть, но ощутила, как мужское достоинство начало увеличиваться прямо внутри меня.

«Кажется один котик проснулся», – дошло до меня.

Я подняла взгляд и столкнулась с его изучающим и почему-то злым.

– Привет, – пробормотала я. – А…

– Глаза вниз опустила! – зло рыкнул он, да еще и подался вперед, заставив меня охнуть от пронзивших ощущений – мгновенно вспыхнувшего возбуждения и одновременного раздражения.

Вот уж терпеть не могла, когда кто-то мной командовал, еще и во время секса, поэтому опускать взгляд не собиралась.

– Воу-воу, полегче, парень, – улыбнулась я в ответ, упираясь в его грудь руками, и заодно ставя пальцы на болевые точки.

Но то, что случилось дальше… меньше всего я ожидала.

Кажется, на меня посмотрел кто-то другой. Совсем другой. И это был настоящий дикий зверь. А еще мне стало так хреново, что я подумала, мой мозг сейчас вытечет через рот и нос…

– Эй, ты её так овощем сделаешь, – услышала я сквозь шум в голове и дикую боль, голос Матвея с другой стороны.

– Сама виновата, – рыкнул Тимофей, и взяв меня за подбородок, сжал его двумя пальцами, а затем рычащим голосом произнес: – Еще раз посмотришь мне в глаза, порву.

Эта фраза была будто выжжена на коре моего несчастного головного мозга, который каким-то чудом еще держался.

– Её инстинкты еще плохо развиты, прекращай, – сказал Матвей, и я увидела, как он уперся рукой в плечо своего брата, отталкивая его от меня.

В ответ мужчина лишь фыркнул, и боль, стягивающая мой мозг также мгновенно пропала, как и появилась до этого.

Я задышала, как паровоз, пытаясь вернуть себе самообладание, и на автомате спросила:

– Что это было?

– Сила альфы, – сказал Матвей мне на ухо.

А я опять уперлась в плечи Тимофея слабыми руками, и прошептала хриплым голосом:

– Мне нужен воздух, отвали от меня.

Заниматься сексом с тем, кто только что силой мысли, чуть не сплющил мне мозг, как-то сразу расхотелось.

– Никуда я не уйду, – ответил он, убирая мои руки, и вновь качнулся вперед, заставив меня опять ощутить свой член и шевельнуться возбуждению, которое из-за боли в голове пропало. – И будь почтительна со своим альфой.

– Я не хочу, – выдохнула я, от еще одного толчка, заставившего меня зажмуриться, и заскрипеть зубами.

– Хочешь, – сказал он, и добавил: – Не ври мне. От тебя пахнет возбуждением.

– Не злись омежка, – прошептал мне на ухо Матвей, и тоже двинулся чуть вперед, заставив вспомнить о том, что и его член был всё еще во мне.

Мда уж… как же это я умудрилась о нем забыть-то? Он сейчас мою попу растягивает по самое не могу…

– А кто такая омежка? – решила спросить я, лишь бы не потеряться вновь в тумане из похоти, который надвигался на мою дурную голову.

– Ты – омежка, – ответил Тимофей, и тоже чуть качнулся вперед, сжав пальцами моё бедро, которое находилось сейчас на его талии.

И когда я успела свою ногу туда закинуть?

Или она там и лежала до этого?

– Что это значит? – спросила я, прилагая просто невероятно титанические усилия, из-за чертового желания, потому что на гордость, уповать не приходилось.

Кажется, я её где-то посеяла. Знать бы еще где?

– Омеги – самые слабые члены стаи, – ответил один из мужчин, но я уже не понимала, кто именно.

– Какой еще стаи? – заплетающимся языком спросила я, и вновь охнула, потому что на этот раз двинулся Матвей.

– Любой, – ответил мужчина и куснул меня за основание позвоночника, от чего я вскрикнула и, кажется, окончательно поплыла.

– Но я не в стаи, – вяло запротестовала я.

– Ты – неучтенная волчица.

– Я – человек, – всхлипнула я очень громко, но это помогло мне хоть чуть-чуть сконцентрироваться.

– В твоей крови нашли ген омеги, – продолжил объяснять Тимофей.

– Что? – не поняла я о чем вообще речь.

– Кто-то из твоих очень дальних предков был волком. Но потом кровь разбавилась, до почти человеческой. Ты пришла в Систему, сдала анализы, и у тебя нашли ген омеги.

– Система? – пришла я в себя на несколько мгновений, пытаясь переварить полученную информацию.

Только мужчины, как назло, усилили свои толчки. А Тимофей еще и положил руку мне на шею, слега сжав её. И мне вновь пришлось обо всем забыть, пока я окончательно не вознеслась куда-то в высоту от очередного оргазма и не заорала так громко, что оглушила саму себя.

Матвей с Тимофеем догнали меня и тоже кончили, почти сразу, продлевая и мой оргазм.

Силы выбраться из мужских крепких объятий у меня появились лишь минут через пять. Хотя они оба так и не спешили из меня выходить.

Но я всё же сделала это, сама смогла братьев растолкать, и они отодвинулись от меня, освободив.