- И спасибо тебе. Обо мне, наверное, ещё никто не заботился так, как ты. Ты как мой ангел-хранитель.

- Я не уберегу тебя от бед, если ты будешь совать голову в каждый расставленный капкан, - она говорила без тени улыбки.

- Буду паинькой, - Макс усмехнулся. – Только помогите мне одеться, это все ещё слишком тяжелая задачка для меня.

Он закинулся на дорогу ещё горстью обезболивающих и стаканом виски. Нашел сам клуб без проблем – помогла гигантская красная неоновая вывеска, на которой червяк то залезал в яблоко, то снова прятался.

Войдя внутрь, Макс задался вопросом, почему это заведение называется клубом. По его мнению окружающая обстановка скорее напоминала музей двадцать первого века, который пытается реконструировать тогдашние бары. Темные тона, полумрак, дерево и кирпич в оформлении. Странное безумие этому месту добавляли то там, то тут элементы декора оставшиеся, видимо, от прошлых заведений в этом помещении. Под потолком висели неработающие фонари, на некоторых стенах полузакрашены ряды китайских иероглифов. Видимо когда-то тут действительно клуб, а теперь это скорее бар?

Впрочем, он оставил в покое терминологические тонкости и оглядел посетителей. Никого примечательного. На девяносто девять процентов Макс был уверен, что встречу назначил сам Призрак. Фотографии его он не видел, да и сомневался, что сам Ньюмэн хотя бы представляет, как Призрак выглядит в жизни. Опираясь на его прозвище, Макс представлял себе высокого альбиноса в черных очках и длинными, крашенными в серый цвет дреддами. Но нет, никого с такой вызывающей внешностью среди посетителей бара не было.

Ничего более умного не оставалось, поэтому Макс пожал плечами и сел за первый попавшийся столик. На сенсорной панели выбрал стакан виски, провел подтверждение оплаты и его напиток сразу же выскочил из окошка в стене.

Прошло не больше трех бокалов, когда к нему наконец-то обратился только что вошедший мужчина.

- Разрешите присоединиться?

- Прошу.

Мужчина сел напротив. Положил на стол мокрую от снега шляпу. В отличии от ожиданий Макса, выглядел он совершенно неприметно, лет сорока, может пятидесяти, короткая щетина уже вся седая, а голова выбрита наголо. Маленькие очки круглой формы. И… и в общем действительно ничего в нем не было примечательного. В этом-то прадоксально и заключалась отличительная черта этого человека. Взгляд соскальзывал с него, как пьяная муха с бильярдного шара. Макс был уверен, что если этот мужчина сейчас снимет очки и наденет шляпу – он не найдет его в толпе. Пока Валенштайн задумчиво пытался хоть за какую-то особую примету зацепиться взглядом, мужчина представился.

- Извините, что так нагло решил воспользоваться вашим столиком. Я Джон.

- Прямо по айди? – не удержавшись спросил Макс и, не дожидаясь ответа, представился в свою очередь. – Макс. Меня зовут Макс Август Валенштайн. В последнее время у меня было много имен, но мое родное мне все же ближе остальных.

- Какая приятная в наше темное время прямота, - сказал Джон, смахивая капли со шляпы. – Приятная, и весьма опрометчивая, я бы сказал.

- Почему же это?

- Ну, - Джон покачал головой влево-вправо, как китайский болванчик. – Древние, например, верили, что имя человека обладает магической сущностью. Поэтому, имя данное при рождение надо оберегать, а не выдавать его кому попало налево и направо. А чтобы как-то отличать друг друга давали прозвища. Как у индейцев, например.Бегущий Мустанг, Парящий Орел, Длинная Стрела. Представляете, насколько это было удобнее? Человек только успеет представиться вас, как Бешеный Буйвол, а вы уже можете многое понять о его характере. Греки и римляне были куда приземленнее в этом плане, увы. Вот, скажем, встречаете вы на своем пути Квинта Помпония Руфа Марцелла, но что вы о нем знаете? Квинт – «пятый», на латыни. Значит, у него большая семья. Хотя, по римским меркам, скорее, самая обычная. Так что вы знаете Квинте Помпонии личного? Ничего. А вот кличка, прозвище, это дает информацию. А что может быть ценнее информации, не так ли? Вот, вы, например, Макс. Было ли у вас когда-нибудь прозвище?

- Да, - спустя минутное раздумье ответил Макс. – Было у меня одно прозвище.

- Какое, позвольте полюбопытствовать?

- Ястреб.

Максу показалось, что Джон сдерживает ухмылку.

- Как поэтично, почему же именно «ястреб»?

- Теряюсь в догадках, - Макс развел руками. – Прозвище, знаете ли, не выбирают, берут, что дадут. Но вы кажетесь мне куда более эрудированным, чем я. Может, вы мне подскажете, за какие заслуги людей называют ястребами?

Джон, улыбаясь, поправил очки.

- У меня есть одна версия. Есть такая легенда, что ястреб не пьет воду. Только кровь. Он не ест падаль, а сам убивает жертву. Он опасен, но не безрассуден, и никогда не связывается с тем, кого не сможет одолеть.

- Что же, - сказал Макс. – Интересный символ. Хотя и слишком уж претенциозный, конечно, на мой взгляд. Однако не пойму, ястреб не связывается с теми, кого не может одолеть? Это ли знак трусости, или наоборот, мотивации в достижении цели?

- Ох, ну откуда же мне знать, Макс. Тут вам виднее.

- Да, действительно не откуда. А какие у вас прозвища были, Джон?

Тот отвел взгляд, словно его очень заинтересовали щели в досках на стене.

- Так много, что и не упомнить всех. Пожалуй, слишком много для одного человека.

- Например?

- Например, в школе меня звали Червем. Потому что я был худой и длинный. Да и лысеть уже тогда начал.

Он провел ладонью по голове и добродушно рассмеялся. Макс тоже улыбнулся.

- Вы поэтому любите сюда ходить? Нравится название?

- Конечно, нравится. Я же сам его придумал. Это мой клуб.

- Вот как? Не знал. «Черви». Интересное название, учитывая, что вы выбрали его, как свою детскую кличку. Не думаю, что оно вам тогда не нравилось, не так ли?

Джон улыбнулся.

- Конечно, нет. Какому ребенку может понравиться прозвище «червь»?

- Тогда почему?

Призрак огляделся, словно разглядывая это место первый раз в жизни.

- Возможно, как напоминание. О том, кем я был. Маленьким, обиженным, беззащитным. Как более старшие и сильные унижали меня. Как я мечтал, что однажды сам стану сильным и не дам себя в обиду, не позволю больше никому смеяться надо мной. А, может, мне хотелось, чтобы этот клуб стал прибежищем для таких как я. Для тех, кто ищет справедливости для себя, но не может получить её в современном зверином социуме.

-Пока вы не пришли, я как раз думал – почему именно клуб, а не бар?

- Хм, потому что я не вкладывал в слово «клуб» того значения, которое вы скорее всего ожидали бы. Это не то место, где люди одурманенные наркотиком танцуют, пока не упадут. Скорее это как английский клуб, место, где встречаются люди по интересам.

Макс оглянулся.

- Не похоже, будто вы знакомы с кем-то из присутствующих.

Джон снял очки и протер их краешком салфетки.

- И, тем не менее, я знаю всех здесь присутствующих. Может, в чем-то даже гораздо лучше, чем они сами знают себя.

- Звучит довольно самонадеянно.

- Возможно, Макс, возможно, это просто маленькие заскоки старого человека.

- С детством вашим мы определились Джон, а что же в зрелом возрасте?

- Женщина, которую я любил, звала меня Басик.

Он улыбнулся так трогательно и мечтательно, что эта сентиментальность перекинулась на Макса.

- Басик? Почему именно Басик?

- Не знаю, - сказал Джон. – Она не говорила. Я знаю так много, а этого – нет. А теперь уже и никогда не узнаю. Она умерла.

- Сочувствую.

- Спасибо. Вы можете понять боль моей утраты, как никто другой.

- Почему я?

Джон проигнорировал этот вопрос.

- Честно сказать, мне на душе стало гораздо спокойнее, когда я узнал, что моя любимая отомщена. Пять лет мне это не удавалось. А вы решили проблему одним наскоком. Как?

Макс пожал плечами.

- Некоторые задачи для меня и моих друзей так же просты, как вам - найти нас за одни сутки.