Она вновь бросила взгляд на безучастного соседа, который был в отключке. Красивый, даже очень ему бы моделью в журнале быть, а не голом холодном матрасе валяться. Даже сейчас, в не самом своём лучшем виде, синюшный и со впавшими темными кругами подглазами он всё равно приковывал взгляд.

Дребезжащий звук металлической тележки прервал созерцательное настроение Алисы, она поудобнее устроилась подоткнув поудобнее подушку. Только сейчас поняла, что из-за перемещений по палате вновь открылось кровотечение, между ног стало горячо и влажно. Простыня которую она использовала вместо одеяла быстро наливалась красным…

Привёзшая порцию каши с рыбной котлетой и свекольный салат Нина Алексеевна зайдя в палату охнула. Алиса не отрываясь смотрела, как растёт и ширится красная лужа между раскинутых в сидячем положении ног.

Сознание медленно утекало в колыбель снов, а что если она умирает? Мама и папа её там ждут? А там это где? Рай? Правь? А что такое Правь? Откуда в голове это приятное светлое слово?

Охая и хватаясь за голову женщина с морковными волосами, бежала к Веронике Дмитриевне, лишь бы не легла спать, одна она девчонку не вытянет.

Девочку было действительно жалко. Арсений Викторович, хоть и являлся глав-врачом этого заведения, хапугой был редкостным. Все понимали что девчонку сюда продали доживать остаток жизни. врядли ей сулило радостное будущее. Препараты которые ей назначили и их дозы ужасали. И если б не беременность, о которой умолчал супру, привезя девушку в наркотическом опьянении, то она уже лежала бы в другой палате и пускала пузыри. Скорее всего выкидыш спровоцировали препараты для очищения крови от отравы или сама ситуация. Как женщина женщину, она конечно же понимала, молодую недотёпу, но поделать ничего не могла. Жалелки на всех не хватит, потому и засунула свою жалость поглбже в задеревенелую к чужой боли душу.

– Вероника Дмитриевна! Вероника Дмитриевна! – Она тарабанила в закрытую дверь, разбудить женщину если та засыпала казалось вовсе не возможно. Женщина с уставшим лицом с с фиолетовыми кругами под глазами всё же открыла дверь и судя по выражению лица хотела наорать на побеспокоившую её женщину, но увидев как та обеспокоена, передумала. Кивнула головой, ожидая внятного объяснения.

– Там! Строгова! Кровотечение началось! Сильное! – Она буквально выкрикивала каждое слово, выдавая своё беспокойство за молодую дурочку.

Женщина вышла из кабинета не забыв запереть за собой дверь на ключ и бодро направилась к процедурному кабинету. Подкатила гремящую каталку и накидала туда необходимое. После указав медсестре катить её за ней, Вероника пошагала в реанимационную палату счёт идёт на минуты.

Помощь была оказана вовремя. Нина Алексеевна облегчённо перестилала окровавленные простыни, а после обмывала девушку. Будет жить.

Сознание к Алисе возвращалось медленно, волнами. И первое что она увидела, это та самая чёрно-красная тварь, она нависла да её соседом, облизывая своим длинным склизким языком, бессознательное тело темноволосого парня. Сил кричать и звать на помощь не было Алиса провалилась в обморок.

Александр уже третий день хвостом ходил за своим коллегой Серёгой. Санитар особым счастьем не пылал и новый сотрудник его сильно раздражал. Сам он был средней комплекции, с чёткой печатью частых запоев на лице. От него сильно разило перегаром.

Бывший послушник всё не мог взять в толк, как шустро он так перемещается по больнице. При этом делая вид совершенно безразличный.

Сама больница была довольно старым строением и своим видом и устройством напоминало крепость. Если снаружи она выглядела, как приличного размера особняк, то внутри становилось понятно, что это целый комплекс из четырех совмещённых зданий, которые представляли собой прямоугольник с открытой территорией для прогулок внутри.

Сюда уже добрались технологии и снаружи были камеры видеонаблюдения, так же они были и во внутреннем дворе. А вот в здании камер было немного, только на посту и на входе в закрытое отделение , другие камеры если и были, то наверное шпионские. Александр долго размышлял над этой странностью, ему казалось, что камер совершенно не достаточно…

Сергей, которому было обучить нового сотрудника премудростям работы санитара, злился. Присутствие этого странного мужика тяготило и ограничивало.

Алесандр же тоже заметил странность, санитары выполняли свою работу очень странно.

Начиная с утра, как золушка носились по отделению, намывая пол, протирая поверхности, нося те же утки и их содержимое, переворачивая лежачих.

Ровно до того момента, как блестящий чёрный лексус отъезжает от больничных ворот увозя с собой Арсения Викторовича.

Город засыпает, просыпается мафия.

И санитары из угодливых чистоплюев превращаются в хозяев жизни и фактических рабовладельцев Да-да именно так. Тот же Сергей расползался по старому потёртому креслу аморфной лужицей и просто раздавал указания. Ни кому иному, а пациентам, которые за лишнюю сигаретку и коробок сухой чайной заварки, готовы были не то что отмыть, вылизать готовы.

И это удивляло Александра. Видимо Сергей привыкшей к такой небольшой власти, был ей развращён что ли. Так же и парк, чистота которого вызвала удивление по приезду, до идеала был доведен ими же до идеала, а клумба и грядка это тоже небольшая часть развлечений.

И называлось сие чудо трудотерапия, отказ от которой вел к ухудшению отношений с санитаром и пометке в личное дело.

А из развлечений здесь и было что покурить, да поработать, ещё говорили о творческом классе, но го руководительница была на больничном.

А Сергея Александр тяготил не потому что его нужно было обучать сложным премудростям. Их особо не было, а потому что не хотелось сразу испортить первое впечатление и казаться мудилой. Потом, как обтешется, будет такой же, а пока остатки совести не давали пропитому насквозь санитару покоя.

При этом, совершенно не мешая употреблять вечером прямо на рабочем месте из небольшого пузырька, остро пахнущую дешёвым алкоголем жидкость. Нет он конечно оглядывался не видит ли кто, но Александр видел и выводы делал.

Работа не была приятной, но Алису он пока не нашёл. Справедливо предполагая что он там куда его санитар не приглашал. Дальше первого отделения новичка не пускали пока. То Ли хотели, чтоб обучался в спокойной обстановке, то ли просто боялись спугнуть странными пациентами, нежданно, негаданно свалившуюся помощь в его лице.

Когда Макс говорил что у них кадровый голод, он пожалуй приуменьшил, здесь жёсткая кадровая дистрофия. Ибо даже не работая в медицине было понятно что одной медсестры и одного медбрата явно не достаточно, хотя бы для того чтоб они банально высыпались. Санитаров до его появление, было на одного больше, а с его появлением стало четыре.

Третий санитар находился в запое и на работу не выходил, который день, наверное потому Сергей и злился.

Сейчас они обслуживали первое отделение и здесь по сути было довольно спокойно, Александр предполагая работу в психушке рассчитывал увидеть психов. Тут же были просто люди, многие были довольно заторможены и довольно флегматичны, кто-то живенько общался с кем-то, особо долго не задерживаясь на виду с одним собеседником. Кто-то тихо плакал, кто-то просто сидел и смотрел в одну точку, вовсе не выражая эмоций. Люди, просто люди пронизанные болью и печалью, такими, как пронизывали его.

В женскую палату его пустили только на второй день работы. Александр жадно вглядывался в каждое лицо, надеясь увидеть родные черты, но не находя.

В небольшой больнице содержалось не более семидесяти пациентов, просто в этой палате на восемь человек не было той кто была нужна конкретно ему.

Как же страшен женский алкоголизм. С удивлением для себя бывший послушник сделал вывод, что в основном здесь были больные алкоголизмом и наркоманией. Не шизики , и психи, а просто спившиеся люди. Сейчас не хотелось их осуждать, было жаль их всех.