Ник рассмеялся:

– Потому что я старше тебя – мне тридцать четыре.

– Ник, ты будешь вовремя, не так ли?

– Абсолютно.

– Только не приходи рано. – Доун тихо рассмеялась. – А то ты заставишь меня переодеться.

Ник поднял брови.

– Ты надела что-то слишком узкое, слишком короткое и с огромным вырезом?

– На дворе двадцать первый век, ваше очарование.

– Но ты на территории Квидара. И перестань называть меня так.

– Во-первых, мы будем в пентхаусе на Пятой авеню…

– Но это территория Квидара, – сказал Ник со смехом в голосе. – А что во-вторых?

– Если «Сплетник» называет тебя ваше очарование, то я тоже могу. – Она хихикнула. – Ты уже видел статью?

– Я видел обложку, – отрезал Ник. – Этого достаточно.

– Ну, в статье говорится, что вы с Диной…

– Не важно. Постарайся одеться прилично.

– Я буду одета прилично – для Нью-Йорка.

Ник вздохнул:

– Будь умницей или я отправлю тебя домой.

– Мне? Быть умницей? – Доун фыркнула и переключила портативный телефон на другое ухо, проходя по огромной гостиной брата и выходя через стеклянные двери на террасу. – Не я встречаюсь с мисс Охотницей.

– Какая Охотница?

– Она охотится за твоим титулом, богатством и гламуром. Она хочет быть в центре внимания.

– Дина не такая, – быстро сказал Ник.

– Почему это она не такая?

– Доун, я не собираюсь обсуждать это с тобой.

– И не надо. Я знаю причину. Ты вбил себе в голову, что раз Дина богата и выросла в известной семье, ей можно доверять.

Ник вздохнул и тихо ответил:

– Милая, я ценю твою заботу, но…

– …Но ты хочешь, чтобы я не совала свой нос туда, куда не следует.

– Да, что-то вроде этого.

Его сестра округлила глаза, глядя на блондинку на террасе.

– Мужчины бывают ужасно глупыми, – прошипела она.

Аманда Беннинг широко улыбнулась:

– Ты уже сказала ему?

– Нет. Я…

– Доун? – спросил Ник. – С кем ты разговариваешь?

Доун состроила рожицу Аманде и бодро ответила:

– Одна из работниц службы кейтеринга. Она спрашивала, где поставить холодные закуски. Кстати, тебе неинтересно, что я подарю тебе на день рождения?

– Интересно. Но, если ты мне скажешь заранее, это не будет сюрпризом. А подарки на день рождения должны быть неожиданными.

– А я уже знаю, что мне подарят.

– Неужели?

– Ага. – Доун улыбнулась. – Блестящий новенький «ягуар», он стоит в гараже внизу.

Ник застонал:

– От тебя ничего не скроешь.

– Не-а. Теперь ты хочешь знать, что я тебе подарю?

– Ну, однажды ты подарила мне куклу, – сухо сказал Ник. – Ту, которую ты хотела для себя.

– Мне тогда было семь лет! – Доун усмехнулась и прошептала Аманде: – До него никак не дойдет.

– Что?

– Я сказала, что до тебя никак не дойдет, как украсить свой особняк, Ники.

– Это не особняк, а квартира. И я говорил тебе, что у меня нет времени на такие вещи. Вот почему я купил квартиру вместе с мебелью.

– Мебель? – Доун скривилась, глядя на Аманду, которая улыбнулась. – Ты купил пентхаус за десять миллионов долларов и превратил его в дорогой бордель.

– Если ты хотя бы чуть-чуть представляешь, как выглядит бордель, дорогой или дешевый, я обязательно отправлю тебя домой. – Ник безуспешно пытался притвориться обиженным.

– Ты тоже не в курсе того, как выглядят бордели, дорогой братик, иначе у тебя не было бы времени и сил, чтобы переспать со всеми женщинами, о которых пишут в таблоидах.

– Доун…

– Я знаю, ты не собираешься обсуждать это со мной. – Доун сняла с юбки ворсинку. – Знаешь, Ники, я уже не ребенок.

– Возможно, нет. Но я не обижусь, если ты не станешь развеивать мои иллюзии.

Его сестра рассмеялась:

– Когда ты увидишь, что я тебе подарю, твои иллюзии навсегда рухнут.

– Поживем – увидим, – весело ответил Ник.

Доун ухмыльнулась, прикрыла телефонную трубку рукой и посмотрела на Аманду:

– Мой брат не верит, что ты разрушишь его иллюзии.

Аманда заправила за ухо прядь светло-золотистых волос.

– Что ж, мне придется доказать его неправоту. – Она подумала, что довольно глупо, когда умная, хорошо образованная двадцатипятилетняя женщина дрожит от предвкушения стать подарком шейху на день его рождения.

Аманда нервно сглотнула, когда Доун закончила телефонный разговор.

– Ну, вот и все. – Доун улыбнулась. – Начало положено.

– Ага. – Аманда тоже улыбнулась, хотя ее губы прилипли к зубам. – Начало катастрофы.

– Не глупи. Ники наверняка откажется, когда поймет, что я просила тебя переделать его пентхаус. Он порычит, будет угрожать казнью… – Доун подняла брови, увидев выражение лица Аманды. – Я шучу!

– Да, ну, я не так в этом уверена. – Аманда сжала руки и вздрогнула, несмотря на жаркий летний полдень. – Я ведь уже виделась с твоим братом, помнишь?

Доун скривилась:

– Это совсем другое. Тебе было девятнадцать?

– Восемнадцать.

– Хорошо.

– Хорошо что?

– Ну, ты не общалась с ним лицом к лицу, – нетерпеливо сказала Доун. – Ты была просто ребенком.

– Я была твоей соседкой по комнате в университете. – Аманда прикусила нижнюю губу. – Известной как американка без моральных принципов.

Доун ухмыльнулась:

– Он действительно так тебя назвал?

– Сейчас это кажется смешным, но если бы ты была там…

– Я знаю, что ты чувствовала. – Доун посерьезнела. – После того, как он вытащил меня из кабинета декана, я решила, что он отправит меня домой и запрет на женской половине дома до конца жизни.

– Если твой брат запомнил меня…

– Если он тебя узнает, я скажу ему, что он ошибся. Ой, не волнуйся. Это было посреди ночи. На тебе не было ни капли макияжа, длинные волосы закрывали твое лицо. Слушай, если Ники на кого-нибудь и рассердится за это, то только на меня.

– Я знаю. Но…

Аманде никогда не забыть свою первую и единственную встречу с Николасом аль-Рашидом.

Доун рассказывала ей о нем. Аманда читала о нем. Таблоиды любили шейха за невероятную внешность, деньги, власть и любовниц.

В то время Аманда обычно не читала такие газеты и журналы. Она изучала английский язык, писала и читала стихи, не понятные никому, кроме специалистов по английскому языку, хотя она уже начинала задумываться о том, чтобы сменить специальность и стать дизайнером-архитектором.

Как бы то ни было, таблоиды мало ее интересовали. И все же она покупала их на кассе супермаркета всякий раз, когда видела фотографию брата Доун на первой полосе.

Доун считала его чудесным.

– Ники такой милый, – всегда говорила она. – Не могу дождаться встречи с ним.

И вот однажды Аманда с ним столкнулась.

Это была за неделю до окончания первого курса в университете. Доун собиралась на студенческую вечеринку. Она упрашивала Аманду пойти вместе с ней, но на следующее утро Аманда сдавала экзамен по дизайну эпохи Возрождения, поэтому осталась в комнате общежития, которую они делили вместе с Доун.

К сожалению, Доун напилась. В итоге в два часа ночи она забралась на колокольню с пятью однокурсниками, и все они решили бить в колокол.

Полиция кампуса арестовала Доун и парней, затащила их в офис службы безопасности и позвонила их семьям.

Аманда об этом не знала. Она залезла в кровать, накрылась с головой одеялом и уснула за полночь.

Через несколько часов она проснулась от ударов кулаком по двери ее комнаты в общежитии. Она вскочила с постели, ее сердце бешено колотилось, включила прикроватную лампу и отвела волосы с глаз.

– Кто там?

– Открой! – потребовал мужской голос.

Аманде показалось, что она смотрит фильм ужасов. Когда дверь распахнулась, она увидела верзилу в джинсах и белой футболке.

– Я Николас аль-Рашид, – прорычал он. – Где моя сестра?

Шейх прошел в комнату, схватил Аманду за перед ее большеразмерной футболки и подтащил к себе.