Как обычно собралась и поехала в салон, даже не позавтракав. Не хотелось видеть этого крокодила Гену недоделанного.

После салона желания возвращаться домой так и не появилось. Я решила погулять по городу. Зашла в парк, села на скамейку, позвонила Разумовской и обрисовала ситуацию.

— Ну что, Олесиньо Проблемучче, похоже, твой Хуан Карлос неровно к тебе дышит. — сделала вывод Оксана.

— Да это бред сивой кобылы! А даже если и так, делать-то теперь что?

— Можешь его оттеребонькать, я разрешаю.

— За таким потрясающим советом я могла и к нему напрямую обратиться.

— А что ты от меня хочешь? Чтобы я тебя пожалела, посоветовала послать его в шоколадный глаз и вернуться в свою халупу к разбитому корыту? Нет уж. И вообще, это его надо жалеть. Человек всё-таки болеет, и косвенно по твоей вине.

— Ну, спасибо!

— Всегда обращайся. Ладно, мне уже пора. Как пожмякаетесь с Королем, позвони. — усмехнулась она.

— Да ты…

— Пока! — не дала она мне договорить, и отключилась.

После слов Оксанки, злость на Королева только увеличилась. Чтобы немного проветриться, зашла в магазин. Купила фруктов, кошачий корм и собиралась идти домой. В это время мне позвонил незнакомый номер.

— Алло! — ответила я.

— Алло, Олеся? Это Римма. Ты скоро вернёшься?

— Не знаю. А что случилось?

— Понимаешь, я волнуюсь за Артёма. Он неважно выглядит. Боюсь его оставлять, а мне уже пора.

— Римма Валентиновна, вы же всё слышали утром?! Как после таких слов помогать человеку, который этого, не то что не ценит, а ещё и обвиняет во всех смертных грехах? — ответила я, и дожидаясь ответа, услышала в трубке отдаленный шепот: “Скажи, что я раскаиваюсь и всё такое”.

Вот козлина! Решил болезнью своей манипулировать?!

— Олесь, я думаю, он очень раскаивается. Ты бы видела, как он пережива…

— Стоп! Переведите меня, пожалуйста, на громкую связь. — перебила я Римму.

— Эээ… Хорошо. — замялась она, видимо, я и так была на громкой.

— Тебя слышно, шут зелено-гороховый! Если хочешь извиниться, имей мужество сказать об этом лично! И необязательно при этом притворяться умирающим лебедем. — сказала я и связь прервалась.

Спустя пару минут телефон опять зазвонил.

— Слушаю.

— Олеся, это опять я. Он не слышит. Психанул и ушёл в комнату. Ну прости ты его, дурака. Видишь же, что он при тебе нормально не может соображать?! Ты когда уехала, он тут сам не свой ходил. Да и вид у него, правда, не очень. Но разве он извинится первый? Ты же его знаешь…

— В том-то и дело, что не знаю. — вздохнула я. — Он врача вызывал?

— Да. Я хотела Богдану позвонить, чтоб лекарства купил.

— Не надо. Ему сейчас самому не до этого. Пришлите мне список, я всё куплю и приеду.

— Спасибо большое! Больному нашему с тобой несказанно повезло. — сказала Римма и положила трубку.

Купив все необходимые лекарства, я приехала домой.

— О, как хорошо. Я как раз собиралась уходить. Артём в гостиной, с отцом разговаривает.

— Он здесь? — спросила я в ужасе.

— Нет, они по видеосвязи общаются.

— Фух, слава Богу! — выдохнула я.

— Что, боишься знакомиться с родителями? — улыбнулась Римма.

— Я думаю, сейчас неподходящее время. — ушла я от ответа.

— Ну-ну… Ладно, я пошла. Если возникнут какие-то вопросы, звони.

— Хорошо, до свидания!

— До свидания!

Я прошла в кухню и разобрала купленные продукты. Королев сидел ко мне спиной и не обращал внимания, наверное, подумав, что это Римма. Взяв лекарства, я подошла к нему, остановилась за спиной, чтобы не мешать, и ненароком услышала конец разговора.

— С этим будем разбираться походу. Ты мне лучше скажи, кто тебя так разукрасил? — услышала я голос, видимо Александра Семёновича.

— Девушка моя постаралась. — ответил Артём, и у меня перехватило дух.

— Правильно, чтобы налево не ходил. — засмеялся тот. — Строгая она у тебя. Как зовут-то хоть?

— Ой, пап, хватит заливать! Вам Римма по-любому уже всё доложила. Олеська не строгая, просто характер не сахар. А так нормальная она, умная, красивая, как все.

— Да я уж вижу… Здравствуй, Олеся! Приятно познакомиться! — прозвучал голос отца Артёма.

Ой! Похоже, пока я испепеляла взглядом Королёва, за мой якобы не сахарный характер, попала в поле зрения камеры.

Артем ошарашено повернулся, а я перевела взгляд на экран ноутбука.

— Здравствуйте, Александр Семёнович! И мне тоже очень приятно! — выдавила я еле слышно и покраснела.

— Ты уже вернулась, Лисёнок? — кривовато улыбнулся Артем, всё ещё пребывая в шоке.

— Угум. — промычала я, находясь в таком же состоянии.

— Ладно дети, не буду вас отвлекать. Выздоравливай, сын! Всего доброго, Лесенька! — улыбнулся старший Королев и отключился.

Я села на диван рядом с Артёмом, смотря в одну точку, а он, глядя на это, ехидно подхихикивал. Меня это взбесило, и я резко повернулась к нему.

— Королев! Я тебя придушу!

— Лежачих, больных и зелёных не бьют. — поднял вверх он руки.

— Ты не лежачий. — зашипела я, после чего он быстро завалился на диван и положил мне голову на колени.

— Лисёнок, извини, что сорвался утром. Давай не будем ругаться? — посмотрел он меня снизу вверх.

И вот как на такого обижаться?! Лежит тут весь такой больной, беззащитный и зелёненький.

Глубоко вздохнув, положила свою ладонь ему на голову.

— Тём, ты опять горячий.

— Угум. И чувствую себя опять дерьмово.

— Ты ел что-нибудь?

— Нет. Там Римма для меня что-то специально приготовила, но я не хочу.

— Так. Иди в кровать, я сейчас приду.

Взяв на кухне тарелку бульона и все лекарства, я пришла к Артёму.

— Опять зеленка? — спросил он.

— Нет. Мне сказали, ветрянка быстро проходит, если мазаться куриным пометом. — серьёзно сказала я.

— Угрожаешь?! — улыбнулся он. — А это что?

— Пока что куриный бульон.

— Только не это, Олесь, я его с детства ненавижу.

— Я не шучу Артём. Или бульон, или помёт, выбирай.

Под моим угрожающим надзором, Королев поел, выпил все лекарства и через полчаса уснул. Пока он пребывал в царстве Морфея, я успела съездить на тренировку. Вернувшись, обнаружила его в том же положении.

— Тёма, вставай. — будила я его.

— А? Что? Я проспал?

— Нет. Ты весь мокрый. Прими теплый душ, только мочалкой не три, а я пока сменю постельное бельё.

После душа я накормила Артёма, обработала новой мазью и опять легла рядом. Мы посмотрели какой-то длинный скучный фильм, в конце которого Королев обнял меня и сказал: “Спасибо, Лисёнок!” А потом мы уснули.

Вот уже почти две недели у нас день сурка. Артём постоянно по работе висит на телефоне или сидит в ноутбуке. Я занимаюсь лечением, готовлю, убираюсь и терплю его скверный характер. Хотя, надо признать, за это время мы почти не ругались. Первые три дня даже спали в одной кровати. На четвертый я легла у себя, но через полчаса Королев приперся ко мне, объяснив это тем, что не может заснуть без Гоши и моего успокаивающего храпа.

В общем, теперь мне приходиться спать в обществе двух мужчин. Хорошо хоть под разными одеялами. Артём, конечно, не пристает, но я стала замечать, как он тайком смотрит на меня. А пару дней назад, ночью я проснулась от того, что на мою грудь легла его рука. Уже хотела ее отгрызть и резко повернулась к Артёму, но тот сделал вид, что спит. Интересно, он так часто делает?

Эти непонятные качели не единственное, что меня напрягает. Я стала замечать излишнее внимание от Тимура, моего тренера. Да, я сбросила шесть килограмм, и за счет процедур в салоне, значительно ушел лишний объём. До форм пятилетней давности я еще не дотягиваю, но в люди уже выйти не стыдно.

Вот и сегодня, в конце тренировки я стала в стойку, и Тимур с каким-то неестественным нажимом положил мне руки на попу.

— Тимур, ты что делаешь?

— Проверяю упругость. У тебя отличная форма. — как-то томно ответил он.

Я уже хотела возмутиться, но тут с боку раздался грозный голос.