— А вот и ты, Вайолет, — прокомментировал Алекс, прижимая меня к себе. — Я ждал тебя возле столовой, но кто-то сказал мне, что Нолан загнал тебя в угол. Все в порядке?

— Успокой свои сиськи, Алекс, — протянул Нолан. — Вайолет и я друзья. Ты помнишь, что такое друзья, верно? Это те люди, которые не ненавидят тебя. О, подожди. Может быть, ты не помнишь.

Выражение лица Алекса не изменилось, но что-то промелькнуло в светло-голубых его глазах. В них промелькнули тени, темные воспоминания. Я узнала этот взгляд. Я видела это в своем собственном отражении не раз, пока не научилась направлять эту тьму во что-то полезное. Что-то, что гарантировало бы, что я никогда больше не окажусь в таком положении….

Широкая улыбка Алекса выглядела более чем немного натянутой, когда он сверкнул нам идеальными зубами.

— В какой-то момент, — сказал он Нолану, — мы все должны повзрослеть, оставить нашу наивность позади и вжиться в роли, для которых мы родились. Жизнь — это не гребаная сказка, Нол; ты знаешь это лучше, чем кто-либо другой.

Его слова были глубже, чем я ожидала. Они помешали Нолану ответить, его лицо на мгновение вытянулось. Он выглядел… грустным — выражение, которое существовало примерно полсекунды, прежде чем оно исчезло начисто.

— Ты идешь с нами, новенькая? — спросил он, намеренно игнорируя Алекс. — Мэтти ждет тебя. Возможно, ты еще не знаешь этого о моей сестре, но у нее не возникнет проблем буквально вырвать тебя из рук Алекса, чтобы держать тебя подальше от него.

Низкий, сердитый звук раздался от принца, который все еще держал меня слишком по-собственнически. Последнее, что мне было нужно, это привлекать к себе такое внимание, студенты исподтишка пялились в нашу сторону, и я чувствовал их внимание. Они не очень хорошо это скрывали. Поэтому так осторожно, как только могла, я снова вырвалась из объятий принца и отступила на несколько шагов.

— Как насчет того, чтобы встретиться после уроков? — Сказала я Алексу, и даже несмотря на то, что Нолан бросил в мою сторону фантастически свирепый взгляд, я не смогла найти в себе сил расстроиться из-за этого.

Мне нравился Алекс. Я была не из тех людей, которые лгут себе, по крайней мере, из-за чего-то столь очевидного, как это. Доверяла ли я Алексу? Черт возьми, нет. Даже не чуть-чуть, но притяжение было.

Я хотела исследовать это.

Он кивнул, не сводя глаз с моего лица.

— Хорошо, это свидание, — сказал он, и я не совсем поняла, что он чувствовал. — Почему бы тебе не встретиться со мной на поле в 4:30? Ты можешь успеть на последнюю часть тренировки.

Учеба. Футбол. Раф.

Черт возьми.

— Конечно, звучит как план, — уступила я. — Я уже отказала ему во время ланча; я не могла сделать это снова. Раф был просто досадной помехой. Я могла справиться с его ехидными замечаниями и придурковатым характером.

Алекс бросил на Нолана еще один уничтожающий взгляд, а затем, ухмыльнувшись и подмигнув мне, повернулся и ушел.

Напряжение ослабло, и я обнаружила, что дышу немного глубже.

— Ну, это быстро обострилось, — сказал я, пошутив, прежде чем успела даже подумать об этом.

Нолан рассмеялся, снова обнимая меня рукой, чтобы он мог притянуть меня к своему твердому телу и потащить по коридору. У меня вырвался смешок, но я не сопротивлялась, чтобы вырваться из его хватки. Это было самое странное, но каким-то образом Нолан и Мэтти превратились в людей, которые мне нравились и которых я считала друзьями, несмотря на то, что знала их всего два дня.

Я всегда восхищалась теми редкими людьми, с которыми при первой встрече завязывалась дружба.

Мне было интересно, почувствую ли я то же самое, когда немного углублюсь в то, кем они были. Однако сейчас я бы не стала слишком зацикливаться, потому что мне действительно могли бы пригодиться союзники в этом пугающем новом мире.

— Пошли, — сказал Нолан, почти таща меня на бегу. — Я умираю с голоду, а еда здесь чертовски вкусная.

При этой мысли мой бедный измученный желудок заурчал, но по-другому, в ответ на тошнотворный водоворот злоупотребления алкоголем. — Я могла бы поесть, — призналась я, с удивлением обнаружив, что это правда.

Когда мы добрались до кафетерия, который находился в задней части школы в огромном, отдельно стоящем помещении, я резко остановилась.

— Какого хрена…? — Я замолчала, пока мой разум пытался соотнести эту комнату с тем, что я знала о питании в школах. Я повернулась к Нолану. — Как это может быть кафетерием?

Он громко рассмеялся, и я поняла, что выражение моего лица было одновременно впечатленным и ошарашенным.

— Им не нравится, что мы страдаем от крестьянской жизни, — сказал он, придав своему тону некоторую помпезность.

Мягко сказано. Кафетерий Арбон больше походил на ресторан на миллион звезд. Огромная комната была задернута темно-фиолетовыми шторами, увенчанными золотыми кистями и собранными вместе в некоторых секциях, чтобы солнечный свет проникал через витражные окна.

Круглые столы на восемь персон были разбросаны по огромному пространству, и каждый из них был украшен белой скатертью, стеклянной посудой и огромной вазой с цветами на длинных стеблях, которые определенно должны были быть выращены в теплице.

— Давай, новенькая, — сказал Нолан, все еще посмеиваясь. — Ты скоро ко всему этому привыкнешь.

Я почему-то сомневалась в этом.

Многие столики были заняты, и многие лица были повернуты в нашу сторону.

— У всех одинаковое время обеда? — Мне стало интересно. Эта школа не была особенно огромной, потому что, в конце концов, существовала лишь небольшая часть мира, которая могла пройти вступительные испытания и позволить себе отправить сюда своих детей.

— Да, — подтвердил Нолан. — То же время начала и окончания и то же время обеда. Они управляют школой так же, как рабочим днем в реальном мире.

— Для тех из нас, кто будет работать обычный день, — сухо сказала я.

— Верно, — добавил он со смехом. — Я, вероятно, буду работать двадцать четыре часа в сутки, но, по крайней мере, в награду получу тонну минетов.

Иисус. У меня снова вырвался взрыв смеха.

— Вау, привилегии наследного принца потрясающие.

Он подмигнул.

— Ты понятия не имеешь, новенькая.

К тому времени мы добрались до его столика в дальнем конце зала, рядом с окном. Снаружи мир был белым, но сегодня светило солнце, создавая волшебную атмосферу в зимней стране чудес. Нолан не стал подставлять мне стул, и я оценила это в нем. Я сама справлюсь со своим стулом, большое вам спасибо.

— Кто тебя научил?

Вопрос Нолана поразил меня, и я чуть не разрушила свою независимость, свалившись с обитого бархатом кресла с высокой спинкой.

— Что ты имеешь в виду?

Его зеленые глаза, так похожие на глаза его близнеца, были серьезными, когда они не отрывались от меня.

— Кто научил тебя так двигаться? Чтобы вот так наблюдать за своим окружением?

Я с трудом сглотнула, потому что у меня была очень пугающая идея о том, о чем он спрашивал меня сейчас. Этот наблюдательный, ухмыляющийся парень был ближе, чем кто-либо другой, к открытию во мне чего-то, что могло означать мою смерть.

— Как ты получил эту рану на боку? — Возразила я, моя грудь сжалась, а сердцебиение отдавалось в ушах.

Он замолчал, открытость стерлась начисто, когда он поставил бокал с вином перед собой.

— Спортивная травма, — пробормотал он, и мне стало интересно, каким — видом спорта он занимался, чтобы получить такую рану. Я имею в виду, что футбол не был тем, где ты регулярно получаешь глубокие порезы. Порез от оружия.

По общему признанию, не было ничего противозаконного в том, что член королевской семьи владеет оружием — в конце концов, члены королевской семьи были выше закона, но черт возьми, напрашивался вопрос о том, как он получил травму от клинка. Я почему-то сомневалась, что он поскользнулся, полируя свои декоративные мечи.

Я, с другой стороны… если бы кто-нибудь нашел клинок из дамасской стали, спрятанный в моей потрепанной спортивной сумке наверху, меня бы казнили без суда. Законы против оружия не были чем-то, с чем любая монархия не церемонилась. Если простые люди не могли сражаться, они не могли бунтовать.