Маргарита же, только теперь начавшая понимать, сколь коварны мужчины, покачала головой:

–Дай Бог, чтобы в словах Ваших была правда! Но я ведь уже замужем и достаточно всего знаю, чтобы ясно понимать, на какой поступок толкнула Вас страсть, которая Вас ослепила. Ведь если бы Господь не поддержал меня, я уверена, что Вы довели бы своё дело до конца. Но не будем больше говорить об этом. Если раньше я по своему легкомыслию считала Вас человеком честным, то хорошо, что я узнала, наконец, настоящую правду, которая избавит меня навсегда от Вашего общества.

С этими словами принцесса вышла из комнаты и, вернувшись к себе, всю ночь провела в слезах. Ибо, несмотря на то, что «разум заставлял её отказаться от него и навеки позабыть об этой любви, сердце, распоряжаться которым мы не вольны, никак с этим не могло согласиться». Поэтому она решила, что будет по‑прежнему любить его всем сердцем, но вместе с тем, повинуясь велению чести, скроет эту любовь и от него самого, и от всех на свете.

На другой день Бонниве уехал. Желая унять свою тоску и развеять скуку, девятнадцатилетняя Маргарита приступила к своей знаменитой серии новелл, которые после её смерти были собраны Клодом Грюже и опубликованы под названием «Гептамерон».

Тем временем принцессу ожидал ещё один тяжёлый удар. В 1511 году племянник короля Гастон де Фуа был назначен командующим армией в Италии и комендантом Милана. За две недели принудив вражескую коалицию снять осаду с Болоньи, разбив венецианцев при Вероне и взяв приступом Бреши, он в двадцать два года стяжал себе славу блестящего полководца и получил прозвище «Молния Италии». 11 апреля 1512 года вблизи Равенны Гастон наголову разбил испанцев, но во время преследования неприятеля был убит.

Известный французский историк ХIХ – ХХ веков Альбер Мале писал о последней битве Гастона де Фуа в своей книге «История Франции»:

– Никогда ещё люди не защищались так хорошо, как испанцы, у которых не было ни рук, ни целых ног, но они кусали своих врагов. Погибло 16 000 человек. Гастон получил 18 ранений: от подбородка до шеи у него было их 14 или 15, и этим он продемонстрировал своё великое мужество принца.

Людовик XII был потрясён кончиной своего молодого племянника, и заказал множество месс за упокой его души. А Маргарита, узнав о гибели своего бывшего возлюбленного, закрылась в своих покоях и долго плакала.

Её первое после замужества появление при дворе произошло только после смерти Анны Бретонской. В 1510 году королева родила в Блуа вторую дочь, принцессу Рене, что стало горьким разочарованием и для неё, и для Людовика. Как впоследствии было установлено, здоровье Анны было подорвано из-за невежества повитухи, которая её лечила. В течение оставшихся трёх лет своей жизни королева постепенно и медленно угасала, и, хотя она и не была полностью ограничена своей комнатой, однако ни разу не провела дня, не страдая от острой боли. Наконец Анна Бретонская после трёх дней страданий умерла в Блуа в возрасте тридцати шести лет.

– Никогда ещё королеву Франции не оплакивали с такой неистовой скорбью, как Анну Бретонскую… Французы гордились её европейской славой, твёрдой добродетелью, щедрым покровительством искусству и огромным наследием, которое она принесла короне, – пишет Марта Уокер.

По другим же свидетельствам, её оплакивали только бретонцы и муж, который «надел глубокий траур и плакал восемь дней». А маршал Флёранж в своих мемуарах говорит:

– Смерть эта была очень приятна Франсуа, ибо Анна ему во всём противодействовала и не было часа, когда бы эти два дома (Орлеанский и Ангулемский) не враждовали между собой.

Другу молодого наследника вполне можно верить, хотя его мнение как будто не согласуется с записью, содержащейся в дневнике Луизы:

– Анна, королева Франции, скончалась 9 января 1514 года, поручив мне свои имения и своих дочерей, даже Клод, (будущую) жену моего сына, которую я дружески воспитывала, как то всем известно.

Тот факт, что Анна поручила двух своих дочерей надзору Луизы, еще не доказывает её доброго отношения к ней. Ведь королева знала, что после её смерти Клод наверняка станет женой герцога Валуа, и, стало быть, будет зависеть от своей свекрови. Умирая, она только как бы просила не переносить на детей того недоброжелательства, которое разделяло их, матерей. Страх, что, обретя власть, Луиза будет притеснять её маленьких дочерей, вырвал у гордой королевы последнее завещание. И даже та настойчивость, с которой герцогиня Ангулемская указывает на добросовестное исполнение ею последней воли покойницы, наводит на мысль о том, что в душе своей она не находила любви к двум сироткам.

Анна Бретонская была похоронена с большой пышностью в Сен-Дени в среду, 15 февраля. Молодой герцог де Валуа присутствовал на похоронах в качестве главного скорбящего и шёл один рядом с гробом королевы, закутанный в длинную чёрную мантию. Затем следовали остальные члены королевской семьи, в том числе, герцог Алансонский, Анна де Божё, герцог Вандомский и Луиза Савойская. Маргарита не участвовала в траурной церемонии, хотя сопровождала своего мужа из Аржантана. Скорее всего, она оставалась в Коньяке.

Вечером после похорон король в печали удалился в Венсенн в сопровождении двух своих дочерей. Там он заперся один в комнате и отказался слушать утешения по поводу смерти его любимой супруги. Все развлечения, такие, как балы, комедии и празднества, при дворе были запрещены. Королевские же аудиенции были отложены на неопределённый срок.

Должно быть, Луиза ликовала. Ее главная соперница умерла, в то время как король избегал света и его удовольствий. Наследница же Бретани, Милана и Орлеана была обручена с Франциском. Чего же более могла графиня теперь желать, кроме как стать свидетельницей восхождения своего сына на престол? С той политической осторожностью, которая отличала её, она заставила Франциска срочно обратиться с иском к королю по поводу того, что его свадьба с Клод больше не может быть отложена. Людовик ХII с готовностью согласился на требование герцога Валуа. Однако возникли некоторые задержки, прежде чем вопрос мог быть решён к удовлетворению наиболее заинтересованных сторон. Франциск потребовал независимости герцогства от короны. Однако король возражал против этого.

– Людовик помнил, как он поднял восстание против покойного короля с помощью Бретани, и боялся, что его зять сделает то же самое, – свидетельствовал вездесущий Флёранж.

Брак Клод и Франциска был заключён 18 мая 1514 года в Сен-Жермен-ан-Ле, менее чем через четыре месяца после кончины королевы. Новобрачные были в чёрных одеждах в знак траура по ней. Только своё брачное ложе четырнадцатилетняя невеста решилась украсить занавесками из белого атласа. Клод обладала изящными манерами и была очень доброй девушкой. Однако красавицей её назвать было нельзя. Она прихрамывала, косила на один глаз и сильно сутулилась из-за больной спины. Рядом со своим огромным женихом принцесса казалась совсем крошкой. Сохранились свидетельства того, что Клод очень скорбела по матери, потому на собственной свадьбе выглядела печальной и постоянно плакала, хотя любила Франциска. Муж провёл с принцессой ночь и после этого покинул её, чтобы продолжить предаваться развлечениям.

К этому времени брат Маргариты уже успел прижить незаконного сына от Жакетты де Лансак, супруги Александра де Сен-Желе (брата Жана и Октавиана де Сен-Желе), который был хранителем печати в Бордо и дипломатом. Кроме того, часто, переодевшись, Франциск ходил с приятелями по улицам Парижа в поисках всё новых любовных приключений. Одновременно он поддерживал любовную связь с прекрасной женой парижского адвоката по имени Жанна Дизоме.

Своей сестре принц откровенно рассказал о своей точке зрения на брак с хромоножкой Клод:

– Тут надо принимать в расчёт главные интересы королевства. Я, естественно, уважаю эту королевскую дочь, но никогда не смогу полюбить её. Мне в ней абсолютно ничего не нравится. Но это не имеет никакого значения. Я хочу её из-за государственных интересов! Что же касается любви, то есть много других лугов, где я могу сорвать целую охапку самых нежных цветов. И продолжу каждый вечер обрывать розы наслаждения с женой адвоката Дизоме.