Погибли жители и воины обеих стран, а также король Терра Вива – Елеазар. Поэтому принято считать, что победу в войне одержал правящий по сей день король Терра Арссе – Таур-ан-Фарот.

С тех пор, как мост был разрушен, всякие отношения между двумя враждующими королевствами прекратились. Течение Инглота настолько сильное, что человеку его не переплыть. Да и вряд ли у кого-то возникло бы желание столь бессмысленно рисковать собственной жизнью.

К тому же, помимо течения имелся еще и Хозяин Инглота.

Никто доподлинно не знал, как выглядело мифическое чудовище. Живых свидетелей его существования не осталось, а люди в прибрежных деревнях и городах бесследно пропадали много лет подряд.

Возможно, страшными сказками о Хозяине Инглота просто пугали непослушных детей, а люди тонули, унесенные быстрым течением. А может и правда существовал кто-то в темных глубинах реки, периодически похищавший и пожиравший людей.

Обо всем этом я узнал из книг, так как ни разу в своей сознательной жизни не покидал пределов Первого замка, строго подчиняясь правилам, обязательным для всех Следующих, без исключения. Вся моя жизнь была подчинена неукоснительному соблюдению строгих запретов, хотя сейчас я продолжал это делать, скорее, по привычке.

Сложил короткую записку в коробочку для писем и, вложив туда же опасный артефакт, прикрепил ее к лапке почтового голубя.

Негромко произнес короткое направляющее заклинание, которое позволит птице долго лететь без остановок и перерывов, не стать добычей хищников и найти адресата. Хоть я его и не указал, почему-то был уверен, что артефакт сам найдет нового владельца.

В Терра Вива магов не было, и то, что кулон получит человек, магически неодаренный, определенно к лучшему. Значит, он не сможет причинить никому вред с его помощью. И сам себе не навредит. Незнакомого вивианца мне было вовсе не жаль. К тому же, я его предупредил.

Размышляя об этом, внимательно смотрел, как голубь, с тяжеловатой для него ношей, удалялся и вскоре стал лишь точкой, темнеющей на линии горизонта. Прощай, неизвестный артефакт. Спасибо за помощь в увеличении моего дара. Надеюсь, мы больше не встретимся.

Погода за окнами радовала, будучи даже слишком теплой и сухой для осени. Она позволила фермерам собрать богатый урожай. Еще недавно золотистые от пшеницы бескрайние поля были уложены пышными стогами сена.

Когда точка в безоблачном лазурном небе и вовсе исчезла из виду, снова погрузился в размышления.

Я ведь сколько себя помнил, привык следовать правилам: не покидать пределов замка, не общаться ни с кем, кроме Учителя, не знать имен никого из моего окружения, изучать науки, необходимые для управления королевством, тренироваться и, самое важное – не испытывать сильных эмоций.

Эти постулаты всегда являлись неотъемлемой частью моей судьбы и тяжким бременем каждого из пятерых Следующих. Учителя четко следили за их неукоснительным соблюдением.

И если я бурно радовался или грустил, сразу же получал дозу эликсира забвения, чтобы не дать магической силе пробудиться раньше времени, позволив накопить мощный резерв.

После этого всегда засыпал с головной болью, а просыпался, навеки позабыв о причинах своей радости или грусти.

В детстве бесконтрольные проявления чувств случались чаще. А став старше я научился лучше контролировать эмоции. Если бы не несчастный случай со сломанной рукой, в моей жизни ничего бы не изменилось.

Хотя, пожалуй, случай все же оказался счастливым. Он подарил мне мою силу, позволил изменить рутинную и скучную жизнь к лучшему и понять, кем же на самом деле являлся мой Учитель.

Врагом. Человеком, изображающим заинтересованность в моей судьбе, оказавшимся заинтересованным лишь в моей силе.

Кстати, о силе. Поскольку пробуждение все же случилось, следовать правилам больше не имело смысла, и пора было пересмотреть мои права и обязанности.

В этот момент в дверь негромко постучали и, обернувшись, я заметил заглянувшего в круглую башенную комнату, гвардейца.

– Разрешите, Ваше Высочество22!? – с опаской осведомился тот, видимо, помня мой устрашающий вид у дверей библиотеки. Мои глаза перестали светиться, поскольку излишки магии уже распределились в резерве, а растрепанные волосы я пригладил рукой.

Новообретенная магия, отобранная у Учителя, все еще бурлила внутри, но для окружающих это перестало выглядеть столь явно и пугающе.

– Да, – отозвался я.

Собственный голос показался незнакомым, слегка охрипшим от долгого молчания. Сам не заметил, как провел здесь почти весь день.

– Вы просили доложить, когда господин Рионтис придет в себя. Он очнулся некоторое время назад. И сам попросил о встрече с вами.

Именование Учителя «господином Рионтисом» резануло слух. Вообще не привык называть кого-либо по именам. С другой стороны, он ведь и не Учитель больше. А всего лишь мой пленник.

– Хорошо, – согласился коротким кивком. – Скоро буду.

Задумчивый взгляд упал на стол, на котором я только что писал записку для получателя опасного артефакта. На его поверхности обнаружился запылившийся книжный том, толстый, в затянутой в коричневую кожу обложке. Протерев ее рукавом, прочел выгравированное название – «Магическая механика». Видимо, кто-то забыл книгу здесь, причем, судя по слою пыли, довольно давно.

Выждал некоторое время, чтобы не толкаться на узкой винтовой лестнице башни и, зачем-то захватив том «Магической механики» с собой, двинулся следом. Не торопясь, обдумывая, что именно хочу узнать и как лучше построить диалог с предателем, так долго скрывавшим зависть под маской участливости и почти отеческой заботы.

Выйдя из башни, пересек длинный холл и неторопливо спустился в замковые подвалы. Помимо коридоров со съестными припасами там находились несколько зарешеченных камер, но раньше ими никто не пользовался, и сам я никогда в этих помещениях не бывал.

Когда узкая лестница закончилась, огляделся вокруг. Резкая смена освещения со светлой лестницы на темное подземелье заставила быстро заморгать, дать глазам привыкнуть к полумраку.

На сырых и темных каменных стенах чадили несколько факелов, тускло освещавших длинный коридор, вдоль которого располагались небольшие камеры.

Две первых – пустовали, раскрыв настежь зарешеченные двери, а внутри царили темнота и тишина. Решетка третьей оказалась закрыта на тяжелый навесной замок и охранялась двумя гвардейцами в алых мундирах, при моем появлении вытянувшихся в струнку.

Внимательно оглядев узника и незаметно удостоверившись в том, что он не представляет угрозы, я подошел ближе. Перестав быть магом, Учитель стал просто усталым седоватым мужчиной, резко постаревшим и не опасным23.

Сгорбившись, он сидел на скамье у дальней стены, но, заметив меня, подался вперед.

– Тадимар! – Воскликнул он, радостно, припадая к железной решетке, а я, жестом дал гвардейцам знак оставить нас наедине.

Пока они развернулись и, чеканя шаг, покидали коридор, мы оба молчали. Рассеянно поглаживая корешок взятой с собой книги, я выжидал, что бывший Учитель поведает мне, раз уж сам попросил о встрече. Поняв, что молчание затянулось, вопросительно взглянул на него.

– Как ты мог так со мной поступить?! – Страдальчески вопросил, наконец, бывший маг, а я еле удержался от того, чтобы недовольно не закатить глаза. Не замечал в нем раньше столько театрального драматизма. – Оставить меня без капли силы! Я ведь погибну без нее! Умру!

Отозвался сухо:

– Радуйся, что еще жив. Ты вряд ли обошелся бы со мной столь милосердно.

– Если бы я хотел убить тебя, то убил бы, а сила перешла бы ко мне как к единственному находящемуся рядом носителю схожей магии.

– Так я тебя еще и благодарить должен? – Развел я руками, отвешивая шутовской поклон. – Говори, зачем ты хотел меня видеть, или я ухожу.

Мой тон был жестким и безэмоциональным. Безграничное уважение, которое я когда-то испытывал к Учителю, сменилось брезгливостью и неприязнью. Но он, кажется, все еще считал меня тем мальчиком, который всю жизнь заглядывал ему в рот, ловил каждое слово и был готов на все, лишь бы заслужить похвалу.