Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Из перелеска показался отряд Сечкобряка. Шли нестройной колонной в две шеренги. Перед домиком лесника Сечкобряк вскочил на крыльцо и крикнул: «Отряд!…» Пыль лениво расползлась вдоль шеренги.

– Стой! Здравствуйте, хлопцы!

– Здравствуйте, здравствуйте, – проворчал Мацек. Он разгорячился, пот блестящими струйками стекал по его лицу.

Мацек сидел рядом с Кораллом, поставив карабин к стенке и, обмахиваясь расстегнутой рубашкой, приговаривал:

– Вояка… «Бегом марш, ложись…» Подожди, зараза, я увижу, как скоро сам будешь ползать.

– Что это на него нашло? – спросил Коралл.

Мацек скорчил гримасу и вытер рукавом вспотевший лоб.

– Настроение хочет поднять, – проговорил кто-то, – услышал о побеге Цыгана и собрал всех.

– Кто видел нового поручика?

– Сидит все время, закрывшись с Хромым.

Известие о прибытии связного было для Коралла полной неожиданностью.

– Утром Ольга его привела, – восторженно, как всегда, говорил Ястреб. Он высоко задирал голову, словно высматривал что-то между соснами. – Он из десанта. У него…

– Кто сказал?

– Ольга.

Мацек надвинул пилотку на лоб.

– Ну да, у него кое-что есть…

– Не понимаю, о чем ты?

Мацек скорчил гримасу.

– Где тебе понять? Ты еще маленький…

– …нельзя же все высмеивать, – закончил Ястреб. Мацек удивленно посмотрел на него.

– Я его видел, – отозвался Береза, поднимая голову. – Это настоящий мужчина.

Действительно, это был настоящий мужчина.

Речной проверял состав, нервно, как всегда, бегая перед строем, а тот стоял неподвижно, чуть откинувшись назад, облокотившись о штакетник.

– Пан поручик должен провести одну операцию, ему нужны добровольцы. Он рассчитывает на вас… Пожалуйста, пан поручик, – закончил Речной.

– Мне нужно три человека. Задание трудное. Провожу его в расположении главной группировки неприятеля. Трусы мне не нужны. Шансов выбраться не обещаю: один к двадцати, самое большее… ну…

– Добровольцы, вперед! – крикнул Речной, высоко задирая рыжий заросший подбородок.

Команда сломала шеренгу. Рядом кто-то шагнул. На ватных ногах Коралл отмерил три шага в одном ритме с Ястребом. Коралл чувствовал тяжесть в груди. Он стоял во вновь образованной шеренге.

– Слишком много, – проговорил связной, его глаза скользили по напряженным фигурам, остановились на Коралле; тот ответил взглядом, полным готовности. Связной прошел дальше. Коралл вздохнул свободнее. Опасность висела над ним, но на этот раз он не струсил.

– Капрал Черный! – вызвал Речной.

Черный энергично шагнул вперед. Карабин звякнул о камень.

– Рядовой Иволга!

Перед Кораллом выросли плечи, обтянутые расползающимся пропотевшим тряпьем. «Может, пронесет…»

– Подхорунжий Коралл!

Коралл машинально вскинул карабин. Речной усмехнулся. Один, два, три шага. Коралл отбил их, как на плацу. Теперь их было только трое, связной приглядывался к ним внимательно. Коралл смотрел смело и старался взглядом выразить радость, что его заметили. Но внутри все похолодело, после первой минуты паники он оцепенел, и тут же в нем поднялась волна протеста: «А почему, собственно, я? Я не хочу! Это обман, должны были идти добровольцы… Почему не сдержали слова? Я не доброволец! Почему меня назвали?»

Речной скомандовал: «Разойтись!» Связной исчез за дверьми дома. Речной блеснул знаками отличия с самой верхней ступеньки крыльца, Коралл зло посмотрел на него. Речной шагнул, и его тоже поглотили темные сени.

– Каждый человек боится… – объяснял Априлюс.

Он сидел, словно проводник среди пилигримов, на небольшом бугорке, опершись о стену овина, тень от которого тучей покрывала траву. Литровка с мутной маслянистой жидкостью стояла между ними, а Обрубок быстрыми движениями распиливал на прикладе карабина неподатливый кусок свинины.

– …но не каждый всю жизнь в страхе живет… – закончил Априлюс.

– Ольга уезжает, – сказал кто-то.

Аполлон встал и молча поспешил к воротам. Ольга была уже за калиткой. Речной и Сечкобряк шли за ней, немного отстав. Она села на велосипед, поставила ногу на педаль и, не поворачивая головы, поехала по тропинке вдоль рва. Офицеры молча смотрели на нее. Аполлон взобрался на забор, крикнул: «Держись, Ольга!» Она, не оглядываясь, подняла руку и помахала.

– Хороша девчонка, – буркнул Обрубок.

– Как довоенная булочка за пять грошей, – сказал засмотревшийся Априлюс.

Ольга исчезла в темной зелени. Теперь она была им гораздо ближе, нежели четверть часа назад, час, два часа, когда у нее была одна судьба с отрядом. В этот момент они могли еще мысленно сопровождать ее, прежде чем она исчезнет с их горизонта. Коралл все еще видел, как она стояла, слегка склонившись над рулем, с вещевым мешком, прикрепленным к раме. За лесом начиналось открытое пространство, всякое движение на дороге видно издалека, но и ты сам все время в поле зрения.

– Хотел передать через нее письмо, – сказал Бабинич, – но снова запретили.

– А зачем спрашивал, вояка? – буркнул Мацек. – Если бы хотел, то просто попросил бы ее.

– Но ты-то не послал? – спросил Бабинич.

– Кому я мог послать? Ты думаешь, обо мне кто-нибудь в Варшаве плачет?

– Из-за такого письма Ольга может попасться, – сказал Коралл.

Априлюс кивнул.

– Вы правы, пан подхорунжий. Эти голодранцы хотят похвастаться: привет из леса… У меня дома пятеро детей…

Коралл посмотрел вверх. Бабинич стоял над ними, руку держал в кармане и, вытянув шею, таращил глаза на Априлюса.

– Ты что? – спросил Мацек.

– Я не голодранец, – бубнил Бабинич.

– У меня дома пятеро детей, – повторил Априлюс, совершенно не обращая внимания на Бабинича, Мацек взял Бабинича за руку и силой потянул его на траву. – Не мои, жена из деревни привезла от своего брата, когда их обоих взяли в концлагерь. Но самый маленький, лет четырех, зовет меня «папа».

Априлюс принял бутылку от Мацека, буркнул: «Огонь!» Золотое дно фляжки, как семафор, поднялось над головой взводного. Жилистая рука опустилась. В маленьких, налитых кровью глазах Априлюса блеснула влага. Со свистом он втянул в себя воздух, морща сломанный нос.

9
{"b":"91643","o":1}