— Во-первых, это ты перед ними выпендриваешься, а во-вторых, серебро уже давно в городе, его еще Хьюго привез.
Сам идея с помощью двух с половиной идиотов навалять гвардии Дюфора кажется донельзя бредовой, но учитывая секретность и «славу» Янтарного залива, я очень сомневаюсь, что каторжников эскортируют большим отрядом. С Хьюго и телегой полной серебра шло всего пять плащей, здесь навряд ли больше.
Конечно, это тоже не мало, тем более, на такую работу посылают самых ответственных и надежных, но у меня есть Коллин, он все-таки рыцарь. Да, с коротким мечом и без доспеха, но зато внезапно и не один.
— На дороге всем сразу станет понятно, кто мы и сколько нас. Вместо легкой победы нас просто перебьют. А на тесных улицах поди разбери. Главное момент подгадать, а там уж…
Можно подумать гвардейцы будут до последнего стоять, а не побросают оружие, когда из тени выскочат незнакомые рожи, одна из которых здоровенный рыцарь, способный с легкостью зарубить пару человек прежде чем они опомнятся.
— И все равно, на дороге…
— Коллин, блин, атаковать на дороге все равно, что поставить здесь табличку «Здрасте, это засада четырех идиотов, а не целого отряда, пожалуйста не перепутайте.». Хорош бздеть, пошли уже. Привидений не бывает.
Надеюсь…
Следуя по тихим улицам, я не мог отделать от ощущения, что тень костяной башни следовала за нами, где бы мы не оказались. Крайне мрачное место, этот городишка…
Чуя, словно на меня из каждого угла кто-то смотрит, я решил выбрать местом остановки портовый район с видом на бухту и единственным не сгнившим причалом, на досках которого виднелись застарелые следы сапог.
— Даже мошкары нет… — нудила аптекарь, раскупоривая пыльный кувшин, который Пегги заприметила в одном из брошенных домов, пока шли по улицам. — Где-то не там я свою жизнь повернула, раз суюсь туда, куда даже тупые насекомые не летают.
Пегги отвлеклась от разламывания «пирогов» из глины:
— Меньше бы с бандитами якшалась, тогда, глядишь, не кривилась так от благородных дел И не мучься, это вино двадцать лет здесь кисло! Его нельзя пить!
— То что нельзя выпить, всегда можно съесть… — Серая наконец разбила глиняный пыж и пальцем зачерпнула виноградную жижу внутри. — М-м-м… Не угостите леди ложкой?
Игнорируя опасливые взгляды, аптекарь принялась с аппетитом жрать холодец, что когда-то был вином. Ее довольная, полная восторга моська, которая наотрез отказывалась делиться, заставила нас позабыть про гнетущую атмосферу этого места и снова наведаться в тот дом.
По виду как джем или мед, но на вкус…
— А впрямь недурно. — озвучил общие мысли Коллин, зачерпывая желе из своего кувшина. — Проклятье, я такое вино лишь раз отведывал! Когда отроком титул получал и отец пир объявил. Такое же, заморское, с медом и пряностями. По дюжине серебра за кувшин. А тут просто так лежит, никому ненужное…
Коллин со значением поглядел на меня, намекая, что я ошибся и никакие плащи сюда каторжников не водят, иначе бы давно разграбили. На помощь пришла Серина:
— Следы же… Скорее гвардейцы до порта и обратно передвигаются, а нам посчастливилось заплутать благодаря нашему следопыту, столь же непритязательному к внешности, сколь и падкому на мужскую промежность.
Пегги чуть покраснела. Произошедшего в землянке спортсменка избегала как огня.
— Не правда, я нас прямо провела! Просто-напросто у этого места настоль дурная слава, что даже мародеры страшатся. И прекрати напоминать, мы одурманенные были!
— Ну, лично я бы еще разок одурманился… То есть, блин… Янтарного залива все боятся.
— Не без причины… — Коллин едва заметно поежился, глядя на нагромождение бочек в противоположной стороне склада. — Возможно ты прав и мы впрямь дождемся плащей. Эти руины настоль прогнили, что лучшего места для преступлений не сыскать.
Даже желе из застарелого и дорогущего вина не сильно помогало выносить полумистическое давление, которым обладали руины мертвого города. Вездесущая пыль, потрескавшиеся стены, редкие хлопки распахнутых пустых окон на ветру…
Вспомнив о своей профессии, я решил увести разговор подальше:
— Так что ты там про титул и пир говорил? По дюжине «роз» за кувшин? Богатенький у тебя отец был…
— Ты и представить не можешь, насколько…
— Ты же не с «вилки», верно? Не с Хребта?
Почуяв мой взгляд, Коллин рефлекторно накрыл ладонью ножны на своем поясе, пряча воображаемый герб с драконом, забывая, что там покоится простой клинок бывшего наемника.
Серина тоже заметила этот жест и прищурилась:
— Эх, раз меня сюда затащили… У меня кувшин древнего вина, печеные на костре лепешки и я жажду историй!
— Право леди, боюсь мне нечем развлечь вас, я самый заурядный…
— Пегги! — я прервал его отмазки. — Золотая ящерица, это чей герб?
Брюнетка пожала плечами и мазнула взглядом по Коллину. Да с таким значением, что я даже я понял посыл «лучше сам расскажи». Серая не уловила намека, но почуяла, как стушевался рыцарь:
— О-о-о! Скелеты в шкафу, тайные дрязги, похотливые горничные, незаконнорожденные дети — все как я люблю… Давай, начинай рассказывать, как застукал Большежопа сношающего козу!
— Козу⁈ Что⁈ Не было такого! И покойный лорд не мой отец, не смей подозревать меня в незаконнорожденности, я не бастард!
— Хорошо, а кто твой отец?
Аптекаря так и распирала от ехидства. Коллин скрипнул челюстью, понимая, что сболтнул лишнего:
— Гилберте.
— Кто?
Как и я, Серина нихрена не поняла. Ковыряясь ложкой в своем кувшине, Пегги пояснила:
— Династия, что правит Молочным Холмом.
— Дозвольте… — аптекарь захлопала пьяными глазами. — У герцогини же нет братьев, оттого она во власть и вошла, верно же? Коллин, ты кто?
— Кузен. — признался нехотя рыцарь. — Мой отец и отец текущей повелительницы Холма были единокровными братьями.
Твою-то мать… Ну не прет мне и все тут!
— А-а-а… — Серина оскалилась еще больше. — Видела-видела! Дюжину раз у артистов эту постановку глядела! Так ты от кровавого регента!
— Следите за языком, леди! Оставьте низкие прозвища при себе, все одно, они были выдуманы злопыхателями, дабы очернить отца и придать их предательству законность. Не верьте всему, что изображают лицедеи.
— А то есть, это не правда, что регент собственную племянницу в темнице голодом морил? Какое подлое очернение…
— Ложь! Леди Жиннет содержалась в башне со всей подобающей ее статусу прислугой!
— О, это все меняет. Раз в башне, то твой отец вовсе не убивал собственных родичей, не захватывал власть, а потом его абсолютно точно не четвертовали за все совершенное.
— Не говорите того, чего не понимаете! Отец по закону занял место регента, а все небылицы, будто он повинен в смерти герцога — клевета и наветы. Леди, мой вам совет, не верьте всему, что сочиняют артисты и певцы.
— Вот как… Раз все вранье, то выходит регент передал власть своей племяннице, едва она достигла зрелости, верно? Или такого не произошло?
Коллин зло приложился к кувшину, но позабыл, что вместо вина там желе. Поэтому ему пришлось черпать его ложкой с еще более злобным видом.
— Вы ничего не знаете! Жиннет избалованна и глупа! Она никогда не была способна править Холмом, а потому отцу приходилось идти на то, что недалеким покажется бесчестьем. Это было ради общего блага!
— Разумеется, сир благородный рыцарь. Именно поэтому избалованная и глупая девочка сумела сперва сбежать, собрать армию, разгромить регента, занять законное место, а потом еще и бывших сюзеренов из Живанплаца разбить… Все как вы и сказали, ни к чему не годная.
Рыцарь начал было отмазываться, что все было не так, что во всем повинна подлая Аллерия и ее заговоры. Что правит именно леди-командующая, а девчонка на троне просто кукла, но мне было насрать.
Важнее тут другое.
— Короче понятно все, Хрен нам, а не Хребет…
— Самнаврал, если дозволишь себе комментарий в сторону моего отца, то знай, ты не леди, с тобой я поступлю иначе.
