Многие могут сказать, что это вовсе справедливое обращение со стороны отца Кушона. Однако, пахать в поле, пасти скот, делать уборку снаружи, носить из леса хворост, рубить дрова и выполнять прочую работу, при этом выслушивая ежедневные нарекания отца Кушона, всего за пол буханки хлеба и ночлег на стоге сена в сарае, вряд ли кому-то понравилось бы.

– Теперь вернись в лес и принеси больше хвороста, негодный мальчишка! – сердито приказал священник.

Снаружи церкви раздались звуки лошадиных копыт. Отец Кушон оттолкнул Габриеля своим тучным телом и поспешил за пределы храма. Наконец-то прибыл тот, кого так ожидал разорившийся священник.

Юноша последовал за Кушоном. У церкви уже стояли сопровождающие уполномоченного судью рыцари-стражи, и вскоре прибыла карета, тянуемая четырьмя белыми лошадьми. За ней следовала еще одна карета, также позолоченная, как и первая.

Священник с нетерпением ожидал встречи с месье Ришаром, чтобы умолить его помочь в решении экономических проблем деревни.

И вот из кареты вышел уважаемый господин месье Жюль Ришар. Из второй кареты вышел старший епископ провинции, неизменно чешущий голову и поправляющий митру, которая почти задевала потолок выхода из кареты.

Священник подошел к месье Ришару, возлагая на него надежды на спасение деревни от экономического кризиса.

– Добро пожаловать, месье Ришар, – льстиво улыбнулся отец Кушон, стараясь выразить фальшивую радость от встречи.

– Приветствую, – сказал месье Ришар и поцеловал руку священнику. – Как поживаете, Святой Отец?

– О, без устали, без устали, и еще раз без устали молюсь Господу Богу о вашем здоровье, дорогой мсье Ришар, – еще более лестно выговаривал Кушон.

К ним медленными от старости шагами, опираясь на палочку, подошел епископ. Вынув руку из-под митры, под которой он чесал свою голову, давно зараженную вшами, он протянул ее священнику. Тот брезгливо поцеловал ее, зная, что его духовный наставник уже много лет не может избавиться от насекомых в своих волосах.

– Папа, помоги мне выйти! – послышался сахарный девичий голос из кареты.

Из-за шторы появилась рука, украшенная кольцами с бриллиантами и браслетами. Месье Жюль Ришар взял скрывающуюся за шторой карету мадемуазель, помогая ей спуститься вниз. Это была его пятнадцатилетняя дочь. Беловолосая, грациозная, гордая и, как правильно заметил Габриель, увидев ее меркантильное выражение лица, очень манерная и высокомерная молодая дама. Как не быть такой, раз твой отец – уполномоченный судья Нормандии, решающий судьбы людей и имеющий очень хорошие финансовые средства, на которые рассчитывал Отец Кушон.

Шею и плечи Изабель накрывала пелерина из песцового белого меха. Она всегда носила эту пелерину, как и многие благородные богатые дамы Франции, включая новую супругу короля Франциска. Новая королева Франции, Элеонора Австрийская, обожала мех этого редкого животного, но не будем отходить от темы.

– Познакомьтесь, Отец Кушон, это моя дочь, мадемуазель Изабель Ришар, – представил ее Жюль Ришар Отцу Кушону.

Она невольно оглянулась на Габриеля, стоявшего у ворот церкви, наблюдавшего за происходящим, и в тот же миг замерла на месте. Габриель растерялся, заметив на себе странный взгляд этой почтенной молодой дамы.

Заметив, как дочь Ришара уставилась на юношу, священник тут же выругался на Габриеля.

– Ты всё ещё здесь, негодник! Я же тебе сказал, чтобы ты без дела не слонялся. Быстро иди в лес за хворостом! У тебя ещё много работы на сегодня. Ух, бездельник!

Юноша повиновался и направился в сторону леса. Изабель Ришар молча продолжала сверлить его взглядом вслед.

*ГЛАВА 6 – ПЕРВЫЙ ПОЦЕЛУЙ.

Сильвия сидела под деревом у реки, кидая камешки в воду, теряясь в раздумьях. Внезапно к ней подошел рыжий лис Мишель, её верный друг и спаситель, и сел рядом. Он посмотрел на растерянное и одновременно грустное выражение лица Сильвии.

– Рыжая, что с тобой? – спросил лис. – Тебя обидело предложение Роя?

– Мишель, я привыкла жить в своем теле и хочу продолжать жить человеком, а не животным. Я привыкла к опасности для своей жизни, этот страх будет всегда со мной, и я должна принять это. Но как я могу отказать в предложении тем, кто заботился обо мне все мои пятнадцать лет, тем, кто меня воспитал, тем, благодаря кому я еще жива. Они пожертвовали собой, чтобы я выжила, а я боюсь отказаться от своего человеческого тела, – отчаянно говорила Сильвия. – Я боюсь, что они посчитают меня предательницей или неспособной сделать шаг, чтобы спасти себя, тот шаг, который они сделали во имя спасения жизни.

Лис вздохнул и положил лапу на плечо девушки, по которому свисали локоны её золотистых красно-оранжевых волос.

– Рыжая, не упрямься, – настаивал её лучший друг. – Конечно, мы не обидимся, если ты захочешь остаться человеком, но подумай. Что тебе это даст? Ты не живешь среди людей, которые тебя осудят, ты живешь среди зверей. Став лисой, ты не будешь бояться охотников на ведьм, и поверь, рыжая, быть лисой – это очень здорово.

– Не заставляй девочку! – послышался голос старушки лисицы Джозефины из-за дерева.

– Бабушка?! – удивленно выдохнул лис Мишель. – Ты что, все это время была здесь?

– Я лисица и могу появляться, где захочу, так что никто меня не заметит, – ответила ему бабушка. – А ты, не пугай девчонку.

– Не пугай? О чем ты говоришь, когда ей грозит костер инквизиции, бабушка, не лезь не в свое дело.

Старая лисица Джозефина слегка оттолкнула своего внука и села рядом с озадаченной Сильвией.

– Сильвия, детка, ты не обязана становиться лисой, если это противоречит твоей воле, – объясняла ей рыжая четвероногая старушка. – Ты свободна в своем решении, ведь только ты можешь управлять своей судьбой и телом. Мы лишь пытаемся защитить тебя. Ты не должна стесняться принять решение. Любой твой выбор не будет осужден ни одним зверем в нашем лесу, и ни один лис не скажет ничего против, ведь это твое решение.

– И подумай, рыжая, хочешь ли ты жить прежней жизнью в вечном страхе за свою жизнь и стремиться уцелеть от нападок охотников на ведьм и несправедливых инквизиторов, или ты станешь лисой и будешь жить в спокойствии, – говорил лис Мишель.

– Помолчи! – приказала старушка Джозефина своему внуку.

– Я очень хотела бы стать одной из вас, – проговорила девушка. – Но мне очень трудно принять такое решение, чтобы расстаться со своим телом и моими особыми рыжими волосами.

– Сильвия, ты и есть одна из нас, – подбодрила ее старая лисица. – И ты будешь одной из нас даже оставаясь человеком. Однако, девочка, подумай, поразмысли, у тебя на это много времени.

– Нет, у тебя мало времени, – насторожил Сильвию ее лучший друг лис Мишель. – Ведь ты же теперь знаешь, что и мы когда-то были людьми и имели человеческую плоть, но обстоятельства, происходящие в мире, заставили нас пойти на это. Люди считают нас детьми сатаны, происходящими от дьявола. Они считают нас колдунами и поклонниками темных сил, во что здравомыслящий не поверил бы. Предвзятость многих католических священников и королей, создающих эти ужасные законы, вводит людей в заблуждение и заставляет их верить в эту клевету, из-за которой мы не можем мирно жить на земле, где родились.