— Альбус! Есть экзамен на право разведения гиппогрифов, на право управления летучим ковром! Но нет экзамена на право выбирать себе правителя! Это чепуха! А голос знающего и способного человека, такого как ты, должен равняться голосам многих обычных людей!

— Я в это не верю. У меня столько же прав, сколько у моего брата. Если кто-то может поднять тысячу килограмм, а кто-то — десять тысяч, то это не даёт ему больших прав.

— Альбус! Ты — лучший маг, чем брат! Лучший легилимент! Ты можешь больше! Значит, и спрос с тебя больше! Ты обязан принять на себя самую сложную и важную работу и сделать её так, чтобы все стали жить лучше! — с азартом сказал Геллерт.

— Я могу работать по найму, — начал Альбус.

— Альбус! Не закапывай свой талант в землю! Ты же решил идти со мной! Ты должен быть на самом верху! Вместе со мной!

— Мне не нравится, куда ведут твои речи…

— И маги, и даже магглы заслуживают нашего внимания! Мы поможем и им! Представь себе: мир, в котором маги и магглы идут вместе. Мир, где есть сила магов и прогресс от магглов. Я же тебе показывал своё видение?

— Руководить будет кто? — уточнил Альбус.

— Самые умные. Работоспособные. Сильные. Одарённые.

— То есть ты? — опять засомневался Альбус.

— Я и ты. Но мы оставим должности по конкурсу. Если кто-то окажется лучше меня — я ему уступлю, — предложил Геллерт, подмигнув Альбусу. — Общая эффективность и производительность для меня важнее амбиций.

— Ты говоришь красивые вещи. Но меня гнетут вопросы… Сейчас человек сам решает, что делать. И сам это делает. И сам несёт ответственность за свои поступки. Если кто-то решает за человека, кто несёт ответственность? Тот, кто решает, или кто исполняет? Оба?

Геллерт в сотый раз принялся объяснять: ответственность на них, исполняют — те.

— Если ты за разделение властей, давай сделаем так: тебе законодательная и судебная власть, а мне исполнительная? — предложил он.

И опять начались споры…

Но хуже всего было, когда Альбус выучил русский язык. Нет, он не обиделся за ту нелепую шутку с «Любимым». Хуже. Он почитал в оригинале Достоевского!

— Геллерт, я передумал. И тебе лучше передумать. Это «Тварь я дрожащая или право имею» просто оправдание убийств! А уж его «Бесы»… Это надо же до такого додуматься — государство как монополист «права на бесчестье», то есть фактически выдача лицензий на уничтожение и грабёж своих и чужих граждан… И всё это во имя чего? Построения общества, в котором не будет собственности на средства производства? Но тогда всё будет принадлежать государству! А это диктатура и произвол! Государство с девизом «возможно что угодно!». Не говоря про лишение дохода всех, кто не выполняет приказы! «Подчинись или умри с голоду». Это в чистом виде идеология расизма, только не по цвету кожи или магическому дару, а по признаку симуляции лояльности!

— Успокойся, Альбус. Это просто книга. Он описал неправильное планирование. Мы с тобой сделаем правильное.

После нескольких таких случаев, когда Альбус сначала соглашался, а потом передумывал, у Геллерта немного сдали нервы.

— Альбус! Сначала туда, потом сюда! Реши уже что-нибудь одно!

— Это очень сложный вопрос… Геллерт, а чем будет заниматься твоя партия? В маггловских терминах я бы предложил леволиберальные идеи в личностных отношениях, вроде толерантности, декриминализации гомосекусализма и отмены сегрегации, но при этом совместил их с право-консервативными экономическими шагами.

— Межличностные отношения мне безразличны. Пусть делают, что хотят, но вряд ли люди одобрят перемены. А экономика… Чтобы выполнить план, нужны ресурсы, значит, без вариантов «левый уклон» — ничего страшного не случится, если мы периодически будем изымать часть сверхдоходов у собственников или будем использовать внерыночные, внеэкономические средства мотивирования к труду…

— Не согласен! Категорически!

Похоже, отъезд опять откладывался…

Он убеждал Альбуса, в красках расписывая свой путь…

— Геллерт, ты точно не гей? Мне не нравится, как ты на меня смотришь!

— Да ну тебя, Альбус! Ты очень нужен для дела! Вместе мы наконец построим лучший мир…

— Я видел в твоей памяти… Мне не нравится твоё отношение к людям. Особенно к женщинам… Слишком потребительское.

— А это тут причём? Или ты… девственник? У меня есть знакомые, что могут это исправить.

— Я не люблю об этом говорить… Я пробовал несколько раз… То, что в твоей памяти вызывает у тебя брезгливость, у меня вызывает лишь чувство вины…

— Не понял?

— Ведь… даже без твоего прорицания, даже без своей легилименции, просто на анализе ситуации, могу добиться от любой женщины чего угодно… Не принуждением, а просто став идеальным в её глазах… Подчеркнув свои нужные качества… А отношения, в которых женщина не может сказать нет, называются изнасилование… А ещё я намного старше, чем кажусь… Поскорее бы меня все перестали считать мальчишкой…

— Альбус! Успокойся! Женщины же красятся, используют косметику? Наряжаются? Они так пытаются тебя обмануть! А ты обмани их в ответ! И вообще, такой ситуацией надо пользоваться! Ты же мне сам говорил — если нет потерпевших, это не преступление!

Больше они эту тему не обсуждали.

К июню они договорились. Геллерт сдался. Геллерт принял нелепую программу Дамблдора. Но если она не сработает — попробуют путь Геллерта.

Вещи уже были собраны, юноши были готовы отправляться. Альбус настоял на том, что он дождётся брата и попрощается с ним. Потеря времени, попрощаться можно и письмом, но Геллерт не стал спорить.

За два дня до планируемого отбытия он получил письмо от Лорье. Тот корил ученика за горячность и то, что его слегка подставили, но объявил, что не злится. И вместе с другом позвал на симпозиум по магическим наукам во Францию.

Геллерт предложил Альбусу отправиться на весь день. Тот согласился. Ариана их отпустила, сказала, что дома посидит сама.

Череда воспоминаний Грин-де-Вальда сменилась воспоминанием Аберфорта.

Аберфорт Дамблдор наконец-то закончил очередной год в Хогвартсе и вернулся домой чуть раньше срока. Каково же было его удивление, когда он нашёл дом пустым! Ничего страшного, наверное, Альбус пошёл с Арианой погулять. Днём? Он решил проверить Батильду. Та работала на дому, писала что-то. Она сказала, что к ней приехал племянник и он сблизился с Альбусом. И попросила им не мешать.

Ничего не ясно. Если у Альбуса новый знакомый — сходи с ним выпей, а сам с хроноворотом сиди с Арианой. Но не было ни Альбуса, ни приятеля, ни Арианы.

Аберфорт заглянул в сарай. Там были козы, которых он подарил Ариане — та почему-то любила коз с детства. О козах заботились големы Альбуса. Сквозное зеркало не отвечало. Что за… Хоть Аврорат вызывай! Но это очень плохая идея.

Он сидел в гостиной и думал. Аврорат — лишнее. Пусть ему пятнадцать лет, сам поищет. Если надо, у него есть пара друзей, что помогут, не задавая лишних вопросов…

Но к реальности его вернуло возвращение Арианы.

— Привет, я так рада тебя видеть! — Ариана кинулась обнимать Аберфорта. — Я так соскучилась!

— Я тоже. А где брат? Коз выгуливать пошёл? Где гуляли? И почему днём? Я вас не нашёл и уже начал паниковать!

— Всё нормально. Альби с Грини во Франции, на симпозиуме. А я съездила купила тебе подарок.

Аберфорт замер на месте. Казалось, что сейчас мозг взорвётся от услышанного.

— Это же просто шутка? Да, шутка! Альбус, выходи из невидимости! Это не смешно!

— Нет, всё правда. Как тебе мой подарок? — спросила Ариана, протягивая ему зажигалку.

— Ариана… Давай ещё раз и медленно. Альбуса нет дома? Он не просто не стоит за стеной, а он далеко? Он оставил тебя одну здесь?

— Да ладно. Мальчики так хотели съездить, Грини хотел пообщаться со своим школьным учителем и извиниться… Я их отпустила, сказала, что сама посижу дома. Я не врала, но потом я решила тебя порадовать и купить тебе подарок!