– Кое-что? – фыркаю я, понимая, что реагирую, опираясь на собственные эмоции, а не на то, что действительно известно моему отцу. В ответ он лишь вскидывает бровь. – Да, конечно. Что-то вроде того.

– Несколько месяцев назад я видел, как ты разговаривала с ним на ESPY[3]. Не думал, что вы враждуете.

Никакой вражды.

Скорее – невысказанные чувства.

– Это плохая идея, с какой стороны ни посмотри.

– В личном плане или в профессиональном?

Ох уж этот тон, говорящий, чтобы я собралась, была жесткой и вела себя профессионально. Этот тон сам по себе выговор, но я все равно не отвечаю. Потому что размышляю о том, как переманить в «Кинкейд Спорт Менеджмент» мужчину, который, хоть и раздражает меня во всех других отношениях, все же опустошил меня эмоционально и пробудил во мне взрывную сексуальность, о существовании которой я и не подозревала.

– Как ни крути, Декк, нам нужно его заполучить.

– Почему? – Одно слово, но сколько же в нем напряжения.

– Потому что это его год.

– Год для чего? – фыркаю я. – Чтобы быть придурком и разрушить то, что у него есть?

– Чтобы выиграть Кубок Стэнли.

– Не согласна…

– Выслушай меня, – говорит отец, вскинув руки. То, как тихо он говорит, доказывает, что он обдумал все гораздо лучше, чем я. – Хантер играет в НХЛ уже двенадцать лет. Десять из них он переходил из команды в команду, пока «Лесорубы» не возложили на него все свои надежды, потому что парень действительно хорош.

– Мне все равно, на кого они возлагают надежды. Этому не бывать. – Я поднимаюсь с места и, раздумывая, начинаю мерить комнату шагами. – Он оскорбил парня в инвалидном кресле. Ходят слухи, что он устраивает драки в раздевалке с членами своей же команды. Руководство им недовольно. И вдобавок…

– Так ты все же следила за его статистикой.

У меня подкашиваются ноги, но я позволяю словам повиснуть в воздухе, потому что любой ответ будет похож на оправдание. С чего бы мне оправдываться из-за мужчины, который мне безразличен?

– Я слежу за многими спортсменами.

– Понимаю, – говорит он тем отеческим всезнающим тоном, который выводит из себя и на который я совсем не хочу обращать внимания. – Вопрос в том, почему он так себя ведет. Зачем вдруг портить карьеру и безупречную репутацию, над которой трудился двенадцать лет?

– Я же не психолог, пап.

– Нет, – наклоняется он вперед, – но ты знаешь его лучше, чем любой в этой комнате.

Черт.

Он прав, но я все равно хочу оспорить его теорию, лишь бы не встречаться снова с мужчиной, который разбил мне сердце.

– Поручи его Леннокс, – предлагаю я, хотя ненавижу даже саму мысль об этом. – А мне доверь кого-нибудь другого. – Одно только упоминание о Хантере, как и красочные образы, которые, возможно, все еще живут в моих фантазиях, вызывает панику.

– Хантер и Леннокс? – усмехается отец. – Они же как масло и вода. Совсем не похожи.

– Ну так и я тоже, – бросаю в ответ, силясь понять, почему отец вообще решил, что я смогу убедить Хантера.

Да это же как поднести горящую спичку к бензину.

Хотя тот раз с маслом мне очень даже понравился.

– Мы можем использовать ваше прошлое как преимущество.

– Одно дело, если это играет на руку компании. Но что насчет меня? – спрашиваю я, наконец показывая, что для меня это значит нечто большее.

В голове проносятся обрывки воспоминаний. Страстный вызывающий зависимость секс всегда подчеркивался нашей неспособностью быть друг с другом нежными. И, несмотря на это, я все же умудрилась в него влюбиться. Захотела большего.

Он даже не попытался меня остановить, когда я решила уйти.

– Он тот, кто нам нужен, дочка, – заявляет отец, отрывая меня от документального фильма, что уже разыгрался в моей голове. – У него феноменальная статистика. Он вот-вот побьет рекорды как по голам, так и по передачам. На льду его нет быстрее, и никто так же виртуозно не управляется с клюшкой.

– Ты забыл упомянуть, что он полнейший придурок, – саркастически улыбаюсь я.

– Разве не все мы немного придурки? – Отец, приподняв брови, возвращает мне точно такую же улыбку. – Послушай, если в ближайшем будущем он не получит травм, то станет одним из величайших игроков. Как клиент он принесет нам огромную выгоду.

– Или он совсем слетит с катушек и нам придется спасать его разваливающуюся на глазах карьеру.

– Тогда давай вмешаемся и убережем его от этого, потому что Сандерсон, судя по всему, не собирается этого делать.

– Все не так просто.

– Проще некуда, Декк. После этого сезона ему нужно будет перезаключить контракт, а это может означать хорошую прибавку. Учитывая его плохое поведение и то, что он вот-вот побьет давно установленные рекорды, мы можем помочь ему добиться желаемого. Ты можешь помочь ему. Многие годы я следил за ним, восхищался им, так что могу точно сказать – в последнее время Хантер испытывает трудности.

– Я не нянька, пап.

– Мне ли этого не знать, – разносится по комнате его смешок. – Я не прошу тебя с ним нянчиться. Лишь встретиться и поговорить. Отправься с командой на следующую игру и посмотри, сможешь ли что-либо сделать. Подкупи его тем, что все понимаешь. Сандерсон в последнее время гонится только за статистикой, выбирает самых ярких, не заботясь, обладают ли его клиенты хоть каким-то талантом. А ты знаешь, что случается с самыми яркими звездами.

– Они сгорают.

Отец кивает, не отрывая от меня взгляда, который вдруг становится серьезным.

– Мы можем с легкостью утверждать, что с нами Хантер получит куда больше. Приведи в пример тех, чьи контракты мы расширили во время переговоров.

– Думаешь, из-за этого он бросит Сандерсона? – фыркаю я. – Мое появление лишь вынудит его бежать куда глаза глядят.

Или заняться сексом. А такого допустить нельзя, учитывая, что между нами должны установиться профессиональные отношения, о которых и говорит мой отец.

– Ты себя недооцениваешь, Деккер. Всегда недооценивала.

В комнате воцаряется молчание, пока мы смотрим друг другу в глаза. До нас доносится приглушенный разговор моих сестер в главном офисе, но все мое внимание сосредоточено только на отце.

– Пап? Что происходит? Компании грозит опасность? Как прошел твой визит к врачу? То есть… откуда такие идеи?

На его губах медленно расцветает нежная улыбка, такая же как и его голос, когда он отвечает:

– Все в порядке. Просто пришло время вам принять участие в семейном бизнесе. – Но я в это не верю. – Подготовься как следует. Не стоит недооценивать Хантера. Тебе нужно…

– Погромы в барах, драки с товарищами по команде, доведение детей до слез… Уже не терпится начать, – вздыхаю я.

– Он был самым ценным игроком НХЛ два года подряд, так что, думаю, в этом году он выиграет Харт Мемориал Трофи[4]. Ты все указываешь на недостатки, но они совсем не повлияли на его игру. Выясни, почему он ведет себя подобным образом, когда не на льду. Ты же сама знаешь, что это на него не похоже.

Отец прав. Я это знаю. Раньше я не видела, чтобы он игнорировал фанатов. Тем более детей. Но я не могу примешивать к этому собственные эмоции. Не в этот раз.

– Прямо сейчас тебе лучше собрать вещи и подготовиться к путешествию, – добавляет отец, отодвигаясь от стола.

– Что?

– Ты слышала. Сегодня вечером, пока будешь лететь в Чикаго, подумаешь, как лучше подобраться к Хантеру.

– Уже сегодня? – повторяю я, но смысл услышанного доходит до меня не сразу.

– Да, сегодня.

– Хочешь, чтобы я просто так взяла и пустилась в путь? – уточняю я, как будто никогда раньше ничего подобного не делала. Но речь идет о Хантере. Моей тайной слабости и несчастной любви. – У меня были планы с Чедом. Очень важный ужин с коллегами. Я не могу просто…

– Можешь. Уверен, он поймет. – Улыбка отца натянута, выражение лица суровое. – Как будто он когда-нибудь отменял работу ради тебя.