— Конечно, задавай.

— Почему вы не хотите проложить нужные вам маршруты сами?

— Но как? — вырвалось у меня.

— Как вы говорили, все существующие кросс-локусы были кем-то с какой-то целью созданы. Это правильно?

— Да, так и есть.

— Их много, они есть почти везде. Это тоже верное утверждение?

— Да, — кивнул я. — Даже у тебя в одном из гаражей Терминала есть проход.

— Из этого следует, что создание кросс-локусов вряд ли является уникальной малодоступной технологией. А некогда это было обыденной практикой. Возможно, вам стоит прибегнуть к ней?

— Хм… — задумалась Аннушка. — Из тех, с кем лично я знакома, проходы умеет делать один Андрей. Но ему плевать на наши или чьи-то ещё проблемы.

— Возможно, он согласится вам помочь на возмездной основе? — спросила Алина. — Или хотя бы проконсультирует по теоретическим аспектам?

— Боюсь даже предположить, сколько он запросит, — вздохнула Аннушка.

— Он проявлял значительный интерес к артефакту, вывезенному моими поселенцами из их мира, — напомнила роботесса. — Думаю, сейчас я уже смогу уговорить их с ним расстаться. Внутренний кризис их общины весьма глубок, что создаёт возможности для манипулирования.

— Какая ты коварненькая! — засмеялась Донка. Кататься на кресле взад-вперёд ей надоело, и теперь она раскручивается на нём, как на карусели.

— Также я хочу напомнить, — сказала Алина, — об устройстве, которое было недавно доставлено. То, которое ты, Аннушка, попросила поместить на склад. Не знаю, насколько уместно будет говорить о нём здесь и сейчас…

— Думаю, вреда не будет, — решила моя спутница, — все более-менее свои. Выкладывай.

— Этот прибор, исходя из вашего описания, перехватывает караваны, приводя их в выбранную точку. Его использовали для организации засад с целью грабежа, но сама по себе технология позволяет перемещать машины с грузом в нужное вам место, минуя промежуточные проходы.

— О чёрт, — озадачилась Аннушка, — а ведь и верно. Спасибо, Алина, ты умничка.

— Мои аналитические ресурсы всегда в твоём распоряжении, подруга.

— Непонятно, можно ли настроить прибор на конкретный караван или кросс-локус, — сказал я, подумав. — Возможно, он будет перехватывать случайные переходы случайных людей случайным образом. Но тут, безусловно, есть над чем подумать.

— Если нам удастся освоить такую технику, — воодушевился Керт, — мы переплюнем и Альтерион с его дорогущими порталами, и Коммуну с её ограниченными репер-переносами, и этих уродов с одноразовыми гранжевыми глойти! Представьте, что мы сможем перекидывать караван между любыми двумя кросс-локусами! Это же та самая идеальная логистика, о которой все мечтают со времён падения Первой Коммуны!

— И за которую вас захотят грохнуть все, кого устраивает нынешняя ситуация, — остудила его пыл Аннушка. — Альтерион и Коммуна отлично поделили портальный рынок, а промышляющие гранжем уже показали, что не стесняются в средствах.

— И что же теперь, ничего не делать? — возмутился Керт.

— Делать. Но аккуратно. Не хотелось бы вас всех потерять.

— Так ты не с нами?

— Желаю успехов, но ты же знаешь, торговля не моё. Я всё равно собиралась заскочить к Андрею, может, разведу его на консультацию. Он, конечно, та ещё сволочь, но о кросс-локусах знает больше всех. Удачи вашему холдингу, не забывайте звать на корпоративы, а сейчас нам пора. Пойдём, солдат, Дорога ждёт.

* * *

Ехали молча. Когда Аннушка вот так супит брови и поджимает губы, лучше к ней с вопросами не приставать. Думает о чём-то важном. Вряд ли обо мне. Чтобы она ни говорила, я в её списке важностей не на первом месте, и даже не на десятом, наверное. Ничего, пусть так. Мы вместе, и это главное.

На привал встали возле заброшенного супермаркета, где Аннушка придирчиво освидетельствовала алкогольный отдел.

— Как ты их находишь? — спросил я.

— Кого? — она скрутила пробку у бутылки виски, понюхала, отхлебнула, скривилась, поставила на место. — Шмурдяк какой-то. Тьфу.

— Вот такие места. Тут даже не разграблено ничего… Ну, почти.

Я только сейчас заметил лежащий у стены скелет. У его руки лежит точно такая же бутылка, которую отвергла Аннушка, но пустая. Похоже, на пользу ему не пошло.

— И этот дрянь, ну что ты будешь делать… — она поставила на место следующую. — Может, эта? Этикетка забавная… Нет, опять фуфло. Они тут что, из картошки виски гонят? А ты, говоришь, «нахожу»… Ничего тут нет толкового! Ладно, у меня ещё в машине бутылка. Две. Или три, не помню.

— Не хочешь, не отвечай, — пожал плечами я.

— Да нет тут никакого секрета, солдат, — Аннушка с досадой отвернулась от витрины. — Опыт и чуйка. У тебя чуйка на опасность, у меня на всякие места. Поэтому ты солдат, а я курьер. Если я захочу оказаться у моря, то я там буду максимум через два зигзага. Море может оказаться холодным, грязным или даже нафиг высохшим, но оно будет. С магазинами та же фигня. Этот вот совершенно бесполезен. Ладно, я другое хотела проверить. Пойдём.

Мы вышли, протиснувшись боком в наполовину раздвинутые да так и застрявшие двери, и оказались на грузовой парковке заднего двора.

— Видишь этот гараж? — показала она на створки ржавых ворот.

— Разумеется, — я подошёл и заглянул в щель.

Сюда вполне влезет небольшой грузовик. Не фура, а один из тех развозных, что гниют на спущенных колёсах рядом.

— Это же не кросс-локус?

Я сосредоточился и проверил.

— Нет, просто гараж.

— Хорошо, — она задумчиво пнула ботинком воротину. — А теперь попробуй его открыть.

— Гараж?

— Кросс-локус.

— Так его же нет.

— А ты постарайся. Вдруг получится?

— Это так не работает.

— Ты понятия не имеешь, как это работает. Я тоже. Может, надо просто приложить больше усилий?

— С чего ты это вдруг?

— Мне придётся договариваться с Андреем. Может быть, он захочет помочь. Может быть, нет. Но чем больше мы будем знать до разговора, тем будет проще. Иди, пробуй, я буду у машины. Если пройдёшь и не сможешь вернуться, не паникуй, я тебя найду.

— Дай хоть винтовку возьму и рюкзак. Вдруг и правда что-то получится, не хочу оказаться хрен знает где с голым задом.

— Разумно, — согласилась Аннушка. — Стой тут, я сейчас подъеду.

Пока она ходила за машиной, я приоткрыл ворота, зашёл внутрь, огляделся. Гараж как гараж: кирпичные стены, слесарная яма, верстак с инструментом, полки с расходкой. Здесь, наверное, обслуживали эти самые развозные грузовички. Ворота одни, будь тут кросс-локус, был бы «оборотным», а не «проходным». Но его тут нет.

Прорычал и заглох мотор, хлопнула дверь.

— Эй, солдат, ты ещё здесь или не дождался?

— Здесь, — я вышел и взял из её рук винтовку и сразу вставил акк, возвращённый Костлявой. Закинул за спину свой рюкзак, где лежит минимальный походный набор.

— Иди и открывай, — напутствовала меня она. — Я пока ужин приготовлю. Если получится, отметим твой успех пьянкой и бурным сексом.

— А если нет?

— Тогда просто выпьем и потрахаемся.

— Отличный план, — одобрил я и вернулся в гараж.

Закрыл воротину, встал рядом и задумался — а что делать-то? Когда кросс-локус в наличии, то всё понятно: они, как мне всегда казалось, словно хотят быть открытыми. Это даже как-то метафизически логично, ведь неиспользуемый проход угасает, пока не исчезнет окончательно. Если бы в них было какое-то подобие жизни, то они, несомненно, стремились бы быть используемыми. Искали популярности, старались быть полезными… Чушь какую-то несу. Это же просто дырки. Как… не знаю… полынья во льду. Кто-то её прокрутил, чтобы половить рыбки, наловил и ушёл. Без использования она постепенно замерзает, но это не значит, что прорубь будет искать себе новых рыбаков. Дырки во льду маркетингом не занимаются. А тут и вовсе другая ситуация — просто гараж. Чтобы возникла дырка, её надо сначала прокрутить, но мне нечем или я не знаю как. Если верить во всякую гаражную мистику, то любой гараж суть часть Фрактального Метагаража, как все дороги часть той Дороги. Но даже если это и так, то я не знаю, как этим воспользоваться.