– Вам нехорошо?

Поворачиваюсь на голос, дается это сложно, на голове будто башня из кирпичей. Силуэт девушки… Как бы я ни пыталась сфокусироваться, не получается… Черные волосы, закутана в темную одежду до самого горла – водолазка?

– Прошу прощения.

За что она извиняется? Холодная ладонь трогает мой лоб – как приятно! Спускается к шее, останавливается там, где отчетливо слышен пульс. Дальше к затылку – делает сильные круговые движения, надавливая подушечками пальцев, под их напором тяжесть уходит.

– Юто, дай воды!

Имя? Азиатское, кажется.

– Думаю, это из-за духоты. Ей нужно на воздух, и заставьте выпить все, бутылка новая, еще не открывали. Если в течение пяти минут щеки не порозовеют, сразу обратитесь к сотруднику у двери. Насколько я знаю, здесь есть дежурный врач.

– Понял. Спасибо большое.

Напряжение в голосе Дамира немного расстраивает – и почему я каждый раз заставляю его волноваться? Никудышный из меня компаньон по приключениям. Берет меня под руку, помогая подняться. Крепкие, нежные прикосновения – ему я могу доверить себя.

Выходим через фасад Страстей Христовых. Сделав шаг в сторону, опускаюсь на корточки, прижимаясь спиной к ближайшей стене. Медленный, глубокий вдох – легкие наконец наполняются, напряжение отпускает, пальцы дрожат. Почему они дрожат? Голова… Как бы ее удержать? Или это руки слишком слабы?

– Ты как? – протягивает мне бутылку воды.

Кажется, я залпом выпила почти все. Откашливаюсь – слишком быстро глотала. Он мягко похлопывает по спине.

– Норм?

– Норм, – моя улыбка сейчас точно выглядит вымученной, разлепляю ресницы, его лицо совсем близко. – Уже лучше, честно. Спасибо, и прости, не знаю, что со мной случилось.

Как объяснить то, чему ты сама не находишь разумного объяснения?

– За что ты извиняешься? Знаешь, сколько раз мне было плохо в метро и приходилось выходить, чтобы подышать? Думаю, виной всему духота – сегодня здесь оживление больше обычного, еще и после спуска по той лестнице.

– Да, наверное.

Духота? Я ощутила, как сильное тепло сомкнулось вокруг, словно меня нежно обнимает тысяча рук. Этот храм будто пропитан солнцем, словно сама радуга вдохнула в него жизнь, и теперь ее цвета, отражаясь от стекла и камня, наполняют людей… Может, действительно духота?

Дамир продолжает нежно гладить меня по спине – хотя его глаза полны растерянности, а брови сведены в одну линию от беспокойства, он стойко держит себя в руках.

– Теперь все в порядке, – улыбаюсь ему виноватой улыбкой, похоже, это немного помогло – его бровь снова превратилась в две. – А девушка?

Только сейчас вспомнила о ней. Ох, черт! Озираюсь по сторонам: а вдруг она где-то поблизости? Даже не поблагодарила – ну что я за человек!

– Я сказал спасибо, не переживай. Дай мне знать, если почувствуешь себя плохо, – помогает мне подняться. – Пошлем к черту наш план и засядем в каком-нибудь баре с кондиционером.

– Хорошо, мамочка, мы так и поступим! Я чувствую себя нормально, честно. Но если вдруг что, я сразу скажу. – И тут же быстро добавляю: – А теперь давай взглянем, где мы.

Фасад Страстей Христовых – авангард в полном смысле этого слова. Если фасад Рождества будто обволакивает тебя мягкостью тканей в камне, тонкостью линий во взгляде, во взмахе руки, в нежном прикосновении – тихий праздник, что громче колокольного звона, – то фасад Страстей Христовых просто режет тебя без ножа. На гладком, словно обнаженном камне экспрессивно, жестко, болезненно автор показывает всю трагичность истории – я вижу искаженные лица людей, вижу боль в их позах, передо мной изломанные фигуры, а вместо мягкости – острые грани. Не сразу понимаю, в какой хронологии расположены события, приглядываюсь внимательнее – вот Тайная вечеря в левом углу… Теперь понимаю, автор выложил события в виде латинской буквы S. Как хочется забраться наверх и разглядеть все вблизи, а потом отойти шагов на двадцать и увидеть общую картину в целом.

– Жузеп Мария Субиракс.

– Что?

– Автор скульптурного оформления фасада – Жузеп Мария Субиракс.

– Надо познакомиться с его творчеством!

«Я вернусь. Вернусь в Барселону, вернусь в храм, чтобы медленно пройтись по нему, чтобы рассмотреть все фасады и прогуляться по парку, раскинутому вокруг. Я вернусь!» – это было обещание, данное себе и храму. В сувенирном магазине покупаю закладку для книги, на ней изображена криптограмма: разделенный на ячейки квадрат 4х4, в каждом ряду по вертикали и горизонтали четыре цифры, сумма которых дает тридцать три – возраст Христа. Смотря на нее, я вновь проговариваю про себя данное только что обещание. Интересно, для какой книги я тебя купила?

На часах 11:00.

Голова хоть и болит, а все равно соображает – странно, положа руку на сердце, я думала, после вчерашнего будет гораздо хуже. Залпом выпиваю цитрусовый сок – попросила смешать в одном стакане лимон, апельсин и грейпфрут. Эта кислая смесь бодрит покруче крепкого кофе – хотя его тоже закажем, иначе я так и не смогу вспомнить все, что произошло накануне. Рисовая каша на воде с сушеными травами успокаивает желудок, потом кофе и круассан с шоколадом – диетолог и гастроэнтеролог во мне неодобрительно фыркнули. Теперь попробуем отмотать примерно часов на двадцать назад.

После посещения la Sagrada Familia, прихватив в близстоящем фургончике пластиковый стакан с нарезанными фруктами, мы отправились на поиски паэльи – не в буквальном смысле, конечно: Дамир заранее запланировал, в каком именно ресторане мы пообедаем. Хотя, если честно, я бы предпочла багет с хамоном и томатами, наверное, паэлья просто не мое.

Потом мы гуляли по городу, рассматривая снаружи дома, спроектированные Гауди: дом Бальо, с его знаменитыми балкончиками в виде театральных масок (хотя его прозвали Домом Костей: колонны на фасаде ассоциируются со скелетом, а балкончики – с черепами, но мне они все-таки больше напоминают театральные маски); дом Мила (наполовину жилой), напоминающий природный грот; дом Висенс, в виде избушки с резьбой и прямыми линиями. Они такие разные, у каждого своя неповторимая индивидуальность – хочется стоять и смотреть, словно под гипнозом, они как дивные акценты, украшающие город, и я понимаю, почему у каждого стоит толпа туристов. Я отказалась стать частью длиннющих очередей, необходимых, чтобы попасть внутрь, и все же исключением стал дом Бальо: любопытство взяло верх над усталостью.

Сейчас, медленно попивая кофе и вспоминая посещение этого места, могу уверенно перевести мысли в слова, описав свои впечатления. Находясь в плену стереотипов, мы оцениваем что-либо как нормальное или ненормальное, исходя из того, к чему привыкли, что для нас понятно, то есть «безопасно». В архитектуре мы привыкли к квадратным, прямоугольным помещениям с четко обозначенными углами и стенами, но Гауди стирает острые грани, и делает это с такой легкостью и грацией, что тебе остается только восхищаться. Переступив порог, я будто оказалась в зеркальной комнате, не понимая, где пол, где потолок, где входы, где выход – комнаты без углов, стены уплывают вверх, сливаясь с потолком, а одно помещение плавно перетекает в другое, словно река, входящая в море, а то и в океан , который мягко омывает подножье лестницы, переносящей тебя на крышу, – сказочный домик из аниме-сериала, только настоящий, живой! Вся «нормальность» до этого была лишь иллюзией, в мире нет четких границ – и это остро ощущается здесь!

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.