А посмотреть было на что.

Анастасия, словно тень с горящими глазами, играючи избивала нескольких мужчин. Она двигалась с грацией валькирии, удары её были быстрыми и точными. Те едва могли двигаться, как она маневрировала между ними, нанося удары. Её подход был не самым эффективным – явно не хотела их убивать, поэтому прикладывала больше бесполезных усилий, чем это было действительно нужно.

Интересно, зачем она тут? Неужели вытрясла из папы информацию о том, где его побили? А дальше? Детей бить не захотела, вот и вышла на тех, кто выше по дворовой иерархии? Н-да, так я месть не совершу. Она же всех распугала!

Я показал ей кулак, просто чтобы выплеснуть гнев, но в этот момент она посмотрела в мою сторону. Её светящиеся глаза встретились с моими, и я почувствовал, как её взгляд пронизывает меня насквозь. Блин, пора валить.

Разворачиваюсь и бегу на выход, когда замечаю знакомую хромую фигуру. С ним ещё пятеро мальчишек, в этот раз без девчонок. Они были одеты в рваную одежду, лица испачканы грязью, о чем-то ругались. Не слышно. Ускоряюсь, чтобы занять нужную позицию. Успел, и они меня заметили. Ну, поехали.

– Мне сказали, что ты меня ищешь, Хромой. Так иди ко мне, сделаю тебя ещё и косым.

От своих же слов стало так смешно, что я заржал. А вот главарь был зол и разорался то ли на меня, то ли на подопечных. Я правда все прослушал, пока смеялся. Он махал руками, указывая на меня, и его подручные побежали ко мне с угрожающими криками. Похоже, велел меня прибить. Вон как резво бегут.

Ждём… Рано… Ждём… Попались!

Ударяю по палке, что держала мусор, и эта вонючая и тяжёлая масса падает на пятерых. Гниль и грязь обрушились на них, покрывая их с головы до ног. Они погребены и возможно оглушены. Пять-ноль в мою пользу. Ну а теперь Хромой.

Мне не доставляет удовольствие издеваться над инвалидом, хоть и временным, но этот заслужил. Я рванул к нему, а он попытался убежать. С его мобильностью это было глупо, и он быстро понял это. Резко затормозив, он попытался ударить меня костылём. Я присел, пропуская выпад над собой, и тут же пнул его здоровую ногу. Крик и он падает. Подскакиваю к нему и наношу пару ударов в печень, один по яйцам. Задачи вырубить его не было, лишь вывести из строя.

Его друзья начали выбираться из кучи мусора, но я уже был тут. Снова поработал по печени и яйцам пятерых. Достал заготовленную проволоку и связал им руки, пока они корчились от боли.

Встаю, отряхиваю руки и смотрю на успешно выполненную операцию. Мой взгляд цепляется за странность вдали. Это Настя Калинина стоит и смотрит на меня.

– Эй, я тебе не мешал! – кричу я ей. Она кивает и скрывается из виду. Странная, но сильная.

Подхожу к Хромому. Сейчас у нас будет тяжёлый разговор.

Сажусь на корточки напротив Хромого. Молчу, пронзительно смотрю в глаза. Надеюсь, что пронзительно. Мне ведь всего пять лет, может, моё пронзительно со стороны выглядит как выпучивание глаз.

Хромой, потный и запыхавшийся, смотрит на меня и не выдерживает, отводит взгляд. Его лицо перекошено от боли, дыхание прерывистое. Наконец он начинает говорить.

– Думаешь, победил? Думаешь, сильнее нас? Да ты не знаешь, с кем связался! За мной такие люди стоят. Так что молись, Старшие тебя на куски порвут и всё твоё семейство. Понял?!

Я продолжаю молчать, терпеливо жду, пока он выговорится. Его глаза мечутся, видно, что он нервничает.

– Ну что ты глазёнки свои выпучил? – блин, надо над суровым взглядом поработать. – Испугался, да?! Правильно! А теперь развяжи моих парней и моли о пощаде. Так и быть, убивать тебя не буду. Лишь ногу сломаю.

Всё ещё молчу, позволяя ему излить свою злобу. Материться. С интересными вывертами, но его запал быстро пропадает.

– Ну чего ты молчишь? Что тебе надо от меня?

Вот, уже лучше. Подсекаем.

– Не от тебя, а от всех вас. Вы будете работать на меня.

Хромой заржал как конь, его смех эхом разнёсся по пустому переулку. Может, называть его Хромым Конём? Ладно, подождём. Когда он отсмеялся, то не смог промолчать и выдал мне:

– Ты что, совсем дурак? Работать на тебя! Ну насмешил. У нас есть Старшие, и никто не может просто так прийти и сказать, вы теперь работаете на меня.

Я начинаю терять терпение.

– Все о Старших вспоминаешь. Ну-ну… Поднимайся! Покажу тебе что-то интересное.

Даю ему костыли и подталкиваю, чтобы он поднялся. Его лицо искажено гримасой боли, но он, кряхтя, встаёт.

– Не тормози. А то диалог с тобой не строиться. Идем! Давай, давай…

Он неуверенно шагал за мной, пока я неспешно двигался к нужному повороту. Его шаги гулко раздавались в тишине. Надеюсь, Настя уже ушла, а то придётся отношения выяснять.

Поворачиваю за угол. Повезло. А вот и Хромой увидел то, что должен был.

Четверо мужиков сейчас лежали в крови, но явно дышали. Девушка не смогла их убить. Ну и ладно. Они стонали и корчились, пытаясь подняться, но безуспешно. Кровавые следы тянулись по земле. Девушка хорошо тут порезвилась

– Старшие… – только и смог проговорить парень, а я тем временем улыбнулся.

Я похлопал Хромого по плечу и повёл его обратно. Его сильно ошарашило увиденное, и это мне на руку. Он шёл, слегка прихрамывая, и всё ещё переваривал произошедшее, а я тем временем продолжал:

– Давай я обрисую тебе ситуацию. Я набираю людей, с которыми буду дальше двигаться по жизни. Мне нужны исполнительные и, главное, верные люди. И, как ты, возможно, знаешь, верность долго завоевывается. Согласен?

Парень промолчал, похоже, всё ещё шокирован. Мы шли по грязному переулку, и звуки наших шагов отдавались гулким эхом от стен. Вокруг валялись разбитые бутылки, старые газетные листы и прочий мусор. Запахи гнили и сырости витали в воздухе.

– Ладно, я это к чему. Я даю вам выбор. Вы работаете на меня или не работаете на меня. Всё же просто? Так ведь? Ты меня вообще слушаешь?

Мы как раз подошли к его парням. Лица злые, пытаются вырваться. Реально злые, как пчёлы, но ужалить не могут. Дурацкие мысли.

– Ну так вот, если вы работаете на меня, то я поднимаю вас на вершину. Сначала баронство, а дальше… Там видно будет, рано ещё об этом говорить. Но для этого вам нужно будет выполнить одно задание. Взорвать хранилище мазовского древесного угля…

Парни, до этого сидевшие тихо, внезапно оживились. Шумно и сумбурно, они пытались донести до меня, что я дурак и что меня прибьют Старшие. Их лица исказились от насмешек вперемешку со злостью. Хромой, напротив, стоял молча, его лицо выражало сомнение.

Смотрю на этих парней и не могу не улыбнуться. Кричат, что-то пытаются мне доказать. И ждут, что я буду убеждать их? Смешно. У них есть лидер, Хромой, вот пусть и занимается воспитательными беседами. Я, кстати, сейчас повернулся к нему и жду.

– Нам нельзя, если Старшие узнают, то нам всем…

Я поднимаю палец вверх, останавливаю его и с ухмылкой говорю:

– Ну так сделайте это тихо, чтобы никто не знал. Это ваша проверка. Справитесь – значит, сработаемся. Нет – ну, значит, не сработаемся. Всё просто ведь, правда?

Я стою, жду, пока Хромой решит для себя, что делать дальше. Его парни тем временем молчат и тоже ждут. Какая-никакая дисциплина у них есть, отлично. А вот и решение пришло. Вон, по глазам вижу.

– Мы не станем этого делать. Не по понятиям это! – произнёс он, а парни его поддержали. Кивают и выкрикивают оскорбления в мой адрес.

Ожидаемо. Манипулировать вообще тяжело, так что всегда стоит думать на несколько ходов вперёд.

– Ну раз так, то меня ничего не удерживает от мести. – пинаю Хромого по ноге, и он падает, роняя костыли. – Вы напали и избили моего брата. А я такое прощаю, только если мне это выгодно. А вы теперь перестали быть для меня выгодными.

Поднимаю костыль. Хороший, крепкий. Примериваюсь к тяжести. Хорошая штука. После чего начинаю бить, просто и без затей, в кого попаду. Звуки ударов раздаются гулко, перекрывая стоны и крики.

Те, кому не повезло, извиваются от боли и пытаются закрыться от ударов. Но какой в этом смысл? Я зря тренировался, что ли? Всем достанется.