Наконец добравшись до дома, трачу уйму времени, чтобы привести себя в порядок, и несусь в офис, уже безбожно опаздывая.

Растекшись по заднему сиденью своего «Майбаха», я проклинал тот час, когда черт меня дернул назначить встречу на утро субботы. Ведь мог бы предположить, что в пятницу отправлюсь по клубам! Рука потянулась к бутылочке Voss – сушняк мучил нешуточный. Поймав в зеркало сочувственный взгляд водителя Димки, прикрыл глаза. В голове сам собой стал прокручиваться вчерашний день.

Сперва у меня был долгий и утомительный перелет из Гонконга, и я еле дополз до дома в надежде отдохнуть и отоспаться. Но стоило мне лечь, как объявились мои дружки и поволокли в клуб. В последнее время я редко появляюсь в Питере, так что отказать им было бы невежливо. Пришлось тащиться.

Я надеялся немного потусить, забрать какую-нибудь телочку и спокойно отвалить восвояси, но все пошло не по плану. У бара на меня напала какая-то ненормальная. Начала ни с того ни с сего оскорблять, вылакала мой виски, да еще и вылила часть пойла на меня. Меня это странным образом взволновало. Честно говоря, я привык к совершенно другой реакции со стороны женщин. Убойное сочетание моих внешности, денег и славы просто не оставляет им шанса пройти мимо. В глазах девчонок сразу читается стопроцентная готовность отдаться мне в тот же миг. А эта стерва, казалось, не заметила моих достоинств и спутала мне все карты.

Она разожгла мое любопытство, и я невольно искал ее глазами среди танцующих. Наконец она мелькнула в толпе. Ее танец больше напоминал предсмертные конвульсии. Я даже решил подойти поближе, чтобы разглядеть этот ужас. И тут она внезапно, взмахнув руками, вешается мне на шею и даже в такой момент продолжает язвить. Я понимаю, что девочка совсем пьяна, и пытаюсь ее поддержать. Она вырывается и довольно шустро, хоть и зигзагом, семенит к бару.

Когда мне удается прорваться сквозь толпу танцующих, бармен Леха уже поставил перед ней стакан. Прежде чем я вмешался, она делает глоток. А в следующее мгновение начинает заваливаться назад. К счастью, я успеваю подхватить девчонку.

Придерживая практически невесомое тело одной рукой, отчитываю Алексея за то, что наливает пьяным в стельку девицам.

– Она заказала виски. Я думал, это для вас, – растерянно мямлит он.

Пока я расплачиваюсь за новую знакомую, три развязные особы у бара уже сделали стойку на меня. Очевидно, узнали. Начали призывно улыбаться, но тут разглядели пьяное безобразие, болтающееся у меня под мышкой, и с разочарованием отвели глаза.

Так как добиться от девчонки адреса представлялось абсолютно невозможным, пришлось везти ее к себе. Терпеть не могу пьяных женщин, но эта странная оторва вызывала у меня лишь улыбку. Как тут рассчитать количество алкоголя, которое не порвет ее тощее тельце в лоскуты?

Дома сгружаю безжизненную тушку на кровать. Свет не включаю, ограничившись нижней подсветкой, чтобы не разбудить красотку. Осторожно снимаю туфли с ее крохотных ножек. Кручу обувь в руках, пытаясь понять, как на таких зверских каблуках можно ходить. С умилением наблюдаю, как растопыриваются ее смешные, как горошинки, пальчики, выпущенные на свободу. Спешу им на помощь. Беру в руки ее маленькие стопы – они почти утопают в моих ладонях. Массирую, чтобы снять напряжение, и понимаю, что делаю такое впервые. Почему-то раньше у меня не было желания сделать кому-то массаж ног.

Девочка приходит в себя, приподнимается на локтях, безуспешно пытается сфокусировать на мне взгляд. Хочу поймать момент, пока она в сознании, чтобы снять с нее платье. Пытаюсь усадить девчонку, но она растекается, как желе. Придерживая ее одной рукой, другой нахожу и расстегиваю молнию. Как только мне удается стянуть с нее микроскопическую тряпочку, которую она, видимо, считает платьем, крошка вдруг оживает, хватает меня за шею и целует. Замираю, не зная, как реагировать.

Но уже через мгновение она, оторвавшись от моих губ, падает обратно на кровать и начинает издавать какие-то странные звуки. Я сначала подумал, что ей плохо, но потом сообразил, что это она так поет. Только спустя какое-то время я понял, что она пытается спеть песню из «Эммануэль». А сделать это ох как непросто, когда у тебя нет ни слуха, ни знания французского.

Продолжая мяукать и извиваться, эта недоделанная Барбра Стрейзанд ловко снимает трусики и запускает ими в меня. Я пытаюсь уговорить ее свернуть гастроли, но «эту песню не задушишь, не убьешь». Тут до меня доходит, что ночка обещает быть бурной. Чтобы хоть как-то утихомирить алкоголицу, тащу ее в ванную.

Прислоняю девчонку к стенке и включаю душ. Она ежится от холодной воды, пытается отползти подальше. Мне становится ее жалко: делаю водичку потеплее, ведь петь девушка уже перестала. Неожиданно она распрямляется и начинает ласкать себя, глядя прямо мне в глаза. От безупречной фигуры красотки перехватывает дыхание. Потом она резко бросается вперед и рвет на мне рубашку. Пуговицы разлетаются по всей ванной. Прощай, мой любимый Армани…

Не успеваю я опомниться, как оказываюсь вместе с ней под душем. Она целует меня. Мое тело реагирует на ее очевидный посыл, но я не привык пользоваться пьяными женщинами, потому приходится наступать на горло собственной песне.

С трудом отрываю ее от себя и отступаю назад, чтобы снять намокшие джинсы. Вижу ее округлившиеся глаза. О, я узнаю этот взгляд! Они все смотрят на него одинаково. Хоть одно мое достоинство она оценила. Прости, дорогая, я понимаю, что тебе хочется, да и мне теперь уже не скрыть своих желаний, но на сегодня скачки отменяются. Уверен, что вскоре обнаружу тебя в своей постели, но уже совершенно трезвую.

Выключаю воду, заворачиваю девушку в кокон из большого пушистого полотенца и несу в спальню. Она что-то бормочет на ходу, но, коснувшись подушки, практически мгновенно засыпает. А я лежу рядом, как дурак, со своим благородством и стояком, без малейшего шанса заснуть.

Я редко провожу ночи в одиночестве. Всегда найдется симпатичная мордашка, готовая прыгнуть ко мне в постель. Правда, пробуждение чаще всего приносит разочарование. Остается некое горькое послевкусие от пустышки, лежащей рядом. Но эта ночь, несмотря на то что секса между нами не было, прошла очень страстно. Странная девочка с точеной фигуркой и отсутствием слуха без спроса вторглась в мою голову и обосновалась там, похоже, надолго.

Пытаюсь выкинуть ее из головы, обратившись к воспоминаниям трехлетней давности. Это был день рождения верного друга Гены.

Генкины дни рождения никогда не проходили без эксцессов. Если вы смотрели «Мальчишник в Вегасе», то примерно можете себе представить масштабы бедствия. Празднования всегда длятся больше суток; периодически они проходят в экзотических местах, причем мы не всегда помним, как в них оказались; с нами отдыхают знаменитости и диковинные зверушки (и я сейчас не о моделях, которые тоже присутствуют в неограниченном количестве). В общем, на этих пьянках дико весело, а потом мучительно стыдно – если, конечно, вообще удается вспомнить, что там происходило.

Я с трудом размыкаю глаза и силюсь понять, где я. Припоминаю, что вроде пережил первый день Генкиного праздника. Кажется, ничего страшного пока не натворил. Но впереди еще один день возлияний.

Отрывочные воспоминания проносятся перед глазами, как в калейдоскопе. Кроме наших парней еще куча незнакомого народа наводнила Генкин двухуровневый пентхаус в центре Питера до отказа. Приглашенная рок-группа и подвывающая ей толпа гремели так, что в ушах до сих пор шумит. Бедные соседи. Ясно, что ни одна даже самая крутая шумоизоляция не выдержит такого.

На вечеринку заявились и представители шоу-бизнеса, и скандальные политики, и, естественно, множество моделей – куда ж мы без девочек. А животный мир в этот раз представлял пингвин Петя. Он важно прогуливался среди людского столпотворения и, похоже, чувствовал себя как рыба в воде.