© Коротаева Ольга

© ИДДК

Из-за тучи вышла алая луна, и окрестности Леверетта огласил протяжный вой, от которого кровь стыла в жилах. Я осторожно потянула сестрёнку за руку и шёпотом попросила:

– Ну же, милая, быстрее! Обещаю, что куплю тебе леденец, если доберёмся до города до закрытия ворот!

С опаской огляделась на пустынной дороге и в очередной раз прокляла отчима, который послал нас с Тристой к деревенскому знахарю, но не выделил повозку. Мол, до деревни недалеко, а девушкам полезны долгие прогулки на свежем воздухе. Вот только моей сестрёнке ещё пять лет, и она быстро устаёт!

До знахаря мы добрались уже далеко за полдень и хотя обратно выдвинулись почти сразу, но Триста, беспрестанно зевая, уже едва переставляла свои маленькие ножки. Моя младшая сестрёнка не осознавала, в какой опасности мы оказались. В полнолуние становились агрессивнее не только звери, но и люди, а ведь они зачастую опаснее.

Увы, именно в этот день, раз в месяц малышке нужно было принимать лекарство, поэтому я смиренно отводила Тристу в деревню. Старику Иразу я доверяла, ведь он наполовину оборотень, поэтому не понаслышке знает, каково жить с таким бременем. Насмотрелся на мать, поэтому помогает нам совершенно безвозмездно. Вот только до деревни, где он живёт, путь неблизкий, а в город знахаря приглашать нельзя – пойдут слухи.

Поначалу господин Кустер давал нам повозку, но после того, как Тристе исполнилось четыре, всё чаще начал говорить о пользе прогулок. То ли в день, когда мы ходили к Иразу, он уезжал куда-то, то ли надеялся, что однажды мы не вернёмся домой и перестанем обременять своим присутствием этого уважаемого, благородного, но трусливого человека.

Я не винила отчима, ведь мама обманула его, рассказав о тайне нашего рода только после свадьбы. Любить и оберегать меня господин Кустер был не обязан, но ведь Триста его родная дочь! Мог бы подумать о пятилетней девочке. Впрочем, что толку горевать об отсутствии у отчима отцовского инстинкта? В конце концов, он же просто человек!

Новый вой раздался гораздо ближе, и я резко остановилась, понимая, что нам не уйти от зверей, почуявших лёгкую добычу. Восемнадцатилетняя девушка и ребёнок – что может быть проще нагнать слабых детей и окружить стаей? Этого я не могла допустить! К тому же со стороны Леверетта послышался противный визг и скрип несмазанных цепей, что входили в пазы, поднимая ворота. Стражники поддались всеобщей тревоге и не стали дожидаться положенного времени.

Отступать было некуда.

– Хочешь поиграть? – волнуясь, я едва заставляла себя улыбаться. – Побыть птичкой и пожить в настоящем гнезде?

– Хочу! – встрепенулась Триста и посмотрела на меня своими огромными глазами цвета осоки – как у мамы. – Где оно, Лета?

Я мгновенно ощутила себя лучше. Сестрёнка так забавно сокращала моё имя, что это всегда меня подбадривало. Похоже на моё самое любимое врем года – лето! Но сейчас была зима, и приближалось Новогодие, потому дикие звери и разбойники стали гораздо наглее. А в полнолуние ещё и безрассуднее.

– Там! – указала на раскидистое дерево, куда могла забраться даже моя сестрёнка. – Идём?

Я помогла ей подняться повыше, а потом мы вместе сплели просторное гнездо и устелили его моей одеждой.

– Разве тебе не холодно? – выпуская облачко пара, поинтересовалась Триста.

– Ничуть, – солгала я, хотя от озноба зуб за зуб не попадал. Привязывая девочку нижней рубашкой, я поцеловала сестру в носик. – Спи, птичка. А я пока поищу для тебя червячков.

– Зимой? – удивилась Триста.

– Да! – протянула я и шепнула: – Они спрятались под снегом, но я их найду. Ты только не шуми, а то все разбегутся. Хорошо?

Она молча кивнула и широко зевнула. Уверена, что Триста уснула ещё до того, как я спустилась с дерева. Я была спокойна за малышку и не переживала, что она упадёт с дерева, ведь я об этом позаботилась, сняв всю одежду и привязав ребёнка. И пусть сейчас мне было холодно и страшно от тихого воя голодных волков, я сделала шаг от ствола дерева и улыбнулась.

Скоро мне станет всё равно и на зиму, и на наготу. А бояться будут звери. Потому что у меня есть одна маленькая тайна!

Утром, когда ворота опустились, мы с Тристой вошли в город и потопали по полупустым сонным улочкам к дому отчима. Моя сестра отлично выспалась и трещала всю дорогу без умолку, рассказывая, как ей понравилось быть птичкой. Я же мрачно хмурилась, стараясь забыть события этой ночи, но жуткие картинки навеки запечатлелись в моей памяти.

Стоило нам с сестрой ступить на порог дома, как навстречу выбежал отчим и вдруг обнял нас так крепко, будто действительно волновался о нашей судьбе.

– Девочки мои! – простонал господин Кустер. – Где же вы пропадали! У нас осталось так мало времени…

– Что случилось? – высвободившись, сухо осведомилась я.

Мужчина поднял на руки Тристу и посмотрел на меня с улыбкой.

– Признаться, я уже отчаялся, дорогая Арлета. Скольким молодым джентльменам ни писал, кого бы из своих знакомых ни подключал, никак не удавалось пробудить интерес к твоей персоне. Но вчера вечером пришёл ответ из дворца!

Он победно глянул на меня, будто ожидал, что я о счастья лишусь чувств. Но не дождавшись реакции, продолжил:

– Скоро нас посетит один из Драконов его величества, граф Эйр Хартш! По слухам, он весьма хорош собой и неслыханно богат.

– И что? – ещё сильнее насторожилась я.

– Это прекрасная партия для тебя, девочка, – напрямую выпалил отчим. – Будь благодарна, ведь господин инспектор заинтересовался тобой.

– Уверена, столичный вельможа не захочет жениться на такой, как я, – тихо, но твёрдо заявила я.

– Вздумаешь открыть ему правду о себе, – предупредил отчим, – и я больше никогда не дам денег на лекарства для Тристы.

– Но она ваша дочь! – ахнула я.

– А оно нам больше не нужно, – сюсюкая, он обратился к девочке. – Верно, моя кнопочка?

– Да! – обрадовалась сестрёнка, которая ненавидела пить горькие зелья.

– Не надо, – обречённо сдалась я. – Ничего ему не скажу, не волнуйтесь. Скоро вы избавитесь от меня!

Взяла сестру на руки и вошла в дом. Сразу поднялась на второй этаж и зло хлопнула дверью. Я не могу открыть потенциальному жениху правду о себе, потому что это вызовет скандал, и нам с Тристой придётся покинуть город. Я бы выжила, но сестра ещё слишком мала! А, значит, придётся действовать хитростью.

Я был в ярости, но сдерживался, стремясь это скрыть. Сказал спокойно, почти безразлично:

– Хорошо.

Кемирон пристально посмотрел на меня, и я внутренне сжался. Глава нашего ведомства не зря занимал свой пост и, хотя многих обывателей вводила в заблуждение его внешность, герцог был один из самых жёстких и принципиальных людей при короле. А ещё он знал обо мне не меньше, чем я о нём, поэтому усмехнулся и пояснил:

– Понимаю, что тебе не хочется накануне Новогодья ехать в городок, о котором в Девлионе и не слыхали, да ещё по такому щекотливому вопросу. Но ты мастер в своём деле, и уверен, для лучшего инспектора королевства не составит труда чуть покривить душой ради благого дела.

– Разумеется, – холодно проронил я.

– Заодно привезёшь Даррену гостинец. Говорят, в Ливеретте делают какое-то особое варенье, из коры дерева, что произрастает лишь там. Детектив будет в диком восторге и, быть может, заменит тебя как-нибудь на ночном дежурстве.

– Поищу.

Красивое лицо Кемирона скривилось так, как у нашего общего друга Сиднара, когда мы ему сонному в шутку подсунули шоколад вместо хлеба (он его ненавидит!):

– Эйр, прекрати! Клянусь, это была не моя идея! Если честно, я тоже считаю, что Волстер зашёл слишком далеко, можно было найти другое прикрытие для тайной инспекции, но с этой девицей что-то не так. От неё все отказываются, несмотря на все усилия отчима, приятную внешность и древний род со стороны почившей матушки. Учитель считает, что и ты легко найдёшь причину для отказа при личной встрече.