Когда закончилась пара, и унылый лектор покинул аудиторию, Серёга отвёл Витьку в сторону: «Вить, а ты можешь сбрить усы?» Витя удивлённо смотрел на Серёгу: «Ну, могу, конечно, а зачем?» Серёга отлично знал, что он тоже большой любитель попить пивка после лекций, в хорошую погодку, с проверенной компанией. Денег у него тоже, как и у Серёги, не было, так как оба пролетели в зимнюю сессию мимо стипендии, схватив пару троек, а с тройками в их славном вузе «степуху» не давали.

– Ты хочешь попить вкусного бутылочного пива в «Трёх конях»?

– Хочу, конечно, но не сегодня, впереди ещё две «лабы». Давай завтра.

Сергей:

– А почему не спрашиваешь, на какие деньги будем употреблять?

Витя:

– Да, на какие?

Сергей:

– Так вот. Есть идея. У Ирки Григорьевой, как ты знаешь, всегда есть деньги. Ей родители дают, а тратить ей их некуда. Давай я с ней поспорю на ящик пива, что ты завтра сбреешь свои усы. Думаю, она согласится. Ей скучно, а мы устроим ей вот такую забаву. Ну как, согласен?

Виктор задумался, но через минуту согласился.

– А, давай. Чёрт с ними, с этими усами. Зато пива попьём!

Ира Григорьева, хорошая весёлая девушка, училась средне, без стипендии, но человеком была компанейским, без «выпендронов». Ребята с ней любили балагурить, помогали с учёбой, не обижали грубыми «подколами», дружили, обходились без дешёвых пошлостей. Когда к ней подсел Серёга Шмаков с загадочным выражением своей всегда весёлой физиономии, она обрадовалась, что не придётся скучать в течение длинного перерыва между парами. «Скажи, Ира, – начал Сергей, – как ты относишься к Витьке?» Такой заход издалека сразу насторожил Иру, и она, зная всех одногруппников уже четвёртый год, ответила осторожно, ожидая, и не без основания, какого-то подвоха.

«Хорошо отношусь. Не влюблена. Он отличный парень. А что случилось?» Серёга: «Да, ничего страшного. А вот, скажи, Ира, может Витька усы свои роскошные сбрить или нет?» Ира весело рассмеялась: «Конечно, может, но только по очень веской причине. Очень веской». Все в группе знали, что Витя любил свои усы. Холил их, следил за ними, регулярно ровнял и подстригал. Серёга: «А вот давай с тобой поспорим на ящик пива, что он их завтра сбреет. Как, готова?» Ира замялась: «А ящик пива – это сколько стоит?»

Серёга: «Смотри. Ящик жигулёвского в “Трёх конях” – это двенадцать бутылок, по полтиннику штука. Всего шесть рублей. Не так уж и много».

«Три коня» – это обыкновенная столовая недалеко от метро, где обедали люди из ближайших контор и предприятий. Там имелся хороший буфет, в котором часто продавалось бутылочное пиво. Туда иногда, когда появлялись деньги, захаживали студенты попить пива и обсудить бурно протекающую студенческую жизнь.

Серёга торопил: «Ну что ты задумалась? Для тебя это не такие уж большие деньги. Зато, если он не сбреет усы, посидим там за мой счёт». У Иры было всего восемь рублей, и она планировала на них купить новые колготки, а может быть, босоножки, если папа добавит. Она уже присмотрела очень симпатичные, голубые, с белым ремешком в универмаге на Бакунинской. А тут Шмаков голову морочит с Витькиными усами. Но в то же время давно не происходило ничего весёлого и интересного в её жизни. Сплошная учёба. Лекции, семинары, «лабы», надоело всё. Сделав серьёзное лицо, Ира твёрдо сказала: «Ладно, давай поспорим. Только веди двух свидетелей, а то я тебя знаю. Проспоришь и в кусты». Серёга вскочил: «Свидетели сейчас будут. Жди». Сказав это, мгновенно сорвался на поиски приятелей – любителей пива. Через пять минут вернулся с двумя свидетелями: Иваном Гусаковым и Саней Комовым. Они ребята компанейские, с ними выигранное пиво и пить веселей, рассчитал Серёга. Приятели окружили Иру. Ещё раз озвучив условие спора и потребовав от свидетелей хранить «мёртво» тайну предмета спора до завтра, ударили по рукам.

Утром следующего дня на первой паре сидела почти вся группа. Не хватало троих, в том числе и Витьки Драгина. Все уже знали о состоявшемся вчера споре и гадали, придёт Витька с усами или без. Остаётся пять минут до начала лекции, открывается дверь, заходят Оля Осокина, ещё через две минуты вбегает запыхавшийся Олег Звонарёв, а Драгина всё нет. Звенит звонок, в аудиторию входит преподаватель и следом за ним долгожданный Витька. Студенты встают, приветствуя преподавателя, но все взоры устремлены на Витьку, а он всё-таки без усов. Аудитория взорвалась дружным смехом. Уважаемый доктор наук с недоумением спрашивает: «В чём дело, товарищи?» Кто-то из впереди сидящих студентов, улыбаясь во весь рот, объясняет: «Да это вот Драгин на спор усы сбрил. Вы уж извините». Доктор, тоже когда-то бывший студентом, улыбнулся и предложил: «Ну что ж. Давайте поздравим товарища Драгина с этим важнейшим событием в его жизни». Народ с радостью поддержал юмор старшего товарища, и аудиторию заполнили смех и аплодисменты.

После четвёртой пары все пятеро участников спора отправились в «Три коня». С Ирки взяли только четыре рубля, остальные два добавили мужчины, очень весело пили пиво, вспоминали годы учёбы, предстоящую практику на Украине и как здорово быть молодыми и здоровыми.

Вот такая история с усами приключилась в далёком 1978 году в городе Москве.

Иногда в Москве в мае бывает очень жарко. В тот давний год в середине мая стояла редкая жара (+25 “С). Учиться и впитывать какие-либо знания в такую погоду совершенно невозможно. Группа студентов третьего курса известного технического вуза тоскливо парилась в духоте аудитории, где проходила лабораторная работа по электротехнике. Самые стойкие и любознательные занимали первые три стола перед преподавателями, остальные, менее склонные к освоению нового материала, изнывали от жары и скуки на средних и задних рядах. Солнце, как назло, светило в окна, на которых никогда не было штор, а жалюзи в стране развитого социализма ещё не изобрели, поэтому, несмотря на открытые узкие фрамуги, дышать было нечем. До конца пары оставалось ещё целых тридцать минут. Вася Лёвушкин и Гена Трошин уже сыграли в морской бой и страдали от зноя в ожидании завершения занятия. Рядом с ними, в заднем ряду, сидела их одногруппница Света Полуярова и с упоением читала какой-то толстый роман. Вася, чтобы хоть немного развлечься и не уснуть, спросил соседку: «Свет, что читаешь? Про любовь, наверное?» Света, не отрываясь от захватывающего текста: «Про любовь. Не мешай». Вся группа давно знала, что Светка большая любительница чтения любовных романов. Она их постоянно таскала с собой и при любом удобном случае погружалась в чтение – в мир страстей и страданий.

Вася Левушкин толкнул в бок соседа слева, Генку Трошина, и шепнул ему на ухо: «Давай приколемся к Светке. Поддержи меня». Затем, повернувшись и подвинувшись к читающей Светлане, тихо спросил: «Свет, а ты читала Тициана?» Светлана оторвалась от книги, повернулась к Васе и спросила: «А что он написал?» Вася: «Ну, Света. Тициан – это мировой классик любовной литературы. Жил, правда, давно, но его романы до сих пор востребованы как в Европе, так и у нас». В этот момент вступил в разговор подготовленный Генка Трошин: «Его последний роман “Вешняя земля” – это просто огонь. Там супер любовь!» Василий: «Сейчас пара закончится, сходи в библиотеку, спроси этот роман, он там есть».

Света, внимательно слушавшая приятелей, переспросила: «Так автор, как правильно – Тициан?» Вася: «Да, так и скажи, дайте мне Тициана, роман “Вешняя земля”». В это время прозвенел звонок, занятия закончились, группа закрывала тетради, вставала и потянулась к выходу, в прохладу старого коридора.

На следующий день, когда студенты весело рассаживались по своим местам на первой паре, Вася Лёвушкин поприветствовал входящую в аудиторию Свету Полуярову. Она демонстративно от него отвернулась. Вторую попытку заговорить Вася предпринял на перерыве, но результат был ещё хуже – она, глядя ему прямо в глаза, отрезала: «Я больше с тобой, Вася, никогда разговаривать не буду!» И не разговаривала с ним почти полгода. Вот так закончилась жестокая шутка про Тициана.