У меня во дворе стоит сухая старая ель. Каждую зиму я жду, когда ее занесет снегом, и она, не выдержав непогоды, сломается. Однако она все стоит и даже не думает погибать, тогда как тысячи молоденьких деревец, растущих рядом с ней, давно уже загнулись и позамерзали, несмотря на всю свою внешнюю силу и молодость.

– У этой ели сильные корни, – говорит мой приятель. – Она крепко стоит на земле, ибо ушла далеко вглубь и питается жизненной силой, которую мы с тобой просто не видим.

В моем доме этажом выше живет старуха. Каждый год соседи эмоционально готовятся к ее смерти, предвидя ее естественность и неизбежность. Однако, несмотря на свой тщедушный вид, старушка сохраняет жизнь уже более восьмидесяти лет, тогда как молодые парни и девчонки этажами выше и ниже давно уже поумирали от наркотиков, маниакальных депрессий и хронического алкоголизма.

– У этой старухи иное воспитание, – говорит мне приятель. – Она выросла в иное, чем мы время, и воспитывалась на иных понятиях. Она верит в Бога, не знакома с атеизмом, и по-настоящему любит жизнь.

Я молча гляжу на покрывшийся преждевременной сединой кедр, что растет за моим окном. Он слишком плохо переносит зиму и отсутствие белой березки, которая раньше стояла рядом с ним.