В своей книге я описала свое путешествие в Индию…, свои чувства…, свою историю…, историю реальных людей…

Это история кармических встреч и кармы прошлых воплощений… История длиною в болливудский сериал…, история преданности и предательства…, история жизни и смерти…

История полная мистики и приключений…, история познания мной Мира и себя в нем…

Все имена героев изменены…

Пробежавшись босыми ступнями по мягкой шелковистой траве, влажной от утренней росы, Бхарати присела у берега небольшой горной реки, подогнув золотой край сари. Утреннее солнце нежными лучами ласкало ее лицо. Играясь, она подставляла под его лучи свои руки, туго стянутые золотыми браслетами, которые отсвечивали радугой, преломляя свет в драгоценных камнях. Болтая ногами в воде, Бхарати взглядом ловила светящиеся лучики, отражающиеся в чистых водах бурной реки. Вода, прохладой обдавала ступни босых ног.

Насладившись утренним солнцем и свежестью горных вод, подчерпнув в золотой кувшин леденящей воды, она мелкими шагами прошла по узкой тропке, ведущей к дому, напевая нехитрый мотив о любви… Нежно-голубое расшитое золотыми нитями сари, мягкими складками развивалось легким утренним ветерком.

Одной рукой придерживая на груди кувшин с водой, другой взмахивая, под ритм напевающей мелодии, Бхарати улыбаясь всему, солнцу, небу, людям, провожающими ее поклонами и приветливыми взглядами, легко ступала, будто парила над землей. Ей хотелось кружить и смеяться. Солнце, поля, горы все отражалось радостью в ее глазах.

Проскользнув во двор отцовского дома, Бхарати замерла при виде ярких, разукрашенных дорогим убранством колесниц, упряженных грациозными рысаками. Насторожила и озадачено снующая по двору прислуга.

Ускорив шаг, и не обращая уже ни на кого внимания, придерживая подол сари, она молнией метнулась в покои отца.

Ожидающий ее отец, молча, взглядом указал на расшитый табурет, стоящий посреди зала. Бхарати от неожиданности, так и бухнулась на мягкий пуф, держа в руках все тот же кувшин с водой.

Отец, хоть и строгий был человек, но такой жесткости в его взгляде и жестах она ни когда не видела.

Немного приоткрыв рот, от волнения, Бхарати уставилась на отца, пытавшегося держаться твердо и как-то торжественно.

– Мы, выдаем тебя замуж, все договорено, давно – тихо, безоговорочно произнес отец.

– Замуж, – пролепетала Бхарати…

Не так она представляла себе самый важный день ее жизни…. Все девичьи мечты рухнули в один момент. Мечты о свиданиях под звездами, мечты о чувственных речах возлюбленного, мечты, о долгих прогулках держась за руку по дорожкам ее детства.

Бхарати встрепенулась, холодок растекся по ее телу. Встала. Кувшин со звоном соскользнул из ее рук, расплескивая холодную леденящую воду.

– Не спросив меня? Ведь ты же говорил, что я твоя единственная дочь. Как? Как ты мог, – подняв руки, громко прокричала она. И отвернувшись, прикрыв лицо кончиком шелкового сари, вся поникла, ее мечтам и безмятежной жизни пришел конец. Слезы предательски катились по щекам из глаз.

– Договорено, когда? – обессиленно прошептала Бхарати.

– Все знали. Все кроме меня, – сказав словно в пустоту, Бхарати впервые ощутила странный привкус, привкус предательства.

– Ты выходишь замуж за сына раджи Абхиджата, Девдаса, – все так же жестко произнес отец, – все решено еще до твоего рождения, я дал обет.

– Обет… – тихо произнесла Бхарати. В ее голове все мысли спутались. «Страшное слово – обет, дали обет еще до моего рождения» – все в ней кипело. Ей хотелось выбежать и бежать, бежать к любимой реке, к солнцу…

И она…, подогнув подол сари, резко метнулась к двери…

Но, отец, рывком дернув ее за руку, все так же сухо и жестко сказал, чтобы она шла в свои покои, приоделась и вышла в зал к гостям…

Странные чувства – злость, растерянность и безысходность, будто тугая девичья коса, сплелись воедино в ее душе, хотелось бежать, или просто лечь на софу и рыдать…, но она не могла ослушаться отца, просто не могла…. Да, и бежать было не куда….

Зайдя в свои покои, с тоской и болью в глазах, посмотрев на новое дорогое, расшитое золотом сари, лежащее на софе, призвав прислугу, Бхарати стала медленно облачаться в не желанный наряд, будто в саван…

Присев около зеркала, безразлично смотря на свое отражение, покорно дав вплести в свои черные как смоль волосы желтые орхидеи…, она тянула время…

Отец прислал посыльного…, который молча провел ее в зал.

В большом зале, для важных особ, который Бхарати знала с самого детства, и в котором часто играла с отцом, прячась за пуфами, весело хохоча…

Зале…, который всегда олицетворялся у нее с радостными событиями и праздниками, сидело на пуфах множество разодетых вельмож…

Их многочисленные жены, поблескивая дорогими украшениями, стояли кружком за своими мужьями, готовые в любой момент угодить…

Зал казался зловещим и чужим…

Безразлично остановившись в центре зала…, куда ее провел провожатый отца…, прикрыв лицо краешком сари, она молча смотрела на гостей сквозь слезы…, все плыло в глазах, голова кружилась, и ей казалось, что она сейчас упадет… Звуки…, запахи все смешалось.

– Бежать, бежать, – крутилась в ее голове одна и та же мысль.

– А, вот и…, наша Бхарати, – громко произнес отец, приобняв ее за талию, легонько подталкивая к пуфу, рядом с напыщенным, толстым раджей с лоснящимся круглым лицом, сидящим в окружении таких же толстых жен.

– Хороша, хороша невеста, – слюняво отозвался раджа.

Все оживленно защебетали, восхваляя красоту Бхарати…

Она чувствовала себя рабыней на грязном базаре работорговцев. Обида душила ее. Она продана была еще до рождения, и вся ее жизнь это была просто игра в беззаботное счастье.

Зал оживился…

Вошел статный красивый парень, с царской осанкой, с гордо поднятой головой в ярком тюрбане, в дорогих одеждах…, держа в руках поднос с роскошным золотым Шрингаром, украшенным кровавыми рубинами и ярко голубой бирюзой. Он легким шагом, подойдя к Бхарати, сидящей на пуфе около толстого раджи, низко поклонившись, предложил ей Шрингар в дар. Глаза его хитро светились огнями черных кашмирских сапфиров…

– Это наш мальчик, Девдас, – пролепетал толстый раджа, сидящий на огромном пуфе, поджав толстенькие ножки в красных башмаках с загнутыми к верху носками, слюняво поглядывая на Бхарати.

«Ну…. Вот и тот, кому меня продали, сколько же отвалили за меня монет», – злобно подумала она…, но, взглянув в сияющие глаза жениха, ее сердце немного оттаяло…

Сын раджи был статный, красивый парень, с яркими черными глазами и поступью льва, идущего медленно и уверенно в своем величии…

Бхарати, молча приняв дар, печально глядя на красные рубины, напоминающие ей о вечерней заре, в знак благодарности, покорно дала украсить себя тяжелым золотом дорогих украшений, под тяжестью которых она не могла и пошевелиться.

Гости весело защебетали, обговаривая свадебный обряд. В зале эхом отдавались глухие слова и возгласы…

Девдас, не сводя с Бхарати маслянистых глаз, молча сидел рядом…

Аромат его благовоний, его стать и черные глаза сводили ее с ума. И она уже, даже была благодарна своему отцу, за эту сделку, совершенную еще до ее рождения…

И как-то все пошло своим чередом… Свадьба назначена через неделю.

Жених и невеста всю неделю слали друг – другу гонцов с письменами… Девдас был богат, знатного рода, и одаривал свою невесту дорогими подарками, которым Бхарати радовалась как маленькая девчонка…

На рассвете, они тайно встречались на берегу около горной реки. Веселились как дети, бегали, кружились и иногда украдкой целовались, хотя это и было запрещено….