Мои симптомы удручали, но еще больше меня выбило из колеи отсутствие доступных источников информации, что помогло бы моему исцелению. Мои акушерки были либо слишком заняты, либо не знали, чем помочь, либо отрицали серьезность ситуации, то есть никак не могли меня поддержать.

В интернете я нашла тысячи статей о том, как выявить послеродовую депрессию. Но моя ситуация казалась намного сложнее, и для ее определения не было какого-то устойчивого термина. Неудивительно, что спустя 10 месяцев борьбы с беспрестанными физическими, эмоциональными и психологическими проблемами я впала в депрессию, не говоря уже о том, что я каждый день сталкивалась с трудностями в быту и культурными различиями. Недостаточное знание языка и чужих традиций усугубляло ситуацию. То ли в Бразилии просто не было никаких специалистов для помощи после родов, то ли я не представляла, где их искать. Казалось, что мое тело разваливается, а я никак не могу себе помочь. Кроме того, я потратила все свои сбережения на акушерку, которой доверяла, и на сами роды, чтобы они прошли так, как я хотела. Мне было не с кем оставить ребенка, поэтому я не работала. Мой партнер был преисполнен благих намерений, но он так же, как и я, оказался не готов к трудностям, и его часто не было дома.

Все специалисты по здоровью тазового дна, которым я доверяла, – целители, иглотерапевты, остеопаты и физиотерапевты, – остались в США. Мне было непросто отважиться уехать из Бразилии без мужа, которому пришлось бы пройти семь кругов ада для сбора документов, чтобы попасть в Штаты, но других вариантов у меня не оставалось.

Поэтому я оставила мужа в Рио, взяла дочь, и мы с ней вылетели в Боулдер, штат Колорадо, где жили многие из моих знакомых специалистов. Начала я с того, что обратилась к акушеру-гинекологу с просьбой об осмотре тазового дна. Хотя обычно я с осторожностью отношусь к протоколам традиционной медицины, я хотела получить объективную оценку от человека, который не будет ничего приукрашивать. В тот момент я все еще обнаруживала в трусах следы фекалий, хотя даже не испытывала никаких позывов в туалет, мне все еще было невыносимо больно во время секса, и я постоянно страдала от нарушения функций крестца и поясницы: хваталась за спину каждый раз, когда вставала или садилась.

Выслушав длинный список моих жалоб – но не осмотрев меня, – акушер-гинеколог рекомендовал провести полную реконструктивно-пластическую операцию по восстановлению мышц тазового дна. Я знала, что тазовое дно играет ключевую роль для здоровья позвоночника, внутренних органов и энергетической связи с землей, поэтому вовсе не хотела, чтобы меня распороли, а потом заштопали с помощью материалов, которые мое тело не сможет распознать. Я прекрасно понимала, что операция далеко не всегда помогает, а иногда, если уж на то пошло, только усугубляет ситуацию. Это же не просто тазовое дно – это сакральное энергетическое отверстие. Я ответила: ни за что.

Выйдя из клиники, я преисполнилась еще большей решимости понять, что со мной. Если я, со всем своим опытом в йоге и альтернативной медицине, не могла найти способы восстановиться после родов без хирургического вмешательства, то как их могла найти среднестатистическая женщина? То, что мне было нужно, – это многосторонний подход к исцелению, который учитывал бы весь накопленный человечеством опыт. Только так, и никак иначе я смогла бы наконец завершить свой сложный переход к материнству.

Так и началось мое превращение из беззаботного вольного путешественника в прагматичного искателя. Я была полна решимости. Я записалась к своему холистическому терапевту, специалисту по здоровью тазового дна, Мишель Крейсберг. Ожидая консультации, я волновалась, думая, что снова услышу плохие новости. К счастью, Мишель сказала мне, что есть много доступных методов лечения, которые можно испробовать, прежде чем прибегать к хирургии. Мне достаточно было просто знать, что я не безнадежна, – это дало мне силы продолжать искать естественные способы исцеления.

Прожив в Боулдере несколько месяцев, я поняла, что мне нужна поддержка семьи. Чтобы не расставаться с дочкой, мне пришлось вернуться к родителям в Сан-Диего. Я надеялась, что муж скоро присоединится к нам. Я приходила на занятия к своим давним учителям и коллегам, но каждый раз, когда занималась йогой, даже на базовых уровнях, боль в спине, недержание и геморрой усугублялись. Я продолжала заниматься лечебной физкультурой и экспериментировала с физической нагрузкой, ища посильные упражнения, которые бы меня укрепляли, а не ослабляли.

Через полгода, благодаря последовательным занятиям без большой нагрузки, я стала чувствовать себя немного лучше, снова вернулась к преподаванию, и мне предложили поучаствовать в тренинге для учителей йоги в Таиланде. Я была в восторге оттого, что смогу изучить вековые азиатские традиции ухода за женщинами после родов. Также я знала, что в Таиланде смогу позволить себе няню на полную ставку, а свободное время посвящу своему здоровью. До той поры, как и многие новоиспеченные мамы, я, не задумываясь, жертвовала собственными потребностями, чтобы удовлетворять потребности дочери.

Прожив год в США без мужа, я и моя дочь, которой скоро должно было исполниться два года, отправились в Азию.

На тренинге для учителей йоги мироздание послало мне ангела в виде Эллен Хид, специалиста по сексологии и телесно ориентированным практикам. Она вела ту часть тренинга, что касалась анатомии. Телесные сексологические практики – это прогрессивное направление холистической терапии, созданное для лечения органов репродуктивной системы. Когда я набралась смелости рассказать Эллен о своих болезнях, она пригласила меня принять участие в передовом исследовании, которое она проводила с родившими женщинами, чтобы выяснить, как можно неинвазивными методами избавиться от рубцовой ткани. Благодаря сеансам с Эллен мне удалось забыть о своих проблемах – недержании, геморрое и диастазе (расхождении передней брюшной стенки) – тех симптомах, избавиться от которых, по мнению врача из Боулдера, можно было только при помощи комплексной операции. Это было похоже на чудо.

Теперь, когда я сосредоточилась на собственном исцелении, я наконец нашла время, чтобы поразмышлять обо всем, что случилось за последние два года. Я поставила перед собой задачу признать и пережить разочарование из-за того, что больше не могла практиковать йогу, как раньше, а также принять тот факт, что я потеряла контроль над собственным телом и мечту о традиционной семье. Я наконец призналась себе в том, что мой брак разваливается.

Я поняла, что вышла замуж за человека, который был для меня неподходящей парой, и в глубине души всегда это знала. У нас не было ничего общего: ни языка, ни социального статуса, ни планов на жизнь. У нас был просто невинный роман, и я надеялась, что этого будет достаточно для совместной жизни в гармонии с ритмами тропического леса. После года ожидания мне пришлось признать, что я была права, с первой встречи с ним интуитивно ощущая, что он островитянин до мозга костей и никогда не покинет Бразилию.

Когда месячный тренинг для инструкторов по йоге закончился, я решила остаться в Таиланде, чтобы снизить повседневные расходы и продолжать наслаждаться размеренным ритмом жизни. Каждый день, после того как я завозила дочь в садик, я ложилась на холодный кафельный пол в нашем гостевом домике и позволяла эмоциям нахлынуть, омыть меня и осесть внутри. Затем я выполняла несколько упражнений из инь-йоги и молилась. А ночью я работала над созданием веб-сайта и проекта жизнеспособного бизнеса, а также планировала будущее для себя и дочери.

Родив и став матерью, я изменилась. Я не хотела, чтобы другие женщины так же страдали от недостатка помощи и знаний, как пришлось страдать после родов мне самой. Мои глубочайшие раны всегда становились для меня лучшими учителями, и этот опыт не стал исключением. Я начала понимать, что мое призвание – помогать молодым матерям и стараться изучить то, что представлялось черной дырой в области женского здоровья, – послеродовой период.