В рамках соглашения о сотрудничестве представители советской разведки наладили устойчивый деловой контакт с сотрудниками английской разведки, действовавшими при штабе маршала Тито в Югославии. Хорошо обстояло дело и с обменом информацией о новых технических средствах и методах ведения подрывной работы. Стороны передавали друг другу образцы документов Германии и оккупированных ею стран для оснащения забрасываемой в эти страны агентуры (удостоверения личности, штампы и печати, продовольственные карточки и т. п.), обменивались данными о диверсионном снаряжении и экипировке агентуры, образцами раций и вооружения, различного типа взрывателей и мин.

Английская сторона положительно оценивала полученные от советской разведки образцы диверсионной техники. Со своей стороны 4-е управление НКГБ также высоко оценивало полученные через английскую разведку аналогичные материалы и образцы.

За время сотрудничества руководство английской разведки организовало для Чичаева посещение ряда специальных закрытых объектов, на которых он мог ознакомиться с подрывной спецтехникой: экспериментальной станции вблизи Лондона, выставки-музея спецтехники в Лондоне, парашютной школы в Манчестере.

Однако далеко не все было гладко в решении вопросов, связанных с выполнением достигнутых ранее конкретных соглашений. В частности, имели место и откровенные задержки английской разведкой передачи советской стороне важной оперативной информации. В середине 1944 года Джордж Хилл даже был вынужден сообщить из Москвы в Лондон: «Не могу не чувствовать, что у русских имеется довод, хороший довод против нашей готовности сотрудничать и довод против нас в смысле задержки разведывательных сведений, которые могут быть для них ценными».

В начале 1945 года, когда война близилась к завершению, стало очевидным, что сотрудничество с английской разведкой зашло в тупик. 10 марта Иван Чичаев получил из Центра указание информировать союзников о своем предстоящем отъезде в Советский Союз. Джордж Хилл, со своей стороны, заявил о готовности вернуться в Англию и 11 мая вылетел в Лондон.

Таким образом, миссии по связи с английской и советской разведками в Лондоне и Москве были закрыты. Они были созданы для решения задач, возникавших в ходе войны, и с подписанием Акта о капитуляции Германии изжили себя.

Даже не искушенному в делах внешней разведки человеку не составит большого труда понять, какую ценность представляла для государственной безопасности нашей страны информация, поступавшая от членов «Кембриджской пятерки» накануне, во время и после окончания Второй мировой войны.

Как уже отмечалось, с началом Великой Отечественной войны между разведками Великобритании и Советского Союза было достигнуто соглашение о сотрудничестве и обмене информацией, причем инициатором его выступила британская сторона.

К сожалению, несмотря на имевшиеся договоренности и соглашения, англичане порой или не передавали, или всячески тормозили передачу нам информации, касающейся в первую очередь Германии, с которой до открытия второго фронта Советский Союз боролся в одиночку.

Кадровым сотрудникам разведки и ее историкам хорошо известно, что большую часть сведений по Германии, которую в период Великой Отечественной войны советская разведка добывала в Великобритании агентурным путем, в том числе и с помощью «кембриджской группы», Великобритания в силу союзнического долга и имеющихся соглашений, а также в интересах борьбы с фашизмом должна была добровольно передавать Советскому Союзу.

Кстати, уже в 1960-е годы, когда о сотрудничестве Энтони Бланта с советской разведкой стало известно английской контрразведке, он, объясняя свое поведение, на одном из допросов заявил, что считал долгом патриота и антифашиста помогать СССР — союзнику Англии и передавать ему те сведения, которые в силу союзнических обязательств должно было передавать английское правительство, но не делало этого. И не случайно английское правительство не рискнуло привлечь Энтони Бланта к судебной ответственности. Эти же доводы приводил в свое оправдание на допросах и Джон Кернкросс.

1912, 1 января — родился в индийском городке Амбала (провинция Пенджаб); отец, Гарри Сент-Джон Бриджер Филби, высокопоставленный чиновник британской колониальной администрации; мать, Дора Джонстон, домохозяйка.

1924, 18 сентября — поступил на учебу в Вестминстерскую школу.

1929, октябрь — принят в Кембриджский университет (Тринити-колледж) по королевской стипендии.

1933, июнь — с отличием окончил Тринити-колледж по специальности «Экономика».

Июль — выехал в Вену (Австрия), где принимал участие в подпольной антифашистской работе.

1934, 24 февраля — заключил брак с Алисой (Литци) Фридман, активисткой компартии Австрии.

Май — вместе с женой возвратился в Лондон.

Июнь — начал работать на советскую разведку.

1934, июль — 1936, декабрь — помощник редактора в еженедельнике «Обзор обзоров»; редактор журнала Ассоциации британских финансистов.

1937, январь — 1939, август — специальный корреспондент газеты «Таймс» при франкистском правительстве.

1939, сентябрь — 1940, июнь — специальный корреспондент газеты «Таймс» при штабе британских войск во Франции. В июле возвратился в Лондон.

1940, август — по рекомендации Гая Бёрджесса принят на работу в СИС.

Сентябрь — вступил в гражданский брак с Айлин Фере.

1941, июль — возглавил испанскую секцию в отделе внешней контрразведки СИС.

1943, 31 августа — назначен членом секретариата при начальнике контрразведывательного отдела СИС. Курировал работу английской разведки на Пиренеях, в испанских колониях, Германии, Польше и Чехословакии.

1944, сентябрь — назначен начальником самостоятельного IX отдела СИС, занимавшегося «советской и коммунистической деятельностью».

1945, декабрь — 1946, февраль — выезжал в короткие командировки по линии СИС во Францию, Грецию, Германию, Швецию и Италию.

1946, 17 сентября — оформил развод с Алисой Фридман-Филби.

24 сентября — вступил в законный брак с Айлин Фере. У супругов было четверо детей: дочери Джозефина (1941) и Миранда (1946), сыновья Джон (1943) и Том (1944).

1947, июнь — 1949, август — руководитель резидентуры СИС в Турции (Стамбул).

1949, август — 1951, декабрь — офицер по связи СИС при ЦРУ и ФБР в Вашингтоне.

1952, ноябрь — допрошен МИ-5 по делу Маклина — Бёрджесса.

1953 — подал в отставку с поста в СИС.

1955, 7 ноября — в ходе дебатов в английском парламенте министр иностранных дел Великобритании реабилитировал Филби.

8 ноября — провел пресс-конференцию для местных и иностранных журналистов.

1956, август — прибыл в Бейрут в качестве внештатного сотрудника СИС под прикрытием корреспондента газеты «Обсервер» и журнала «Экономист».

1957, 11 декабря — скончалась жена Филби Айлин.

1959, 24 января — зарегистрировал брак с американкой Элеонорой Брюер.

1962, декабрь — в Бейрут из Лондона прилетел бывший резидент СИС в Ливане и приятель Кима Николас Элиот с новыми доказательствами связи Филби с советской разведкой.

1963, 6 января — срочно вызван звонком в британское посольство, однако не пошел на встречу.

23 января — исчез из Бейрута.

1 июля — Советский Союз официально объявил, что предоставил Киму Филби политическое убежище и советское гражданство.

1963—1988 — консультант ПГУ КГБ СССР, принимал участие в подготовке советских разведчиков в Краснознаменном институте КГБ.