Марк в это время ушёл к кладовке за верёвкой.

Наверное, из-за того, что я разговаривала, я и не услышала, как Саша очнулся. И всё, что я успела увидеть, был уже Марк, с обезумевшим лицом, который просто летел в мою сторону, и откинул меня со всей силы в бок, из-за чего я упала, ударившись плечом о стену.

Я подняла глаза, в которых первое время немного двоилось, и увидела, что Марк повалил Сашу на землю, прижав своим телом.

- Я держу его. А ты – не подходи. Одевайся, и выходи из квартиры.

- Чего? Я тебя не оставлю, нет.

Буквально через полминуты где-то в отдалении зазвучали полицейские сирены.

- Я его держу! – Ещё раз крикнул Марк, когда в квартиру вбежали полицейские, а у него самого почему-то стали закатываться глаза.

Я не понимала, что происходит, всё ещё находясь в шоке от того, что только что произошло. Подползла к Марку, и с ужасом увидела алое пятно крови, медленно расползающееся у него по футболке, а в руке Саши уже окровавленный нож.

Лера

Оказывается, самое страшное, это не когда ты в опасности, а когда что-то угрожает твоему любимому человеку. Сейчас я наконец-то до конца поняла Марка, как он беспокоился за меня, когда я пропала.

Марк лежал в больнице, и я не находила себе места.

В первые сутки его состояние характеризовали как тяжелое. И я только и делала, что плакала и молилась, молилась и плакала.

Сразу после случившегося, ко мне в больницу приехала мама, и несмотря на то, что она недолюбливала Марка, она тоже молилась, обнимая меня, и гладила по голове в моменты самых сильных моих истерик.

Его родители тоже приезжали, общались со мной, а я чувствовала себя букашкой, придавленной чувством вины перед ними, хотя они ни разу меня ни в чём не обвинили. Но я-то знала, что Марк оказался здесь из-за меня.

И я просто не понимала, как смогла бы жить без него, если бы его не стало. Я могла жить, зная, что он где-то там, и у него всё хорошо, но не так. Не так.

В палату к Марку не пускали, он находился в реанимации, а я оббивала больничные коридоры, ожидая каких-нибудь новостей.

Там же вместе со мной попеременно дежурили родители Марка, давая мне время, чтобы я съездила и приняла душ, а также привезла всё необходимое, когда Марк очнётся.

Врачи использовали слово «если», я предпочитала «когда». Я настырно возвращалась в больницу через полтора часа после того, как уехала, потому что мне казалось, что, если я буду далеко, может случиться что-то плохое. Хотя самое плохое, наверное, уже произошло.

Наконец, через день врачи сказали, что появились улучшения. И что у них были все причины полагать, что Марк выкарабкается. В тот день я пообещала себе, что, если он всё-таки очнётся, я обязательно признаюсь ему в своих чувствах ещё раз.

Повезло, что жизненно важные органы были почти не задеты ранением, но он потерял достаточно много крови до приезда скорой, из-за чего врачи сейчас следили за его состоянием и в течение ближайшего времени должно было решиться, понадобится ему операция или нет. Он так и не пришёл в сознание, но меня утешали, что это было нормально для такого рода травм.

Сашу схватила полиция ещё у нас дома. Мне пока было не до него, хотя мне пришлось уже несколько раз ездить в полицейский участок, потому что меня допрашивали, его дело было сейчас в активной фазе.

Я плакала за последние двое суток столько, что, казалось бы, слёз в организме уже не должно было остаться. Со стороны я была похожа на какое-то заплывшее чудовище, но мне было всё равно.

Боялась, что Марк может не услышать от меня слова признания, не прочувствовать, что между нами всё взаимно, что у нас с ним так и не выдастся шанса быть вместе полноценно. За что мне был дан этот опыт? Что я должна была из него вынести?

- Валерия, Марк очнулся. Можно зайти, но буквально на пару минут, он ещё слишком слаб – врач вышел в коридор, чтобы пригласить меня, а у меня из легких пропал воздух. Я встала и просто рухнула на колени прямо в больничном коридоре в тихом плаче, хотя слёз уже почти не было.

Спасибо, Господи, спасибо…

Марк

Когда я очнулся, сразу после врача в палату зашла Лера. Я испугался, и попытался пошевелить своими конечностями, вроде бы всё ощущалось, поскольку Лера выглядела так, будто теперь я останусь инвалидом до конца жизни.

Врач же буквально пару минут назад сказал, что у меня было ножевое ранение, но раз я очнулся, то острая фаза уже позади, и сейчас главное, что мне было нужно, это время чтобы восстановиться.

- Марк! – она бросилась к кровати, но прямо перед койкой затормозила, вспомнив, что меня лучше сейчас не трогать. Я хотел привстать, но сил на это не было, да и место ранения болело. В горле пересохло.

- Лерочка… - она взяла мои руки, и снова заплакала.

Господи, теперь мне было и физически больно, и эмоционально, потому что даже находясь в таком состоянии, меньше всего я хотел бы видеть её слёзы.

– Всё хорошо, Лера, теперь всё будет хорошо…

Когда она немного успокоилась, то мы чуть-чуть поговорили. Лера рассказала мне, что было, после того, как я потерял сознание. Про то, как меня увезли на скорой, что Саша теперь за решеткой, а я просто не мог на неё насмотреться, впитывая её голос, запах, и ощущения от её близости.

- Марк, прямо перед тем, как в дверь позвонили, я хотела тебе кое-что сказать… Я хочу дать нам шанс. Попробовать всё с начала. Если ты, конечно, всё ещё этого хочешь.

Наверное, мне не рекомендовалось сейчас волноваться, но от её слов, моё сердце заколотилось, как бешеное. Хотелось встать, закружить её, обнять, и больше никогда не отпускать. И я обязательно планировал сделать это, как только поправлюсь.

- Спасибо. – Прошептал я, поджав губы, потому что стал вдруг слишком эмоциональным. – Ты даже не представляешь, как я тебя… - Я сглотнул, не решившись произнести те самые слова.

Ещё было слишком рано. Нужно было немного времени. Главное было сейчас не спугнуть Леру.

Ведь теперь у меня был шанс. И я собирался им воспользоваться.

Сделать так, чтобы Лера снова стала моей. Только на этот раз навсегда. Без всяких «но».

Полгода спустя

Это было не просто, продержаться целых полгода, не начав торопить события.

Сначала, после того как меня выписали, мы пытались с Лерой двигаться медленно, как она хотела. Она переехала жить в свою новую квартиру, я приглашал её на свидания, честно стараясь действовать как настоящий джентльмен.

Нас хватило на две недели.

Очень скоро мы оба поняли, что такой темп, кажется, был уже не для нас. И после первой же совместной ночи я предложил Лере переехать обратно ко мне.

Даже зажмурился, задавая вопрос, потому что переживал, что она откажет. Но она, к моему счастью, ответила согласием.

Так что по итогу мы оказались примерно в той же точке откуда начинали. С небольшими изменениями.

Дела по дому мы сейчас делили на двоих. Спальня у нас теперь была тоже общей. А ещё, хоть мы сейчас и были настоящей парой, официально Лера всё ещё была свободна. Никакого штампа в паспорте. И вот этот последний пункт… Как бы так сказать… Меня сильно нервировал.

Мне хотелось сделать так, чтобы все в мире знали про то, что эта женщина была моей, и никто не смел даже смотреть в её сторону. Звучало немного собственнически, но это просто как я чувствовал.

Так что сегодня был очень важный день. Я волновался. Сильно.

Что касалось остальных вопросов, то мы как-то постепенно вместе со всем разобрались.

Лера рассказала про козни её бывшего начальника, а я нашёл людей, имеющих на него солидный компромат. Так что теперь вновь все двери фирм стали открыты для неё, но она не захотела уходить с текущей работы, оставшись работать там же.

Сашу официально признали виновным и посадили на 5 лет. Его отправляли на судебно-психологическую экспертизу, но там признали вменяемым. Мы пытались добиться большего срока, но у него была такая команда адвокатов, что ничего сделать не удалось.