– А что тут решать? Дети и женщины уже слишком устали, чтобы поворачивать назад.

– Егор, – Васильевич выглядел обреченным, – ясно, что нам уже не обойти это препятствие. Ты прав. Все слишком устали, чтобы бегать от судьбы. Придется идти вперед. А там уж что будет, то будет.

– Не могу поверить, что весь наш путь был напрасным.

– Он не был напрасным, – Степаныч положил свою руку на плечо Егору, – Мы честно попытались что-то изменить в своей жизни. Просто не получилось. Надо смириться с тем, что нам выпало на сегодня. Мы постараемся как-то договориться с этими людьми.

– О чем можно договариваться с этой военщиной? – негодовал Егор.

– Ну, не звери же они, в конце то концов, – проговорил Петрович, – Глядишь, о чем-то и договоримся.

– Егор, – Степаныч отошел немного в сторону, – У меня предложение.

– Какое, Степаныч? – прошел за ним Егор.

– Деваться, действительно, нам некуда. Придется отдаться на милость судьбе. Пойдем к этим людям, раз уж укрыться от них не удастся. Но вот что можно будет сделать.

– Что, Степаныч?

– Думаю, мы поступим следующим образом. Ты, Олег и Стас оставите нас. Погоди, не кипятись. Выслушай меня сначала, – к ним подошли Васильевич и Петрович, – Уверен, что никто не собирается нас убивать. Мы знали, что за нами может быть выслан какой-нибудь отряд. Самое худшее, что нас может ожидать – это то, что всех вернут назад, чтобы продолжить эксплуатировать нас и дальше. Так пусть это случится не со всеми сразу. Сделаете так, чтобы мы оставались у вас на виду. Вы опытные охотники и следопыты. Вам это вполне по силам. Будете незаметно для других приглядывать за нами со стороны. Глядишь, что-то из этого и выйдет. Может, придется нас как-то выручать. В конце концов, вернетесь за нами туда, куда нас отведут, а там уж и решите, как нам помочь избавиться от плена. А если все будет в порядке, то и сами сможете к нам присоединиться в будущем.

– А если все будет не в порядке?

– Тогда и решать будете сами, что с этим делать. Но, пойми, сдаться всем сразу сейчас – не очень правильная идея. Мы со стариками постараемся наладить хоть какой-никакой контакт с военными. Узнаем, что им нужно, хотя, это и так понятно. А зная, что вы всегда где-то рядом, нам и самим будет спокойнее.

– А если они все-таки вас увезут куда-нибудь? Что тогда?

– Повторю. Вы обязательно нас отыщете. Я просто в этом уверен. И найдете способ нам помочь. Сейчас трудно предполагать, как на самом деле пойдут дела. Давай, будем отталкиваться от происходящих событий, а не от предполагаемых. Хорошо?

Егор замолчал в раздумье. Потом кивнул головой, соглашаясь с предложением Степаныча.

– Я хочу проститься с Ольгой.

– Да не надо прощаться, чудак ты человек! Это всего лишь временное расставание. Иди, конечно.

Через три часа после слезных прощаний с соплеменниками три одинокие фигуры смотрели вслед уходящему отряду близких им людей. Вскоре небольшая вереница скрылась за ближайшим пригорком. Мужчины в суровом молчании повернули на запад и неторопливо двинулись по начавшему вновь замерзать снежному пласту. Каждый нес небольшой рюкзак с провизией на несколько дней. За спиной висели луки с копьями и небольшие колчаны стрел. Олег нес еще и единственное ружье. Настроение у Егора и его друзей было отвратным. Они ощущали, что сами своими руками отправили своих друзей и родных в самый центр опасности навстречу полной неизвестности. Глубоко-глубоко внутри все ж теплились надежда на благополучный исход их истории, а также вера в правильность принятого ими решения. Пройдя около трех километров, мужчины устроили небольшой привал. Решили дождаться ночи, чтобы постараться подобраться поближе к лагерю военных для разведки обстановки.

Как только стемнело, трое друзей, соблюдая все меры предосторожности, чтобы не быть замеченными, приблизились к стоянке, обустроенной военными. Укрывшись за невысоким кустарником, они поочередно наблюдали за происходящим перед ними. Насчитали около двадцати снегоходов, аккуратно выстроенных в три ряда, десять палаток военного образца. Рядом со снегоходами стояло несколько больших саней для перевозки необходимого груза. Вокруг лагеря прохаживалась вооруженная автоматами охрана. Все военные были одеты в маскхалаты защитного белого цвета.

– Смотри, Егор, – Олег передал тому бинокль, – особой суеты я не вижу. Вон, гляди, чуть правее от самой большой палатки вояк стоят наши, уже расставленные. Рядом с ними – собаки. А возле костров возятся наши женщины, готовят ужин. Детей и мужчин я пока не заметил. Наверное, они внутри палаток. Вроде, никого не обижают.

– Ага, вижу. Стас, держи, может еще что заметишь.

Стас принял переданный ему оптический прибор, прильнул к окулярам.

– Действительно, все спокойно. Может, зря мы не пошли со всеми? Никто никого, вроде, не притесняет. Как думаешь, Егор, может, нам к ним прямо сейчас вернуться?

– Давай, пару дней осмотримся, – не согласился со Стасом Егор, – Вернуться всегда успеем.

– Ну, хорошо. Главное, чтобы никто не снялся с насиженного места в скором времени. А нам бы не замерзнуть только. Если костер зажигать, то подальше отсюда, чтобы дым нас не выдал.

До утра они не покинули своего места наблюдения. Ночью к группе военных присоединились еще десять человек на пяти двухместных снегоходах, приехавших, видимо, с разведки, производимой западнее лагеря. Лишь с началом рассвета мужчины отступили на безопасное, по их мнению, расстояние, надеясь, что люди, расположившиеся в низине, до следующей ночи не уйдут со своей стоянки.

***

А накануне этого отряд переселенцев, оставив позади трех своих мужчин, неторопливо вышел навстречу постам, выставленным в охранение. Впереди шли Васильевич, Петрович и Степаныч. Все оружие, что было при них, даже ножи, они заранее сложили в одно место вместе с другими перевозимыми вещами. Их заметили издалека. На подступах к охраняемому лагерю военных возникло оживленное перемещение. Навстречу людям выехали пять снегоходов. На каждом располагалось по два человека. На расстоянии сорока метров от колонны людей снегоходы остановились, расположившись полукругом, преграждая дальнейшее движение вперед. Люди в белых балахонах с автоматами в руках покинули свои транспортные средства, укрылись за ними, направив оружие в сторону переселенцев.

– Остановитесь, – донеслась властная команда, – Поднимите руки вверх. Оружие бросьте на снег. Разойдитесь перед нами так, чтобы мы могли всех видеть.

Несчастные, уставшие люди вынуждены были подчиниться.

Через час под присмотром охранников рядом с палатками военных были выставлены палатки переселенцев. Всех поместили внутри них, приказав не выходить наружу без специального разрешения. Еще через час, когда все более ли менее устроились, в главную, самую большую палатку небольшого гарнизона были приглашены старейшины путешественников. Внутри палатки в самом ее центе расположился небольшой раскладной столик. Вокруг него стояло шесть таких же раскладных стульев. На краю столика расположилась керосиновая лампа, другие четыре были развешены по краям палатки. Создаваемого ими света вполне хватило бы для чтения книги. В углу палатки была поставлена раскладушка с заправленной постелью. Небольшие, аккуратно сколоченные ящички дополняли скромное убранство помещения. В помещении также стояла печка-буржуйка, тепло которой приятно расслабляло. Труба печки была выведена наружу в специально вырезанное для нее отверстие.

Снаружи палатки, охраняя ее вход и выход, стоял часовой. Внутри на раскладных стульях сидели три мужчины от тридцати до сорока лет. Самый старший из них пригласил вошедших стариков занять места за столом.

– Здравствуйте, уважаемые. Позвольте предложить вам чай, настоянный на травах, – пригласил он переминающихся с ноги на ногу вновь прибывших, – Зовут меня Виталий Иванович. Я старший офицер нашей боевой группы. Присаживайтесь, присаживайтесь. В ногах правды нет. Как мне в дальнейшем обращаться к вам?

Старики приняли приглашение, сели за стол. Представились. Взяли в руки предложенный им горячий напиток. Сделали по глотку, шумно отдуваясь.