Майор замолчал, всмотрелся в лица притихшей аудитории.

- Все присутствующие здесь, были отобраны по результатам прошедших боёв. К сожалению, увеличить группу невозможно, отправить значительное число стрелков не на чем. Почти весь флот остался на правом берегу, захвачен боевиками. В наличии только катер и две баржи, пригодные исключительно для работы в спокойных условиях. – Емельянов опять замолчал, на этот раз пауза длилась дольше. – Если кто-то не готов принять участие в рейде, прошу подняться. Претензий у командования к вам не будет.

Лукин, возвышавшийся над остальными, пересчитал сидящих. Четырнадцать вместе с ним самим. Мужчины переглянулись, но никто и не подумал вставать.

- Ваша задача прежде всего провести разведку. Выяснить точное количество боевиков, вычислить укрытия, укрепления, транспорт, вооружение, пути снабжения, дислокацию базы, – продолжил Емельянов. – По возможности лишить мобильности, средств связи. Если сможете без потерь ликвидировать или рассеять банду, действуйте по обстановке. Вас обеспечат всем необходимым оружием и боеприпасами, снаряжением…

Сидящие заметно оживились, услышав о предстоящей раздаче «подарков».

- Вынужден огорчить, на многое не рассчитывайте. В наличии только два прибора ночного видения, ещё один выделим для рулевого катера. Восемь выстрелов для ГП-25[2], несколько гранат РГД-5 и Ф-1. Это половина от оставшихся в гарнизоне ресурсов. Для вашего «глока», товарищ Стольников, патронов сорок пятого калибра не нашли, – начштаба кивнул ополченцу из Питера, привезшему с собой спортивный Глок-21 калибра .45. – Можем заменить на другой пистолет. Радиостанции, обмундирование, снаряжение, боеприпасы получите на складе после инструктажа.

- Спасибо, товарищ майор! – внушающий уважение могучим телосложением Андрей Стольников, он же Боярин, приподнялся с места. – У меня ещё есть Беретта-Таурус, я же на соревнование ехал, вёз два клубных пистолета. К ней патронов отсыпали после второго штурма прилично!

Емельянов согласно кивнул, перевёл взгляд на Кубана.

- Капитан Раздайбеда, вы командир группы. Не спрашивайте, почему именно вы. Лично я был против назначения связиста командиром ДРГ. Командованию, наверное, виднее, – майор сделал небольшую паузу. - В учебном классе карты области и района, проведите подробный инструктаж с учётом специфики личного состава. Разработайте с Хворостовым и Стольниковым тактику. С наступлением темноты выходите на катере. Вопросы есть?

- Есть, товарищ майор! - Кубан молодцевато вскочил со стула, вытянулся по стойке «смирно». – Разрешите идти?

В этот момент дверь с грохотом распахнулась, в кабинет вошла Ксения, одетая в камуфляж с разгрузкой. На груди стволом вниз висела винтовка СВУ-АС. Мужчины обернулись, все как один уставившись на воительницу.

Всем своим видом Ксения выражала крайнее негодование. Чёрные глаза метали гневные молнии, левая рука подрагивала, сжимая цевьё винтовки. На красивом лице играли гримасы возмущения.

- Товарищ Лукина? – приподнялся со своего места майор, его лицо начало наливаться краской. – Вы поч-чему здесь?!

- Лишней на операции не буду! – решительно заявила Ксения, нахмурив брови. – Может, у кого-нибудь есть, что сказать против?! Позывной «Зена» все знают?

Возражать не стал никто. Во время боёв с бандами Зена отлично справилась с отстрелом боевиков. ОМОНовцы поделились тремя штатными магазинами к СВД, что позволило ей, особенно при отражении второй волны работать по целям быстро и результативно. Тренируясь каждый день, она почти перестала промахиваться на дистанциях до трёхсот метров.

Стоявший в паре шагов от валькирии Кубан подошёл к ней вплотную, упёршись в её бездонные глаза мрачным тяжёлым взглядом. Зена, чуть подняв подбородок, ответила на его вызов. Через минуту, так и не моргнув, вскинула бровь и чуть наклонила голову набок, словно спрашивая: «Ну и что ты хотел мне доказать?».

- Рядовой Лукина, за рацией и снарягой ша-агом марш! – скомандовал майор, наблюдавший за развернувшимся представлением. – Капитан, под твою личную ответственность! К Генриху её определи, пусть парой работают. Подучится заодно…

Ксения окинула сидящих перед ней мужчин победным взглядом, без слов развернулась и удалилась из кабинета.

- Понабрали тут… – начштаба опустился в кресло, крепко сцепил пальцы и посмотрел исподлобья на мужа этой с-с-стервы. - Лукин!

- Я! - гигант вскочил, с грохотом опрокинув стул.

- Ты бы свою баб… жену, то есть держал в узде, что ли? Командование чётко сказало: женщин на операциях быть не должно! Генофонд берегут, понимаешь…

- Виноват, тащ майор, не могу! Жена ведьма! Слово поперёк скажешь - порчу напустит, шары скукожатся! И в сапоги укатятся!

Мужики заржали в голос, окончательно разрушив уставную атмосферу.

- А-атставить! Сми-ирна! Кру-угом! Шагом марш на инструктаж! – крикнул майор, его лицо стало пунцовым. – Развели тут… Шапито…

* * *

Миновав просторы водохранилища, катер сбросил обороты двигателя. Оборудованный перед выходом «мокрым выхлопом»[3], он и без того шумел очень мало, а после сброса оборотов его стало едва слышно. Висящее над головой бескрайнее небо, усеянное мириадами звёзд, чаровало, вызывая желание расправить крылья и взмыть туда, в сверкающую бездну. Подальше от обезумевшего мира…

Сидящие в катере бойцы негромко разговаривали друг с другом. Боярин что-то говорил своим бойцам, Хворостов смотрел в темноту, поверх голов, задумавшись, Бэтэр дремал, обняв автомат. Лукин сидел ближе к корме, теребил кармашки нового необмятого мундира, сшитого Ксенией по образцу натовской формы Бэтэра. Сидит идеально, ткань прочная, необычная… Где только достала?

- Игорь, ты как? – спросил сидящий рядом с гигантом Ермак, служивший до катастрофы в ОМОНе.

- Скучно… - Лукин улыбнулся, хотя в темноте это никто не видел. – Щас бы репу кому-нибудь внутрь вогнуть… Или руки оторвать…

- А, ну это дело поправимое! Скоро развлечёмся! – хмыкнул Ермак, уловивший юмор товарища. – Ты вот что скажи, за что тебя Зелёным прозвали? Из-за глаз?

- Да не… Мы с ребятами, когда на остров приехали, пьянку устроили. С нами был Фил, доктор. Он утром, когда глаза разлепил, меня увидел и обозвал Зелёным Змием. Я ж самый трезвый был, всем подливал. Прижилось прозвище…

В это время сидящая между Кубаном и Генрихом Зена внимательно слушала инструкции, советы, указания военных. Иногда уточняя непонятные ей детали. Генрих дал ей десяток патронов с трассирующими пулями, она сразу же забила их в короткие магазины, подаренные Филом. Наощупь получалось уже неплохо.

Когда катер сбросил ход, беседы сами собой затихли. Кубан, откинувшись на спинку лавки, некоторое время смотрел на звёздное небо, затем негромко продекламировал[4], будто размышляя:

A qué me lo decís? Lo sé: es mudable,

es altanera y vana y caprichosa;

antes que el sentimiento de su alma,

brotará el agua de la estéril roca.

Стоило ему закончить первый куплет, как Зена подхватила:

Sé que en su corazón, nido de sierpes,

no hay una fibra que al amor responda;

que es una estatua inanimada..., pero...

¡ es tan hermosa !

Капитан удивлённо повернул голову в её сторону, хотя в темноте видел только неясный силуэт.

- Сеньора знает испанскую поэзию? – спросил на испанском же языке.

- Как же можно не знать стихи Густаво Адольфо Беккера, сеньор? – ответила Зена, неплохо знавшая язык конкистадоров. – Жемчужина европейской культуры!

- Если его можно назвать жемчугом, то вы, сеньора, бриллиант! – голос Кубана наполнился бархатом. – Лишь настоящий знаток прекрасного способен увидеть, как ваши грани играют миллионом оттенков!

- О да, сеньор! – в голосе Ксении, наоборот, зазвучал лёгкий, едва заметный сарказм. – Уверена, вы лучший из ценителей! Однако, россыпь бриллиантов выглядит как дешёвые стразы! Стоит ли снижать ценность камня с лучшей огранкой, бросая его к остальным?