– Приведу себя в порядок и сразу пообедаю, – клятвенно пообещал Зяблицев, так же, шепотом. Лулу удовлетворенно кивнула и вернулась за стойку.

Рю сочувственно улыбнулся и слегка похлопал частного сыщика по плечу, ненавязчивым жестом приглашая того в медпункт. Без единого слова, будто знал какой невозможный гул сейчас пытается перекроить его барабанные перепонки.

Спустя несколько дней слух полностью восстановился, а вот дело по-прежнему стояло в глухом тупике. Яну было недостаточно газетных вырезок, распечаток новостных сайтов, случайных видеозаписей и коротких некрологов. Недостаточно общедоступных результатов отбора проб воды и воздуха, прогнозов погоды, схемы движения тектонических плит и сухих отчетов эпидемиологов. По той простой причине, что все это публиковали люди, которые не могут сосредоточиться на одной мысли дольше пяти секунд. Для обобщенных выводов еще куда ни шло, но работать с такими данными дальше просто бессмысленно.

Он увидел это в пустых глазах парикмахера, того, что сбривал его недельную щетину отточенными до автоматизма движениями, словно заводная кукла. И даже не обратил внимания что посетитель, как и любой уважающий себя вампир, не отражается в зеркале. Зато Ян Николаевич, не имея возможности проконтролировать результат, ощутимо нервничал. Впрочем, всегда можно побриться налысо, а бильярдный шар, дабы не слепить его сиянием прохожих, прикрыть классической шляпой. Говорят, в Париже сейчас модно.

– Приятно видеть вас свежим и полным сил, монсеньор, – Фабьен поклонился и с фиглярским видом распахнул автомобильную дверь перед пассажиром. Зяблицев выдохнул, ибо будь на его голове хоть что-то, достойное шутки, француз непременно бы схохмил.

По дороге в офис московский сыщик тезисно изложил заказчику суть проблемы. Нуаре де Поль крепко задумался, хотя выглядел при этом точно как жертвы расследуемого недуга – машинально вел авто, вперив взгляд прямо перед собой. И только припарковавшись у здания, посмотрел на детектива исполненным серьезностью взором и спросил:

– Как вы себя чувствуете?

Ян мог бы счесть это очередным ребячеством, но за прошедшие дни научился безошибочно определять когда Фабьен, как по рубильнику, выключает режим шута. Рассудительность и глубокомыслие превращают его в пожилого джентльмена, с мешками усталости под глазами и резко очерченными носогубными складками, тогда как простота и легкость характера подтягивают уголки губ и верхних век, мгновенно скидывая с воза лет пятнадцать.

– Хотелось бы лучше, – сыщику уже неоднократно задавали этот вопрос, раз за разом получая примерно один и тот же ответ. Раньше он думал что это связано лишь с местной эпидемией мигрени – вполне логично, зная что происходит, спрашивать у знакомых об их самочувствии. Но теперь уловил еще что-то, подоплеку, которую перекатывал на языке словно шарик, но пока не мог раскусить.

– Может, что-то необычное? Новые ощущения, запахи…

– Что вы имеете в виду? – насторожился Ян, которому до такой-то матери осточертела игра в загадки.

Мужчины уже спустились в бункер и, в попытках не сказать друг другу лишнего, не заметили на кухне взмыленную Фотиду.

– Шеф, а не пора ли нам взять в команду штатного повара? – с ноткой отчаяния и ядовитой общей тональностью поинтересовалась она и показательно выудила из челки кусок чего-то липкого и тягучего.

– А где Лулу? – встревожился детектив, скорее лишь потому что не был уверен в своей готовности употребить то, что приготовила зоолог.

– У нее небольшая командировка, за городом. Ну сами знаете, физика-химия, все эти показатели, упорядоченные и названные людьми языколомательными словами. Хочет провести сравнительный анализ и попробовать определить границы зоны поражения, – в подтверждение своих слов француз махнул рукой, мол ерунда, не о чем беспокоиться.

– Она нашла разницу в измерениях физических величин? Но почему не сказала мне? Что именно не сходится? – Зяблицев полез за блокнотом.

– Ну, знаете ли, я путешественник, а не ученый, чтобы запоминать всякие заумные термины. Вот вернется и расспросите девочку самостоятельно. А пока, – Фабьен заговорщически зашептал, – Рекомендую отправиться в отель и пообедать там, – весьма открыто подмигнул сыщику и царственной поступью направился к коридору. Голуб, все еще находившаяся за стойкой, метнула в него сырую картофелину, но тот в последний момент отпрыгнул, показал даме язык и с демоническим хохотом скрылся за занавеской.

– Я и сам могу приготовить, – в полной растерянности ответил Ян в пустоту и в ту же секунду схлопотал вторым картофельным снарядом в коленку.

– Простите, не удержалась, – покаялась Фотида. Выглядела она при этом самодовольно. – Готовка меня и в самом деле утомляет. Ян Николаевич, не могли бы вы отнести обед Буну? А я покормлю рыбок. Слава дафниям, хотя бы для них не нужно полдня околачиваться у плиты.

Она водрузила поднос в руки детектива, затем торопливо сняла фартук и небрежным движением бросила на стул. Как будто без передника женщина тут же стала невидимой и вернуть ей делегированные полномочия уже не получится. Она же в домике.

– Проследите чтобы он все съел, а если откажется – нажалуйтесь Бао Кану. И, чуть не забыла, ни в коем случае не суйте пальцы в кормушку! – назидательно изрекла мадам.

– Откусит?

– Не сомневайтесь.

– Довольно странные наклонности для вегетарианца, – рассматривая содержимое подноса, прокомментировал Зяблицев. Мутная густая похлебка из моркови и недоваренной перловки, криво нарезанный огурец и, видимо вершина фотидиных кулинарных способностей, изюмный компот.

– Да все вы, пилигримы, странные, – отмахнулась Фотида Голуб и, не дав сыщику раскрыть рта, умчалась кормить рыбок.

***

Медкабинет оказался пуст. Не обладая навыками официанта, Ян долго изворачивался в немыслимых акробатических позах, чтобы постучать в дверь, и теперь был разочарован. Точных инструкций ему, разумеется, никто не давал, но педантичность детектива и рипофобия штатного доктора – одни из немногих качеств, которые беспрепятственно могли играть за одну команду. Сыщик со всей ответственностью выбрал место для подноса, затем тщательно, как по учебнику, вымыл руки и обработал их антисептиком. Каких-то специальных перчаток он не нашел, зато выудил обычные, хирургические, из вскрытой упаковки на столе. Накинул халат и растянул от уха до уха медицинскую маску, скорее из соображений конфиденциальности, чем безопасности. Бун будет вести себя спокойнее, если не разглядит в посетителе незнакомца.

Зяблицев щелкнул засовом и медленно поставил еду на откинутое окошко. Видимый кусочек камеры был таким же кипенно-белым, как и кабинет. Уставший мужчина лет сорока с пронзительно голубыми глазами и удивительно правильными чертами лица, эдакий французский Саша Ревва на максималках, с настороженностью оленя потянулся к подносу. На последних сантиметрах ускорился, обхватил тарелку обеими руками и буквально осушил одним глотком, не совершив ни одного жевательного движения. Ян поймал себя на мысли, что это весьма полезное умение пригодилось бы и ему, когда не хватает времени на обстоятельный прием пищи. Например, как сейчас. Между тем узник уже захрустел огурцами и выглядел при этом по-буддистски умиротворенным.

– Приве-е-ет, – не своим голосом протянул детектив, совершенно не понимая как правильно разговаривать с психами. Но, если мужчина был его предшественником в расследовании, хотелось бы иметь хоть какое-то представление о своем гипотетическом будущем.

– Бун Хейг, – представился тот, вытер руку о рубашку и миролюбиво протянул Зяблицеву. Памятуя наказ Фотиды и, конечно же, всем сердцем желая сберечь пальцы, сыщик кивнул.

– Ян. Ян Николаевич Зяблицев.

– Найс ту мит ю, Йен! Ду ю вонт ту ит? Ай хэв вондерфул кукумбэрс! – и протянул брусочек надкусанного огурца. Отказывать вновь было бы невежливо, но Ян собирался во что бы то ни стало сохранить свои "фингерсы". Англичанин с преданностью пса заглядывал в хмурое, перекошенное муками выбора, лицо детектива целых пять секунд кряду, а потом, быстрым движением Флэша из Мсителей, отправил недоеденный овощ в недра своего пищевода.