Вытаскивая свои тяжелые школьные сумки из машины, я поднимаюсь на крыльцо и тянусь за ключом, когда из умного дверного звонка раздается очень знакомый голос, и я чуть не падаю вниз по лестнице в шоке.

— Привет, детка.

Я всматриваюсь в камеру.

— Ты шпионишь за мной?

— Да.

Я смеюсь и вставляю ключ в замок.

— Эй, подожди.

— Хммм?

В чем дело? — голос Зака срывается.

— Я…я в порядке.

Мгновение спустя в моей сумке начинает звонить телефон, и я бросаю всё в коридоре, чтобы достать его.

— Привет. Честно, я в порядке.

— Ракета, не лги мне. У тебя опухшие и красные глаза. Скажи мне, кто тебя расстроил?

Я захожу на кухню, кладу ключи на столешницу, а затем направляюсь к раздвижным дверям, выходящим на веранду. Солнце село, дует свежий ветерок, и на дворе декабрь.

— Просто мама кое — что сказала, — я поджимаю губы, чтобы сдержать любое проявление эмоций.

— Не делай вид, что это ничего не значит, — выдыхает он в трубку.

— Эй, разве у тебя сегодня вечером нет игры?

— Нет ничего важнее тебя.

Делая глубокий вдох, я готова сказать ему правду. Что — то, что, я знаю, ему совсем не понравится, когда я слышу стук в дверь, а затем звонок.

— Эй, подожди. Кто — то стучит в дверь.

Я крадучись пересекаю гостиную и кухню, затем выхожу в коридор и распахиваю дверь. Всё ещё прижимая телефон к уху, я обращаюсь к Заку.

— Твоя мама здесь, — я улыбаюсь Рэйчел, которая сияет на крыльце с чем — то похожим на домашний пирог в руках. — Привет, Рэйчел, — говорю я, отступая в сторону, чтобы пригласить её войти.

— Мама? — в замешательстве спрашивает Зак.

— Да, она…

Проходя мимо, она наклоняется к телефону.

— Просто приветствую пирогом новую леди в твоей жизни.

Зак ворчит в трубку, и я внутренне усмехаюсь.

— Могу сказать, что она будет без ума от тебя и постоянно крутиться рядом.

— Завидуешь? — воркую я ему как раз в тот момент, когда Рейчел заходит на кухню и оказывается вне пределов слышимости. Он вздыхает.

— Я завидую всем, кто рядом с тобой, когда меня нет. Но… — он делает паузу. — Знаешь, я не забыл; я хочу знать, что такого сказала твоя мама, что тебя расстроило.

— Она просто сказала плохие вещи в отношении нас. Сказала, что я тебе наскучу.

— Что за хуйня?

Мне следовало дождаться более подходящего момента, чтобы сказать ему.

— Прости. Я не должна была ничего говорить.

Его голос звучит так, будто он ходит взад — вперед.

— Ты же не веришь в эту чушь, не так ли?

Я заглядываю на кухню и вижу, что Рейчел занимается пирогом и расставляет посуду, которую я оставила на столе, когда была здесь в последний раз. Я возвращаюсь к Заку.

— Нет, конечно, не верю. Просто больно, когда твоя собственная мама не верит, что тебя достаточно для мужчины.

— Это чертовски обидно. Для меня и для тебя.

Я чувствую, как нарастает его разочарование. Зажмуриваюсь, я проклинаю себя за то, что упомянула об этом сейчас.

— Мне нужно пойти к твоей маме, но я поговорю с тобой позже.

— Что ж, теперь я рад, что она там. Не слушай ни слова из того, что говорит твоя мама, хорошо? Ты, блядь, для меня всё.

Я киваю, хотя знаю, что он меня не видит.

— Я знаю.

— Чёрт возьми, — говорит он, в его тоне слышится раздражение. — Почему люди не могут перестать вмешиваться и сомневаться во мне или в нас? Я люблю тебя, Луна. Чертовски сильно. Позвони мне, как только мама уйдет.

— Но разве к тому времени ты не будешь в игре?

— Чёрт. Да. Я позвоню тебе, как только игра закончится. Мне действительно жаль, что тебе пришлось выслушать это дерьмо.

— Эй, — говорю я, и голова Рейчел резко поворачивается ко мне, когда я захожу на кухню. — Это не твоя вина.

Он тяжело выдыхает.

— Я люблю тебя.

Я осторожно смотрю на Рейчел, зная, что она слышит это впервые.

— Я тоже тебя люблю.

Широкая улыбка расплывается на её лице, когда я заканчиваю разговор.

— Вы уже зашли так далеко?

Я улыбаюсь в ответ и иду к кофеварке.

— Да. Это были напряженные шесть месяцев. Кофе?

Она ставит тарелку, которую вытирала, и подходит ко мне, протягивая руки, готовая обнять.

— К чёрту кофе. Нужно что — нибудь покрепче!”

Я обнимаю её в ответ. Её теплые объятия смывают неуверенность, которую моя мама внушила мне всего час назад. Эмоции переполняют меня, когда я продолжаю обнимать её в ответ и утыкаюсь лицом в её плечо. Она отстраняется и смотрит мне в глаза.

— Эй, милая, что случилось? Это же хорошо.

Я рыдаю и смеюсь одновременно.

— Да, если бы только моя мама считала так же.

Рейчел тянет меня к себе, чтобы я села на один из табуретов, задвинутых под стойку, её хмурый взгляд становится недовольным.

— Что ты имеешь в виду?

Я нервно потираю ладони о штаны.

— Я не хочу создавать трения между семьями. Всё, чего мы с Заком хотим, это быть вместе, но моя мама, по сути, сказала мне сегодня вечером, что, по её мнению, Зак не тот парень, который мне нужен, — я делаю паузу и смотрю в потолок, ненавидя, что мне приходится это повторять. — Она думает, что со мной ему станет скучно или он найдет кого — нибудь другого. Она думает, что я больше подхожу парню из родного города. Несмотря на то, что мне уже за тридцать, она всё ещё думает, что может говорить подобное.

Рейчел резко прочищает горло.

— Мне все равно, сколько тебе лет. Это полная чушь, — она наклоняется и берет мою руку в свою, глядя мне в глаза. — Хочешь кое — что узнать?

— Да, — прохрипела я.

— Что ж. Я знаю своего сына, и я никогда не видела и не слышала, чтобы он был так счастлив. И я не удивлена, что вы вместе.

От удивления мои брови взлетают вверх.

— Не удивлена?

Она понимающе улыбается.

— Нет. Между вами двумя всегда было что — то особенное. Я знаю, ты это чувствовала. Я видела это в твоих глазах, когда ты была младше. Ты всегда заботилась о том, что для него было лучше, — она крепче сжимает мою руку. — Я так рада, что он наконец образумился и нашел правильную любовь.

Я не могу сдержать слезу, и она скатывается по левой щеке.

— Если бы только всё было просто. Если бы я просто могла встать и уехать, чтобы быть с ним в Сиэтле.

— Что тебя останавливает? — спрашивает она.

— Наверное, моя работа, семья, страх неизвестности. Я прожила здесь всю свою жизнь.

— Луна, милая. У тебя будет другая работа. Твоя семья здесь и всегда будет, — она снова сжимает мою руку. — К тому же, судя по тому, что сказал Зак, у тебя теперь есть новая семья в Сиэтле. Не надумывай. Просто сделай это. Следуй зову своего сердца, и я обещаю, что, даже если всё будет не очень легко, ты дашь себе наилучший шанс на счастье.

Мы долго сидим в тишине, правда её слов проникает мне под кожу. Я знаю. Именно так, как и говорила Фелисити. Я знаю.

— Мне нужно к нему, — говорю я. Она кивает.

— Сделай то, что должна, закончи с работой и поезжай к нему. И, Луна, просто помни, что у тебя всегда будет дом здесь, с нами.

— Вероятно, мне придется продать свой дом, чтобы были деньги на аренду на некоторое время, тем более что у меня не будет работы.

Её брови сходятся на переносице.

— Я знаю, что это ещё не все, но послушай здесь пожилую, замужнюю, но всё ещё независимую женщину. Мой сын миллионер, и он безнадежно влюблен в тебя. Позволь ему позаботиться о тебе, раз уж ты бросишь всё, чтобы быть с ним. Это будет то, что он отчаянно захочет сделать.

Что ж, она права. Я наклоняю голову набок и смотрю на неё.

— Ты читаешь мысли или что — то в этом роде?

Она хихикает и направляется к холодильнику.

— Я просто знаю своего сына.

— Люк никогда не был тем самым единственным.

Она оборачивается и внимательно смотрит на меня.

— Нет, он не был. И когда ты рассталась с ним прямо перед поступлением в университет, как бы сильно я не заботилась о нём как о сыне, мне было больно видеть, как это разрушило его, но я знала, что это было правильное решение для вас обоих.