— Еда почти готова. Как твоя голова? — она начинает поливать соусом арраббиата домашние равиоли, к приготовлению которых приступила сразу, как только мы вернулись с игры.

Я подхожу и сажусь за стойку.

— Я в порядке.

Расставляя тарелки и перемешивая салат, она внимательно изучает моё лицо.

— Это выглядит таким болезненным, — она ставит нашу еду на стол и морщится, поднося руку к уголку моего глаза и поглаживая припухлость пальцем. — Я думаю, нужно больше льда.

Обнимая её за талию, я притягиваю её к себе.

— Ты когда — нибудь перестанешь беспокоиться обо мне?

Она качает головой и, схватив помидор черри, отправляет его в рот.

— Нет. Но я действительно хочу знать, что там произошло. В одну минуту ты уворачиваешься от его ударов, а в следующую минуту почти без сознания.

— Я колебался. Адреналин подтолкнул меня к этому, я был готов напасть на него, потому что он ранил Джесси. Следующее, что я помню, это то, что я прокручиваю в голове все наихудшие сценарии.

Она осматривает синяк на моей левой скуле.

— Психолог не помогает?

Я пожимаю плечами.

— Думаю, не всё сразу.

Она подходит и садится рядом со мной.

— Прояви немного милосердия. Ты через многое прошел.

— Я не уверен, что тренер смотрит на это так же.

— Да, но в прошлом сезоне на него никто не нападал. Потому что это было нападение. Если бы на тебя напали подобным образом на улице, у людей было бы другое мнение, — она берет кусок равиоли. — Скажи ему, чтобы поговорил со мной.

Я роняю вилку и смеюсь.

— А вот и моя девушка — ракета.

— Лучше никому не связаться со мной.

— Эти равиоли чертовски вкусные, Луна, — я прижимаюсь к ней плечом, отчаянно флиртуя. Она кивает

— Я знаю.

Моя улыбка становится шире; она как солнышко в пасмурный день.

— Я скучал по тебе. Ты знаешь это?

Проглотив кусочек, её огромные карие глаза встречаются с моими.

— Я тоже скучала по тебе. Прости, что не писала и не звонила так часто.

— Не буду врать — это был полный отстой, — это правда. Мне нужно спросить; я не могу больше сдерживаться. — Что теперь думаешь?

Она поджимает губы и, взяв стакан с водой, делает глоток.

— Для тебя что — нибудь изменилось? В том, что ты чувствуешь ко мне?

Волна электричества проходит сквозь меня, когда я поворачиваю её стул, чтобы она была лицом ко мне. Я кладу ладони на её бедра и приближаю своё лицо к её лицу. Я чувствую тепло её дыхания на своём лице и запах её духов, когда теряюсь в красивом узоре веснушек на переносице её носа.

— Да, — отвечаю я, пристально глядя ей в глаза.

Она сглатывает.

— О, ну, думаю, это неудивительно. Я… — она замолкает и опускает взгляд на свои розовые носки.

Поднося указательный палец к её подбородку, я знаю, что на моём лице появляется дерьмовая ухмылка от уха до уха, когда я возвращаю её взгляд к своему.

— Я без ума от тебя ещё больше, чем раньше.

Я вижу, как облегчение охватывает её, когда её тело заметно расслабляется, и будь я проклят, если эта реакция не делает меня счастливым.

— Я тоже.

Мои руки обхватывают её бедра, когда я поднимаю её на руки и встаю. Она обхватывает ногами мою талию, но я не целую её. Я просто нежно касаюсь своим носом её носа.

— Мы попытаемся, чтобы у нас всё получилось, Ракета? Моё сердце бешено колотится о ребра. — Давай просто попробуем, чтобы у нас всё получилось, любым доступным способом. Потому что я не думаю, что смогу выдержать ещё хоть секунду, не называя тебя своей.

Положив руки мне на затылок, она проводит своими изящными пальчиками по моим волосам.

— Мне страшно. Я до сих пор не знаю, как это будет работать. На расстоянии или я в Сиэтле. Я просто не знаю.

Всё ещё держа её в своих объятиях, я прижимаюсь своим лбом к её.

— Позволь мне рассказать тебе то, что я знаю. Ты проникаешь в каждый дюйм моей кожи, проникаешь глубоко в мои кости, я улыбаюсь, только когда ты со мной. Я хочу, чтобы в моей жизни было что — то похожее на тебя. Я приму любую альтернативу. В моей голове и сердце нет другой реальности, кроме той, в которой мы с тобой вместе, — глубоко вздохнув, я отстраняюсь и задаю вопрос, который повторял в своих снах. — Позволь мне называть тебя своей девушкой? Потому что я никуда не уйду, детка.

Она выдыхает, обмахивая моё лицо.

— Если я скажу “да”, что будет дальше?

— Через несколько дней? Мы с этим разберемся. Я обещаю. Но в течение следующих семидесяти двух часов? Я собираюсь заставить тебя кончить всеми возможными способами.

Клянусь, я чувствую, как тепло разливается по её леггинсам, когда её бедра сжимаются вокруг моего и без того твердого как камень члена.

— Я хочу быть с тобой.

ЛУНА

Зак подводит нас к дивану и укладывает меня.

Одним быстрым движением он стягивает рубашку через голову, его глаза пылают жаром. Его серые спортивные штаны низко сидят на бедрах. Я вижу очертания его твердого члена, когда он ползает по моему телу, заключая меня в объятия. Его губы скользят по моему носу и щекам, оставляя мягкие поцелуи.

— Что ты делаешь? — спрашиваю я, хихикая.

Он улыбается мне сверху вниз.

— Восхищаюсь своим любимым созвездием.

Я таю.

— Чего ты хочешь, Ракета?

Наклонившись, я просовываю руку под пояс его брюк.

— Я хочу заново пережить это лето.

Его губы прижимаются к моим, и когда его язык проникает в меня, я знаю, что он улыбается, имитируя то, что я чувствую внутри.

— Я буду дарить тебе каждую весну, лето, осень и зиму.

Его руки опускаются к верху моих леггинсов, когда он начинает спускать их вниз по моим ногам. Прикусив губу, он касается моих розовых кружевных трусиков.

— Я чувствую твой сладкий аромат.

Он продолжает спускать их по моим ногам, а затем переходит к футболке. Я сажусь и держу руки над головой, пока на мне не остается только нижнее белье. Каждую частичку моего тела покалывает, от кончиков пальцев рук до кончиков пальцев ног. Я пульсирую от потребности в нём.

Он стоит между моих ног, пока я сижу. Нас разделяет всего несколько дюймов, моё лицо на уровне его пояса.

— Ты хочешь меня, детка? — стонет он, когда я опускаю его боксеры.

Прошло несколько месяцев с тех пор, как я прикасалась к нему, но как только я вижу его длинный твердый член, я вспоминаю, как ощущался этот пирсинг внутри меня, и пульсация между моих ног усиливается. Из кончика вытекает преякулят, и через мгновение я протягиваю руку и провожу по нему языком.

Он запрокидывает голову и стонет, одна рука опускается на мою макушку, другая — на затылок.

— Ты собираешься отсосать у меня, Ракета? Ты голодна?

Обычно бирюзовые радужки Зака стали темно — синими, когда я подняла на него взгляд и медленно кивнула, проводя языком по нижней губе.

— Это так вкусно.

Я беру его полностью, борясь с рвотным позывом, потому что хочу, чтобы он проник в мое горло как можно глубже. Упираясь кулаком в основание его невероятно длинного и твердого члена, я двигаю им медленными, мучительными движениями.

Он не ослабляет хватку, двигая бедрами в такт моим движениям.

— Мне нравится трахать твой рот, но не смей заставлять меня кончать. Единственное место, куда я кончу, — это в твою сладкую киску. Но, боже мой, это так хорошо.

Расслабляя челюсть, я принимаю его ещё глубже, втягивая щеки, пока посасываю его. Выпуская его, я не могу скрыть дьявольскую ухмылку, которая расползается по моему лицу.

— А что, если я хочу попробовать тебя на вкус?

Что — то темное пробегает по его чертам. Я знала, что со мной он сдерживается. Я слышала его грязный язык, я знала, что Зак Эванс плохой парень в постели, и теперь, когда он мой парень, мне нужно выяснить, насколько плохой.

— Если ты собираешься попробовать меня на вкус, то это произойдет, пока я попробую тебя. Я трахну тебя в горло, пока ты не потеряешь дар речи, а потом я буду заниматься с тобой любовью всю чертову ночь. Не надейся на сон, Луна.