— Ладно, Ракета, — он целует это место ещё раз.

— Что там такого особенного? — я указываю на то место, куда он поцеловал.

Его глаза светятся теплотой.

— Я знаю, что у меня не должно быть любимицы, и не говори остальным, но там моя любимая веснушка.

ГЛАВА 26

ЛУНА

Я прихожу к выводу, что у всех игроков НХЛ есть частные лифты.

Набирая код, который прислала мне Фелисити, я нервно барабаню пальцами по золотым перилам вдоль задней стены, ожидая, когда лифт достигнет пентхауса.

Двери открываются прямо во дворец. Серьезно, Фелисити, вероятно, могла бы сойти за члена британской королевской семьи, живущего здесь. В роскошных апартаментах, насколько я могу видеть, полы выложены глянцевой серой плиткой, а светильники красивого черного цвета. Но когда я окидываю взглядом стены вестибюля, моё сердце сжимается. Повсюду разбросаны полотна Джона, Фелисити и тех, кого я считаю её детьми, а также его семьи. Над каменным камином в гостиной висит огромная гравюра с изображением их обоих. Похоже, что снимок сделан на профессиональной съемке. Фелисити в объятиях Джона, их лица близко друг к другу, и потрясающее обручальное кольцо на крупном плане. Мне не нужно быть ценителем искусства, чтобы знать, что этих двоих связывает самая глубокая любовь, которая когда — либо могла существовать.

— Луна? Мы здесь! Британский акцент отрывает меня от разглядывания, когда он доносится из коридора. — Вторая комната налево!

Я иду на звук голоса, проходя через потрясающую кухню и столовую, пока не захожу в спальню и не нахожу Фелисити и Кейт, разговаривающих с двумя визажистами и парикмахером.

— Привет, девочка! Ты первая, — Кейт нежно целует меня в щеку и указывает на пустое кресло перед туалетным столиком.

— Всё, что я могу сказать, это то, что это место — безумие. Типа, вау, — говорю я, подходя к креслу и присаживаясь. Первой подходит одна из визажисток и начинает раскладывать всё свое оборудование и продукты.

— Спасибо. Это дом Джона; он оформил его. Но теперь, когда мы вывесили наши фотографии, здесь стало как — то по — домашнему уютнее.

— Это идеально, — отвечаю я, засовывая одну руку, а затем другую в рукава халата.

— Меня зовут Кэти, и сегодня я буду делать вам макияж, а это Ханна; она позаботится о ваших волосах. Итак, какого рода образ мы выбираем?”

— Чертовски сексуальный, — отвечает Кейт, садясь рядом со мной, готовая к прическе.

Я фыркаю.

— Не уверена, что это возможно, но постарайтесь изо всех сил, — я некоторое время смотрю на своё отражение и думаю о своём черном платье. Я всегда пользовалась легким макияжем и яркими красками, но сегодня всё по — другому. Я хочу чувствовать себя по — другому. Мне нужна каждая капля уверенности, которую я могу собрать. — Может быть, дымчатый?

Кэти улыбается в ответ.

— Отлично. Я думаю, это будет потрясающе и идеально подойдет к твоим огромным карим глазам.

— У меня зависть к большим глазам, — говорит Фелисити с другого конца комнаты, где она наливает нам всем шампанское. — Мы словно смотрим в две большие кружки с горячим шоколадом, — она протягивает нам с Кейт по бокалу, а затем предлагает по одному работающим дамам. — У нас осталось немного шипучки с вечеринки по случаю моего дня рождения, и я подумала, почему бы, чёрт возьми, и нет?

Я делаю глоток напитка и чувствую, как пузырьки танцуют у меня на языке.

— Шампанское такое вкусное.

Кейт протягивает мне свой бокал и улыбается.

— За новообретенных друзей.

Я не уверена, из — за алкоголя это или из — за того, что она называет меня своим “новым другом”, но по моему телу разливается тепло.

— За новых друзей.

Фелисити подходит к прикроватному столику, возится с панелью управления над ним.

— Эд Ширан?

— Ударь меня им! — отвечает Кейт.

Я смотрю на неё.

— Том придет? — спрашиваю я.

Уголки её губ приподнимаются, когда она смотрит на меня через зеркало.

— Ага. Это наш первый выход в свет в качестве официальной пары.

— Вы официально встречаетесь?

Её лицо полностью просветляется.

— Да! Прошло уже несколько недель, и он хотел перейти к следующему этапу, — она задумчиво постукивает себя по подбородку. — Я думаю, он первый парень, который у меня был, может быть, за последние пять или шесть лет, — ей брови слегка сошлись на переносице. — Но ничего серьезного. У нас всё эксклюзивно, но я не планирую выходить замуж за этого парня или что — то в этом роде.

Фелисити садится по другую сторону от меня, разглядывая разные палитры теней для век.

— Кейт не заводит серьезных отношений.

Кейт резко кивает головой в знак согласия, а затем быстро извиняется перед парикмахером, пытающимся заколоть её волосы.

Твердо глядя перед собой, я решаю, что сейчас самое подходящее время, как и любое другое.

— Вчера вечером Зак сказал мне, что если бы расстояние не было проблемой, и если бы я хотела вести хоккейный образ жизни, то он попросил бы меня стать его девушкой.

Услышав моё откровение, Фелисити приоткрывает рот, но затем быстро захлопывает его, когда она протягивает руку и хватает мой полупустой бокал с шампанским.

— Долить?

Я расхохоталась.

— Я легко пьянею, так что я пас, — я делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю, пока Кэти красит меня.

— Что ты сказала в ответ? — спрашивает Кейт.

— Я знала, что он хотел большего, — добавляет Фелисити.

— Я сказала, что мне нужно время. Не похоже, что расстояние изменится в ближайшее время. Я бы перевернула всю свою жизнь с ног на голову, а он точно не может переехать во Флориду.

Фелисити закрывает одну из палеток и пожимает плечами.

— Он бы сделал это, если бы мог.

Я поворачиваюсь к ней.

— Ты думаешь?

— Да, на сто процентов. Если бы он не был связан контрактом, я думаю, он бы сделал это. Зак из тех парней, которые готовы на всё ради тех, кто им дорог больше всего.

Она не ошибается.

Она закидывает ногу на ногу и откидывается на спинку стула, барабаня бледно — розовыми ногтями по подлокотнику.

— Но я не думаю, что дело исключительно в расстоянии, и уж точно дело больше не в его проблемах или страхе перед обязательствами.

Кейт понимающе кивает.

— Ты бы отказалась не только от своей работы и родного города. Это касалось бы и твоей личной жизни тоже.

— Я прожила всю свою жизнь, едва привлекая к себе внимание. Я не хочу сказать, что жалею себя, — уточняю я. — Я имею в виду, что на меня никто никогда не обращал внимания. До вас двоих у меня не было настоящих друзей. Моя семья совсем не дружная, и я единственный ребенок в семье. Я привыкла ходить в магазин по воскресеньям без лифчика, — я смеюсь. — Плюс, давай просто предположим на минуту, что я прошла через всё это. Были бы недели, возможно, месяцы, когда я не видела бы его. Не то чтобы я ему не доверяла, но я была бы в этом большом городе, на новой работе и сама по себе. Я была бы вдали от единственного дома и людей, которых знала всю свою жизнь.

— Я согласна со всем, кроме той части, где ты сказала, что будешь сама по себе, — отвечает Кейт. — У тебя были бы мы, и ты никогда не была бы одна.

Я благодарно улыбаюсь ей. Поворачиваясь к Фелисити, я задаюсь вопросом, как ей это удается.

— Как ты со всем этим справляешься?

— Это тяжело. Сначала было действительно тяжело. Привыкание, спекуляции. СМИ, комментирующие мой возраст и то, что я старше Джона, — она мрачно смеётся. — В какой — то момент они спросили, не беременна ли я и не заманила ли его таким образом в ловушку.

— Придурки, — протягивает Кейт, что вызывает смех у Кэти и её коллеги.

— Моя лучшая подруга становится британкой, — Фелисити хихикает, а затем переводит взгляд на меня. — Но у меня всё немного по — другому. Я уже устроилась и жила в Сиэтле, когда встретила Джона, и, как бы он ни ненавидел говорить об этом, ему осталось провести в НХЛ всего сезон или два, а потом он, скорее всего, рассмотрит варианты завершения карьеры. Отсюда и то, почему он сейчас так много делает на тренерском поприще. Зак на четыре года моложе, и у него впереди гораздо больше времени. Во всяком случае, теоретически.