От этих мыслей стало не по себе.

А когда не смогла решить восемнадцать из предложенных Ярцем двадцати задач, стало страшно.

Вступительные испытания традиционно проводят в последние дни года, прямо перед пятидневным опоррета́ном. Учёба начнётся в первый день 6974-го года, вопрос в том, допустят ли до неё меня.

Смогу ли подготовиться и наверстать столько пропущенного за полторы дюжины дней?

«Первый межрасовый конфликт 2854–2855 года»

Война между гайронами и людьми – это пример того, как искусственно созданные существа могут оказаться намного более сильными и опасными, чем их создатели.

Несмотря на то, что люди были вооружены передовым оружием и технологиями, а также обладали десятикратным численным преимуществом на момент начала войны 2854-го года, гайроны одержали победу.

Причин у войны было несколько. Во-первых, недовольство людей тем, что гайроны захватывали новые жизненные пространства и теснили их в более холодные воды. Во-вторых, отсутствие признания людьми Медита́ра, государства гайронов. В-третьих, рабство: гайроны активно выступали против него, уничтожали цепочки поставки рабов и освобождали их. В-четвёртых, неясность социального статуса гайронов и полукровок вне пределов их островов, отсутствие гражданских прав и свобод, систематические угоны полукровок в рабство.

Повод для начала войны: нападение группы гайронов на рабовладельческое судно, во время захвата которого случайно был убит принц Алло́ра (современного Аллора́на). Ответной реакцией стало масштабное нападение военного флота людей на острова и флот гайронов.

Переломным событием в этой войне стала битва при острове Хандия, где сошлись основные силы противников.

Люди подготовили план стремительной атаки. Аллорцы и их союзники использовали сложные магические арканы и артефакты, но они оказались недостаточно эффективными в противостоянии с гайронами. Гайроны под предводительством Муске́ра Заха́рра смогли обезвредить атаковавший их флот, скрытно подбираясь под водой и устраивая пробоины в корпусах кораблей, зачастую ценой своей жизни, потому что воды вокруг человеческого флота были отравлены. Это в дальнейшем сыграло злую шутку с самими людьми. Были потоплены сотни судов, обе стороны понесли тяжелейшие потери.

Для людей стало сюрпризом, что гайроны освоили управление погодой. В дальнейшем это позволило медита́рцам устраивать штормы, что сделало невозможным для людей вести боевые действия на море. Даже применение «Белого марева», запрещённого аркана, уничтожающего всё живое в радиусе действия, не принесло людям желаемой победы.

В результате своей военной агрессии, закончившейся полным провалом, Аллор и его союзники Аберрия и Бертаки́йский Альянс потеряли треть территорий. Бертаки́йский Альянс распался на Берта́ку, Цикма́ск, Эрт и Заму́нд. Сформировался целый ряд независимых островов-государств. Остров Иппара отделился от Аллора и спустя четыре десятка лет в 2897-ом году был признан независимым.

По окончании войны во втором месяце 2855-го было отменено рабство, получило признание экваториальное государство гайронов Медитар, которое в дальнейшем увеличивало территории на протяжении тысяч лет. Гайроны получили статус разумных, равных в правах с людьми, о чём гласит Тенхи́рский мирный договор.

Эта война является примером того, как недооценка противника, отсутствие актуальных разведданных и чрезмерная уверенность в своём численном и магическом преимуществе определили исход конфликта.

Помимо прочего, война гайронов и людей является примером того, как опасно вмешиваться в природу человека и ставить над ним эксперименты. С 2855-го года любые магические опыты над разумными видами запрещены Тенхи́рским Соглашением.

К счастью, это был последний в истории Урму́нда полномасштабный межрасовый конфликт.

Оценка: 26 баллов из 40. Тема раскрыта недостаточно полно. Не указаны имена военачальников и лидеров Аллора, Аберрии и Бертакийского Альянса. Не упомянут Великий Исход как одно из ключевых последствий поражения людей в войне с гайронами[12].

Десять дней показались мне вечностью. Ярц Эддар – безжалостный, циничный, самоуверенный тиран. Но вот парадокс: чем больше он меня третировал, тем сильнее привлекал. Я бегала по кораблю, плела арканы, читала свитки и тонула в ворохе математических задач. Лучше всего дело обстояло с бегом и историей Аллорана, на них я рассчитывала больше всего.

А в остальном чувствовала себя почти бездарностью. Хотя сдаваться не собиралась. Да и Ярц был то требователен и жёсток, то нежен и ласков. И эти перемены в нём каждый раз сводили меня с ума. Он порой подходил очень близко, держал меня за руки и щекотал шею горячим дыханием. Особенно часто капитан поступал так на занятиях по плетению арканов. Его горячие длинные пальцы ложились поверх моих и направляли. Каждый раз после этих прикосновений у меня в душе бушевал пожар из чувств.

Я уже уверенно делала восемнадцать арканов подряд. Восемнадцать. Не двадцать. И Ярц помогал, пытался расшевелить меня. Со мной происходило странное: когда капитан находился рядом, во мне одновременно бурлили эмоции и колыхалось нечеловеческое спокойствие. Но каждый раз, когда казалось, что вот сейчас он поцелует, вот сейчас заявит на меня свои права – Ярц отходил в сторону, делал шаг назад, убирал руку. И ускользал от меня. Мы играли в чувственную, совершенно новую игру, и я безнадёжно проигрывала. Тянулась за ним, вместо того чтобы позволять ему тянуться ко мне. Капитан выбирал курс наших отношений так же, как курс корабля, а мне оставалось лишь следовать. Эта ведомая роль и раздражала, и казалась упоительно сладкой одновременно.

Я никогда не знала, что Ярц сделает дальше – привлечёт к себе или холодно перечислит мои промахи.

Такие качели выматывали не меньше сложных математических задач. С ними дело обстояло особенно плохо. Я словно не могла ухватить что-то важное. Цифры отказывались складываться в нечто осмысленное, порой мне по десять раз приходилось перечитывать условие задачи, чтобы вникнуть в её смысл. Экзамен по математике начал пугать. Если раньше казалось, что достаточно сбежать из приюта – и передо мной откроются тысячи возможностей, то сейчас я ощущала, будто с каждым часом эти возможности утекают между пальцев и становятся всё призрачнее.

В порт острова Нинар мы вошли по расписанию Ярца – в тринадцатый день последнего месяца года. К этому моменту я могла сплести восемнадцать арканов подряд, написать сносное эссе и сдать норматив по бегу. И этого по-прежнему было слишком мало.

– Когда начнутся вступительные испытания? – спросила я стоящего рядом Ярца.

С палубы открывался потрясающий вид на главный порт и город острова. Десятки или даже сотни парусных судов покачивались на волнах в залитой закатным светом воде. Изгиб белого пирса обнимал изумрудное море, а оно колыхало свои воды, норовя намочить причалы и плеснуть в лицо солёными брызгами.

– Восемнадцатого числа. У нас есть ещё четыре дня на подготовку. Всё необходимое тебе купим, если поступишь, – с ленцой протянул Ярц.

– На вступительных испытаниях я должна быть одета прилично, иначе это запомнят. Так что на один наряд тебе всё же придётся раскошелиться. Даже на два, ведь наверняка никто не проходит вступительные испытания по бегу в платье.

– Вета, тебе не кажется, что ты слишком много хочешь, хотя твои результаты сложно назвать блестящими?

– Будем надеяться, что остальные кандидаты ещё хуже. И потом, я верю, что двадцать арканов у меня получатся. В обед почти получился девятнадцатый.

– Я заметил. Хорошо. Тогда завтра утром отправимся в магазин, а остальные дни ты посвятишь математике. Максимальная оценка за каждый экзамен – сорок баллов или очков, как тебе будет угодно. За каждый невыполненный аркан снимут по два балла. Тебе нужно набрать больше 130 баллов в сумме, чтобы поступить гарантированно. Если общая сумма будет меньше ста, то тебя не примут. Остальное обусловит удача. Когда определится количество гарантированно поступивших, деканат посчитает оставшиеся места и зачислит тех кандидатов, кто набрал больше всего очков. В один год взяли тех, у кого набиралось 102 балла, а в прошлом – отказали тем, у кого было 125. Так что если ты наберёшь меньше 130 баллов, то рассчитывать придётся только на удачу.