Понимаю, что анализ займёт непозволительно много времени. Надо придумать, как ускорить процесс. С той плотностью графика, которую я выбрал, нет возможности сидеть часами и сверять цифры.

Вариант напрашивается сам собой — нанять временного сотрудника. За несколько дней работы не придётся заплатить слишком много. Зато освобожу себя время для более важных дел.

Что же, так и сделаю. А теперь пора ехать к дедушке.

Сегодня мама одевается в синий брючный костюм с кружевной блузкой. А я — в чёрный костюм и чёрную рубашку без галстука.

По пути не забываем заехать к нотариусу и заверить приказ, который я напечатал в магазине. Всё. Теперь ни дядя Юра, ни кто другой не смогут разрушить мамин бизнес изнутри.

— Кстати, Олег писал мне, — говорит мама, когда мы продолжаем путь.

— Кто? А, управляющий. Жаловался, что ли?

— Вроде того, — усмехается Анна. — Интересовался, есть ли у тебя моё позволение вмешиваться в дела.

— И что ты ответила?

— Что ты мой сын и равноправный руководитель. Только послушай, — тон матери становится серьёзным. — Не вздумай принимать без меня никакие решения. Я понимаю, что в Бриллианте вас учат вести бизнес. Но это — мой бизнес.

— Понимаю. Не переживай, заниматься самоуправством не буду. Кстати, давай обсудим кое-что.

Пока добираемся до поместья, говорим о делах бутика. Я пока не предлагаю ничего конкретного, больше задаю вопросы и погружаюсь в тонкости. Заодно пытаюсь понять, как вообще мама относится к своему делу. Чем она хотела бы заниматься сама, а что лучше делегировать.

В этот раз ворота нам открывают без проблем, ещё и заранее. Даже сбавлять скорость не приходится.

Останавливаемся у крыльца, и слуги открывают нам двери.

— Добро пожаловать, — они кланяются. — Проходите, пожалуйста, вас проводят.

Сегодня поместье кажется пустым и почти безжизненным. Стоящие на поворотах вооружённые гвардейцы напоминают безжизненные статуи.

Слуга провожает нас в обеденный зал, где уже накрыт длинный овальный стол. Мы здесь не одни — князь и его сыновья стоят у окна, что-то обсуждая. Виталий замечает нас первым и коротко кивает. Князь и Юрий поворачиваются следом. Дед глядит на меня сурово, но как будто с интересом. А вот дядя Юра смотрит так, словно убить готов.

— Здравствуйте! — я решительно направляюсь к ним. — Ваше сиятельство, ещё раз поздравляю с днём рождения.

— Поклониться не забыл? — осведомляется Юрий.

— Мы ведь на семейном ужине, дядя. Формальности не обязательны. Или я ошибаюсь?

— Ошибаешься, — говорит князь. — Приветствуй меня, как положено.

Делать нечего, приходится поклониться. Невзирая на ухмылку Юрия, не испытываю неудобств. Передо мной великий человек, мой дед и князь. Я по-любому ниже его в иерархии, поэтому всё в порядке.

— Подарок, о котором я упоминал, ваше сиятельство, — достаю из кармана часы и протягиваю дедушке двумя руками. — Они сделаны на заказ и в единственном экземпляре. Семьдесят лет назад, если не ошибаюсь.

Григорий кивает и берёт часы.

— Неплохо для коллекции, — говорит он, и я понимаю, что не просчитался с подарком.

Услышать из уст князя «неплохо», по-моему — достижение. Судя по всему, он крайне скуп на эмоции.

— Где ты нашёл этот хлам? — фыркает Юрий.

— Хлам? — взгляд дедушки неожиданно вспыхивает. — По-твоему, я сейчас держу мусор в руках?

Наследник явно не ожидал такой реакции.

— Я лишь хочу сказать, что эта вещь не достойна тебя, отец.

— Хватит, Юра, — строго говорит князь. — Не накаляй обстановку. Ты вчера уже сделал достаточно, когда меня поздравляли.

— Я? Этот щенок…

— Довольно. Я прекрасно всё видел. Это ты начал конфликт у лестницы.

Я благоразумно притворяюсь слепым и глухим. Делаю вид, что не замечаю, как Григорий Михайлович отчитывает наследника. Хотя сдержать внутри себя злорадство не могу.

Оборачиваюсь. Вижу, как мама о чём-то тихо говорит с Татьяной, женой Юрия. Вроде бы довольно мило беседуют.

— Я не мог сдержаться, отец. Кто он такой, чтобы стоять рядом с нами? Он не должен был быть там вчера, и не должен быть здесь сегодня!

— Я решил, что он здесь будет. Ты оспариваешь?

— Нет, — бросает дядя Юра и отворачивается.

— Я надеялся, что мы хотя бы сегодня обойдёмся без споров, — негромко говорит Виталий, поправляя очки.

— А ты, Александр, не подумай, будто я за тебя заступаюсь! — князь вонзает взгляд в меня.

— Я и не думал, ваше сиятельство. Так часы вам правда понравились?

— Не переводи тему. Ты нагло ведёшь себя. Только из-за любви к своей дочери я согласился принять тебя вчера и сегодня.

У меня есть что сказать по поводу любви к дочери. Это так он любит её, что отобрал наследство? Фактически исключил из семьи и вообще почти забыл о её существовании?

Впрочем, я плохо знаю Григория Михайловича. Возможно, что такое поведение и правда проявление любви с его стороны. Ведь гнев такого человека вряд ли захочется испытать на себе.

— Я благодарен за возможность присутствовать, ваше сиятельство, — снова кланяюсь.

— Не заставляй меня пожалеть о решении. Анна! Ты не поздороваешься со мной? — князь направляется к ней.

— Не хотела мешать общаться мужчинам, — с улыбкой отвечает мать и идёт навстречу.

— Не все здесь мужчины, — бросает Юрий и уходит к незаметно стоящему у другой стены слуге. — Виски, побыстрее.

Виталий поджимает губы и коротко качает головой.

— В нашей семье всегда так? — негромко спрашиваю я.

— Давай ты будешь осторожнее со словами. В этой семье ты пока что гость, несмотря на фамилию.

— И не самый желанный гость, судя по всему, — краем глаза смотрю на Юрия.

Он стоит рядом со своим сыном Максимом, которого я не заметил при входе в комнату. Максим мажет по мне взглядом и равнодушно отворачивается. Даже не кивает в знак приветствия.

— Отвечая на твой вопрос, — говорит Виталий. — Нет, обычно в семье всё не так.

Он грустно усмехается.

— Обычно гораздо хуже.

— Жаль слышать.

— Все давно привыкли. Кстати, я рад, что князь согласился позвать вас с матерью. Но ты его фактически вынудил. Если где-то ошибешься — добра не жди.

— Значит, не буду ошибаться, — я улыбаюсь.

Приходят и другие гости. Не только Грозины, но также члены других близких родов. Всего собирается человек двадцать. Я знакомлюсь со всеми, но далеко не все проявляют дружелюбие в ответ.

Хоть нам с мамой и позволили прийти, это не слишком повысило нашу репутацию. Я по-прежнему бастард, а она — мать бастарда.

Последним приходит Алексей вдвоём со своей женой. Его супруга младше лет на пятнадцать. Одета в вызывающе откровенное золотистое платье и держится так, будто это у неё день рождения, и все обязаны её поздравлять.

Алексей первым делом здоровается с братом, дарит ему коробку кубинских сигар и кисть винограда.

— Виноград? — приподняв седые брови, спрашивает князь.

— С твоего нового виноградника, брат мой! — Алексей смеётся. — Женя, пожалуйста.

Его супруга с улыбкой протягивает князю папку. Внутри находятся документы на право собственности — виноградник в Краснодарском крае, где-то недалеко от Алушты.

— Благодарю, — сдержанно говорит Григорий. — Что ж, все на месте. Прошу за стол.

— Анна, это ты? Сто лет тебя не видела! — восклицает Евгения, подходя к нам и обдавая приторно-сладким запахом духов.

— Что ты, всего лет десять, — натянуто вежливо улыбается мама. — С тех пор, как ты окончила школу.

— О, правда? При взгляде на тебя кажется, что минуло гораздо больше времени. Что за костюм? Это Царица?

— Нет. Рязанское солнце.

— Правда? Не слышала про такой бренд, — сообщает Евгения и обводит меня скучающим взглядом. — А кто твой кавалер?

— Я её сын. Александр Грозин, ваше сиятельство, — представляюсь я. — Чрезвычайно рад знакомству.

— Не сомневаюсь, — женщина лениво протягивает мне руку для поцелуя.

С обворожительной улыбкой пожимаю её.