Ее взгляд упал на краешек скатерти, тот самый, где у ткани был вырезан кусок – результат неудачной попытки поставить на поток изготовление артефактов. К слову сказать, эта попытка едва не обернулась уничтожением оригинального образца.

– Добрый вечер, мои дорогие, – поприветствовала их добродушная Анна Валерьевна. – Заказывайте, что будете.

– Добрый вечер! Мне черный чай с сахаром и пирожок с яблоком, – сказал Валера.

– Мне то же самое, – подхватила Ева и оглянулась на маленькую табуреточку в углу столовой. – А где соловушка?

Соловей-разбойник был результатом попытки разведения волшебных существ. Он жил у Анны Валерьевны дома, а в ее смены обитал в столовой, большей частью на табуретке в углу.

– Ой, я его в дни приезда школьников с собой не беру. Он чужих и так пугается, а здесь такая толпа, все гладят.

На скатерти тем временем проявились будто нарисованные кружки с чаем и две тарелки с пирожками. Спустя мгновение они обрели объем, и от посуды повалил пар.

– Ну, берите уже да бегите на свободные места, – поторопила их женщина, а к столу уже подошли четверо ребят, явно старшеклассников. – Свиристелов, душа моя, тебя не отчислили? – весело обратилась Анна Валерьевна к одному из них.

– Никак нет, АнВалерьна. Будете меня еще год терпеть, а потом еще пять.

Мальчишки засмеялись, а Ева поспешила взять свою кружку с тарелкой.

– Привет соловушке, – сказала она, хоть это и было бессмысленно. Соловей-разбойник был существом неразумным и вряд ли бы оценил ее порыв.

– Обязательно, – пообещала женщина, и Ева направилась за Валеркой к угловому столу, за которым обнаружился Женька. Да не один.

– Лика! – завопила Ева, забыв о том, что они в общественном месте.

Подруга вскочила из-за стола, и Валерка, успевший поставить свою еду, чудом сумел перехватить здоровой рукой Евин чай, чтобы тот не выплеснулся.

Лика крепко обняла Еву. От нее пахло духами, и в момент, когда Ева очутилась в ее объятиях, она поняла, что счастлива окончательно и бесповоротно. Она в волшебной школе, и они наконец-то все вместе.

За столом, помимо Женьки и Лики, сидели еще трое ребят, судя по возрасту студентов. Ева смутилась, ожидая какого-нибудь замечания за свой вопль, но те ограничились улыбками и оценивающими взглядами в адрес Лики. Та сделала вид, что не обращает на взгляды никакого внимания. А может, правда не обратила. В конце концов, она была из тех, кому оборачиваются вслед.

– Ты почему так долго? – спросила Ева, присаживаясь рядом с Валеркой.

Лика, помрачнев, призналась:

– Я вообще не хотела ехать.

– В смысле? – возмущенно воскликнул Валера. – Перчатки же вроде решили вопрос.

– Решили, – нехотя откликнулась Лика. – Но я боюсь, что… – Она подалась вперед и прошептала: – Сюда кое-кто все-таки вернется.

– Кто? – затупил Валера.

– Смазливый сын Кощея, – демонстративно разглядывая потолок, вполголоса пояснил Жаров, и Лика толкнула его локтем в бок.

– Да как он вернется-то? – понизил голос Валера. – Здесь же все знают, что он…

– Что он что? – Жаров, изобразив живой интерес, склонился над столом и уставился на Валеру. Сидевшую напротив него Еву он почему-то игнорировал.

– Ну… ничего, – вынужден был признать Валера.

– Предъявить ему могут только то, что он умеет открывать двери между мирами, – прошептала Ева. – Но это ведь само по себе не преступление?

– А это как посмотреть, – пробормотала Лика, скользнув пальцами по ключицам, и Женька с Валерой уставились на ее шею.

На Лике была черная рубашка в тонкую голубую полоску, и в незастегнутом вороте виднелся кожаный шнурок.

– Это то, о чем я думаю? – поинтересовался Жаров, указывая на шнурок.

– Отвали, – огрызнулась Лика.

Взяв с тарелки пончик, она откусила от него и принялась сосредоточенно жевать.

– Ты притащила сюда лунный свет? – округлил глаза Валера. – Мы же договаривались, что ты…

– Голосов, ты тоже отвали, – мило улыбнулась Лика.

– Ева, ну ты хоть что-то скажи, – потряс ее за локоть Валера.

– Ну мало ли. Вдруг нам понадобится… туда? – подала голос Ева.

– Вы офонарели?

Валера снял очки и положил их на стол. Без очков он выглядел очень беззащитным. Еву сразу откинуло мыслями на два месяца назад, когда друг лишился очков в затопленном подземелье. И счастье, что только очков, а не жизни.

– Да не собираюсь я им пользоваться, не стони! – закатила глаза Лика. – Просто мне с ним… спокойнее.

Валера покачал головой, а Ева с Женькой переглянулись, кажется начисто забыв про неловкость и прочие глупости. Лике с кулоном Никиты было спокойнее, а вот у остальных это, напротив, вызывало ох какое беспокойство. Просто закон сохранения энергии в действии!

В их классе оказалось тринадцать человек, на что Валера вздохнул:

– Бабуля бы кого-нибудь исключила для красивого числа.

– Можно меня? – пробормотал Женька и направился к последней парте.

Валера пошел за ним.

Ева с Ликой переглянулись и, не сговариваясь, уселись перед мальчишками, хотя помещение было рассчитано на двадцать человек, и парты в начале стояли свободными.

Кабинет находился в новом учебном корпусе, в котором летом им побывать не довелось. Он ничем не отличался от обычного школьного класса. Здесь висела старомодная черная доска, частью расчерченная на клеточки. Это Еву позабавило, потому что в ее школе такие доски были лишь в кабинетах начальной школы. Вдоль задней стены стояли шкафы с книгами, а на подоконниках грустила в горшках герань, за которой явно забывали ухаживать. Толстые кривые стебли тянули к солнцу фиолетовые цветки, окруженные несколькими зелеными листьями.

– Смотри, какой цвет у герани странный, – толкнула Ева Лику, пользуясь тем, что урок еще не начался, а знакомиться с ними никто не спешил: видимо, пустующая перед ними парта явилась непреодолимым препятствием.

В отличие от своего первого дня в подготовительной школе летом, Еву это не волновало, потому что она была не одна, а с друзьями.

– Угу, – хмуро заметила Лика, ничуть не заинтересовавшись цветком. Ева посмотрела на подругу и заметила, что та теребит пальцами кожаный шнурок на шее.

Она не знала, как далеко зашли отношения Лики и Никиты, когда они гостили в Тридевятом царстве, и были ли эти отношения вообще, но искренне жалела Лику. Как бы та ни старалась делать вид, что у нее все в порядке, стоило в переписке или в общении проскользнуть упоминанию о сыне Кощея, Лика уходила в себя.

– Доброе утро! – раздался от двери звучный голос, и в класс вошел мужчина в строгом костюме и при галстуке.

Ева невольно села ровнее. Летом с ними занимались в основном студенты-старшекурсники, поэтому с настоящими учителями-волшебниками они пока не сталкивались.

– Рад приветствовать вас в нашей школе в новом учебном году. Смею заверить, что легко не будет, но также поздравляю вас с тем, что вы выбрали самое лучшее направление в обучении, ибо ничто на свете не сравнится с волшебством, – немного театрально закончил он и щелкнул пальцами.

Стоило ему это сделать, как перед первой партой завис голубой светящийся шар, внутри которого, как в герметичном аквариуме, резвились сияющие оранжевые рыбки. Все в классе восторженно ахнули.

Волшебник с улыбкой оглядывал учеников, наслаждаясь произведенным эффектом.

– Извините. – Ева подняла руку, и мужчина, заметив это, ободряюще кивнул. – А из чего сделан этот шар?

– Из волшебства, – еще шире улыбнулся он.

– Но ведь волшебство – это не материя, – подал голос Валера, и Лика пробормотала:

– Попал препод.

– Не материя, но сущность. – Учитель снова щелкнул пальцами, и вместо оранжевых рыбок в шаре появились красные дракончики.

– Но сущность ведь заключается в материю, – гнул свое Валера, и на него принялись оборачиваться. – Ведь это принцип создания артефактов.

– А вы планируете создавать артефакты? – уточнил преподаватель.